Файл «Шедевров» в формате pdf отправлю 7 июня, когда начнётся новый месячный срок моего кабельного эконом-интернета: всего 2 доллара и 3000 мгб. Если досрочно растранжирю свой трафик бывает! тогда заботы, хлопоты, головная боль, дополнительные расходы.
С началом текущего года Узтелеком все тарифные планы заменил набором безлимитных. Это 10 долларов и больше. Но мне такой трафик вреден во всех отношениях. Поэтому отвоевал себе свой прежний план. Он теперь скрытно-архивный
Обнимаю.
Всегда твой Дервиш.
P.S. Ты помнишь наши взаимно приязненные отношения? Ты знал, что я тебя особо выделяю среди наших (биофизиков, а с другими я, в общем-то, почти не общался)? Помнишь, что в 1967-м перед отъездом на звенигородскую практику я несколько дней гостил у тебя на даче?
P.PS. Пришла ещё одна мысль. Ты готовишь второй том «Воспоминаний однокурсников». Если приемлешь и такое, то я данное письмо могу превратить почти буквально! в свою заметку для т.2. Может, добавлю про моё пребывание на твоей даче.
МПБ:
Дорогой Дервиш!
Твоя книга «Возвращение» также была на раздаче.
Большинство брали обе книги.
Пачка со второй книгой была распечатана у всех на виду. Так что брать из неё часть книг и положить себе в портфель я не мог.
Как видишь, ВТ сам взял книгу, а не принял её из рук дарящего.
Важно понимать, что директора институтов настолько завалены дарственными книгами, которые поступают к ним ежедневно и не по одной, что у них автоматически вырабатывается некий защитный иммунитет к подобным дарениям. Намного важнее и приятнее, что он сам взял книгу со стола.
Особую роль ЮПФ я узнал только сейчас из твоего письма. Если бы раньше понимал его заслуги, то непременно оставил бы два экземпляра и не отдал бы другим.
Относительно второго тома воспоминаний. Надо написать отдельный очерк о себе, начиная с детства, юности, затем учёбы в МГУ и завершить последующими событиями, которые сформировали тебя таким, каков ты есть. Смысл очерка показать, как юноша становился сильнее и разумнее, и какую роль в этом сыграл МГУ. Твоё письмо, даже в расширенном виде, как ты понимаешь, не подходит по сути.
Не один ты, но многие из нас попали на биофак по воле случая.
И не один ты отошёл от предначертанной руководителями высшего образования научной стези.
Как пришёл на биофак? И почему стал работать в других областях? вот вопросы, которые интересуют читателя более всего.
Ты стал рабочим, журналистом, поэтом. Другие превратились в редакторов, строителей, банкиров, цветоводов, политологов, священников.
Как это произошло? Потому что изначально узкая научная проблематика в сочетании с монастырским трудом не привлекала?
Или же соблазны других сфер деятельности оказались главнее?
А может быть, талант человека не сразу прорезался, и оказалось, что он не туда пошёл учиться?
Для многих ответ ещё проще надо было содержать семью.
Откровенный самоанализ это великое достижение, которое проще даётся с возрастом.
Это наша обязанность, достигших 75 лет.
Пиши. Срок к 1 июля.
ТДЛ (о себе):
(К первоначальному варианту уже после встречи однокурсников время от времени делались дополнения в течение нескольких дней)
Родился 5 октября 1947 года в городе Карши: Кашкадарьинская область, административный центр, Узбекистан. Там же в 1965-м окончил школу и поступил на биофак МГУ. Диплом от 1971 года, «биофизика».
1971-1973 гг. стажировка в Институте химии АН СССР. Две публикации того периода по фотосинтезу: в «Трудах 2-го фотобиологического конгресса» (Бохум, ФРГ, 1972 г.) и в журнале «Биохимия» (1973).
1973-1974 МНС лаборатории физиологии Института ботаники АН УзССР в Ташкенте.
В сентябре 1974-го был вызов в аспирантуру к доктору физико- математических наук Юрию Борисову (Лабораторный корпус «А» МГУ), и я под предлогом отъезда в Москву уволился и уехал в Карши. Ушёл из науки. Поменял два десятка профессий: учитель физики, снабженец, зоотехник, все остальные профессии простонародные.
Писать в газету стал в эпоху М.С. Горбачёва, работая на буровой глубокого бурения на юго-западе Узбекистана. Только при нём, Михаиле Сергеевиче, вход в прессу был открыт личностям, жившим до него во внутренней эмиграции
Писать в газету стал в эпоху М.С. Горбачёва, работая на буровой глубокого бурения на юго-западе Узбекистана. Только при нём, Михаиле Сергеевиче, вход в прессу был открыт личностям, жившим до него во внутренней эмиграции