Мам! А лазанья скоро будет? спросила Саша, подпрыгивающая от нетерпения и радости, когда привела Константинова на кухню.
Я в этот момент была занята тем, чтобы отыскать для подаренного великолепия подходящую вазу.
Скоро. Минут через двадцать, ответила дочери и бросила встревоженный взгляд на часы.
Это не укрылось от внимания Никиты.
Мы еще кого-то ждем? поинтересовался он притворно безразличным тоном.
Я мгновенно закусила удила.
Мы нет. А я да.
Брови мужа приподнялись, а на лице появилось нехорошее выражение. С такими минами обычно задумывают какие-нибудь каверзы.
Так значит, я вовремя! воодушевился Никита и, взглянув на дочь, заявил весело: Давай, малая, ты мне покажешь, что обещала, а потом вернемся к маме. А то мало ли она одна со встречей гостей не управится.
Сашка на мгновение нахмурилась, но, видимо, решив, что озвученная тема не стоит ее внимания, кивнула:
Идем!
После чего оба удалились в детскую.
Я мысленно взвыла и, сев за стол, уронила голову на руки. Господи, за что мне все это? Ну почему я просто не могу спокойно начать строить нормальные отношения? Отчего сейчас сижу, как на иголках и не представляю, чем завершится этот вечер?
Когда раздался второй звонок в дверь, я встала из-за стола и направилась в прихожую. И тут же застыла соляным столбом, потому что Никита с прытью и скоростью, которым бы позавидовал даже гепард, ринулся мне наперерез и, не взглянув в глазок, принялся открывать.
Добрый день, раздался через секунду его голос, полный саркастического холода. А мы букеты не заказывали.
Нет, ну это ни в какие ворота не лезло! Подскочив к мужу, я пихнула его локтем и, буквально вклинившись между ним и Егором (а на пороге ожидаемо стоял он), улыбнулась ошарашенному Вержицкому.
Привет, поздоровалась мягко и добавила: Бывший муж забежал Сашку проведать. Заходи.
Кхм, кашлянул Егор.
Попытался зайти и мне пришлось теснить Никиту спиной и пятой точкой. Когда почувствовала, как ладонь мужа ложится на мой живот, сбросила его руку в раздражении.
Это тебе, сказал Вержицкий, протягивая мне цветы.
О, хризантемы. Еся мне много раз говорила, что они не сочетаются с розами, раздался голос Константинова.
Розы я и не принес, пожал плечами Егор, разуваясь.
Зато принес я, насмешливо ответил Никита.
Я коротко вдохнула и выдохнула. Отдала букет насупившейся дочери, попросила:
Отнеси на кухню, пожалуйста. Мы придем и я поставлю их в воду. Потом обратилась к Вержицкому. Идем, я покажу, где ванная.
Эта фраза не укрылась от внимания Константинова. Сначала он разулыбался, а затем нахмурился. Впрочем, заострять внимание на этом я не стала. Мы с Егором совсем скоро скрылись в санузле.
Ты не говорила, что будет твой муж, сказал Вержицкий, ополаскивая руки.
Я и сама не знала, что он приедет, пожала плечами, делая вид, что ничего особенного не случилось. Ты же не против, что Ник здесь?
Конечно, нет, усмехнулся Егор.
Вытер руки и подошел ко мне. Притянул для того, чтобы поцеловать, и я ответила на ласку.
Это твоя квартира. И Никита отец твоего ребенка. Я все понимаю, он часть твоей жизни и это неизменно.
Я кивнула и отвела взгляд. К поцелуям мы с Вержицким перешли не так, чтобы очень давно, потому я еще немного смущалась. И, что странно, мне порой начинало казаться, что отвечая Егору, я будто бы изменяю Константинову. Несусветная глупость!
Ага, я так и знал, что застану тебя в объятиях другого, милая! театрально воскликнул Никита, который распахнул дверь в ванную в тот момент, когда Вержицкий вновь потянулся к моим губам.
Мы с Егором отпрянули друг от друга, словно двое школьников, которых застали за непотребными действиями.
Знаешь что, зашипела я разъяренной кошкой, шагнув к мужу.
Знаю, знаю, закивал он и, сопроводив свои слова самой елейной улыбкой из возможных, спросил: Ты там лазанью не спалишь?
Я ойкнула и бросилась на кухню спасать наш ужин.
А вы чьих будете? спросил Никита, когда мы сели за стол, который я с трудом, но все же накрыла.
Поставила четыре порции лазаньи, чуть не порезалась, когда делила ее на порции, и вообще жутко перенервничала от того, что творилось. А творилось самое настоящее светопреставление, по крайней мере, я чувствовала себя именно так угодившей в апокалипсис.
И да Константинов спросил «А вы чьих будете?»
Поставила четыре порции лазаньи, чуть не порезалась, когда делила ее на порции, и вообще жутко перенервничала от того, что творилось. А творилось самое настоящее светопреставление, по крайней мере, я чувствовала себя именно так угодившей в апокалипсис.
И да Константинов спросил «А вы чьих будете?»
Что значит чьих буду? Отвечать про Рюриковичей не стану, усмехнулся Егор. Но если вас интересует моя родословная, готов предоставить ее вам уже при следующей встрече.
Вержицкий приподнял брови и, так и не дождавшись ответа от Никиты, продолжил есть.
Все, что происходило, казалось частью какого-то дурацкого спектакля. Но я раз за разом возвращалась в мыслях к тому, что так или иначе это должно было случиться. Мы неминуемо бы встретились вместе, ведь Егор уже стал частью нашего мироустройства. Вот только я совсем не была готова к тому, как отреагировал в итоге на все Никита.
Сашка мрачно ковырялась в еде, потому я обратилась к ней, моля про себя всех богов, чтобы этот ужин закончился как можно скорее и с наименьшими потерями:
Кноп, невкусно?
Дочь посмотрела на меня, затем перевела взгляд на отца.
Вкусно. Только аппетита что-то нет, вздохнула она и я мысленно простонала.
Мне только не хватало реакций Сашки, когда она станет всячески показывать, что Егор ей не мил и при нем кусок в горло не лезет.
Ну, ничего страшного, притворно жизнерадостно ответила я. Лазаньи много, если что погрею позже.
Мы снова уткнулись в тарелки. Я ела, почти не чувствуя вкуса. Зачем Константинов приперся? Чтобы испортить этот вечер? Ведь я вкладывала в полноценное знакомство Вержицкого и Саши определенные ожидания. Егор даже выучил, как зовут каких-то там собачек-кошечек и прочих зверушек-кукол, которыми интересовалась наша с Константиновым дочь. И вот в итоге мы все оказались в своего рода театре военных действий.
Никита, вы увлекаетесь машинами, начал Вержицкий, отложив вилку и вытерев салфеткой губы. Скоро будет выставка, посвященная этой тематике.
Приглашаешь меня ее посетить? откликнулся Ник, приподняв брови. Он откинулся на спинку стула и смотрел на Егора с нотками пренебрежения во взгляде.
А почему бы нет? пожал плечами Егор. Я тоже не прочь развить свои познания в озвученной области.
Константинов бросил на меня взгляд, полный удивления. Я так и читала в его глазах: «Он всегда такой зануда, или только сейчас?» Хотя, была высока вероятность, что я просто слишком гиперболизировала происходящее.
Я тоже с удовольствием сходила бы на выставку, вступила я в беседу, отложив вилку.
В том, что аппетит был ни к черту, солидарность с Сашей зашкаливала.
Ну, конечно, любимая. Без тебя там точно будет скучно, хмыкнул Никита, и я не выдержала.
Вскочила с места и принялась прибирать со стола, хотя, никто еще не доел.
Я помогу, тут же сказал Вержицкий, поднявшись на ноги.
Нет, я помогу. Ты гость. Сиди, откликнулся Константинов и, встав нерушимой громадой между мною и Егором, начал стряхивать порции лазаньи на одну тарелку.
Я стояла и наблюдала за этим, а у самой внутри начал просыпаться гнев. Я не собиралась позволять Никите делать так, чтобы между мною и мужчиной, с которым я планировала начать строить отношения, начались какие-то недомолвки.
Идем, сказала тихо и, обогнув Константинова, подошла к Вержицкому и взяла его за руку. После чего добавила, глядя на бывшего мужа: Побудешь хозяюшкой и приберешься? И прежде, чем он ответил бы, присовокупила к сказанному: Вот и спасибо. Потом Саше мультики включи.
А следом мы с Егором удалились в мою комнату под пристальными взглядами дочери и Никиты.
Прости, сказала я, когда мы заперлись в спальне.
Опустилась на край постели, растерла лицо ладонями. Мне было жутко неудобно перед Егором за то, что говорил и делал Константинов. Но в то же время я понимала выгнать отца Сашки не смогу. По крайней мере, не на глазах у ребенка.
Тебе не за что извиняться, мягко сказал Вержицкий, устраиваясь рядом. Наверно, будь я на месте твоего мужа, вел бы себя точно так же.
О, нет, нервно хихикнула я, качая головой. Такие способности есть исключительно у Никиты.
Мы тихо рассмеялись, после чего замолчали. Я сидела рядом с Егором и прислушивалась к себе. Что чувствовала в этот момент? Спокойствие, которое наконец-то стало ко мне возвращаться. И, пожалуй, все. Хотя, была даже рада тому, что в отношении Вержицкого у меня нет каких-то зашкаливающих чувств. Когда влюбленность едва ли не с первых мгновений срывает крышу и думать ни о ком другом не можешь. И когда вот так сидеть бок о бок словно чувствовать электрические разряды, витающие между тобой и мужчиной, которого выбрала.