Соединиться с ней наша высокая земная цель.
Все идет к одному и тому же. Только с разных сторон.
Земное счастье быть с близкими тебе существами.
Смотря в бездонное, звездное небо, сжимается сердце, кажется, бесконечно тесен наш земной мир. Душа рвется туда, но рвется не в пустоту, а к существующей там жизни.
Высокое человеческое счастье быть вместе со всем.
Многим удобно верить в Такого Бога. Отсюда твердое нежелание познавать реальный мир, боязнь его познания. Они боятся, что станут мыслить по-другому.
Бога нет. Есть твердые законы, которые правят миром и каждым человеком в отдельности. И каждый человек просто идет по своей дороге (судьбе).
Но! Есть еще что-то!
Красиво то, что симметрично относительно нас.
Птица, выпущенная на волю, погибает.
Если она забыла о ней.
Сохранить свою молодость.
Он почти не изменился те же светлые глаза, те же движения, жесты, та же легкая улыбка. Только морщины у глаз
Это был совсем другой человек, хотя и имевший определенное сходство с тем далеким. Устремленность живых черных глаз превратилось в блеклое равнодушие (я знаю все про себя, и про вас тоже, и ничего нового уже не будет).
Осенью обнажаются деревья, как обнажается суть.
Мы (Союз) не движемся сами, а цепляемся сзади за общее движение.
Папа, а в жизни есть чертики?
Не знаю, сын, может быть и есть.
Папа, а в жизни, наверное, нет чертиков?
Может и нет.
Папа, наверное, чертиков все-таки нет
Странный вопрос есть ли в жизни чертики?
Невозможно длительное время иметь температуру выше окружающей среды (второй закон термодинамики). К вопросу о работоспособности в СССР здесь все еле движется.
Все люди единое и неделимое целое. Их разделяет только неспособность мыслить естественно.
У нас в Советии патологическое неприятие всего красивого, естественного, гармоничного. Может потому, что все это не гармонирует с нашей социальной системой.
Старое мы разрушили. Новое так и не удалось построить. В сущности, все новое здесь извращенный вариант старого. До сих пор страна жила запасами того старого, что было накоплено тысячелетиями в народе. Этот запас иссяк. Мы растратили себя. И уничтожив старое под корень, строили на оставшихся корневищах.
Теперь и они сгнили, засохли. То колоссальное здание, которое было воздвигнуто, оказалось пустым внутри, мертвым, безжизненным. И с отмиранием оставшихся корней, служивших хоть какой-то опорой, здание накреняется, дает трещины, рушится кое-где. Подпорки, которые ставятся под стены и под основу, тоже рушатся, так как они сделаны из того же пустого материала. И если общество это организм, то до сих пор он жил благодаря заложенному предыдущими поколениями здоровью. Но он растратил себя, и сейчас это умирающий организм, живущий только на инъекциях (не до конца уничтоженные природные ресурсы и не до конца загубленная среда обитания). Но никакие инъекции (в виде займов у себя и у природы), никакие препараты (в виде призывов и лозунгов, принятия бесконечных решений, различных пертурбаций, косметики и т. д.) не спасут.
Необходимо срочное хирургическое вмешательство, с последующим лечением свежим свободным воздухом.
Выйдешь ночью на дорогу,
Лунный свет тебя согреет,
И ты станешь понемногу
Понимать
Смерть отделилась от стены, прошлась по комнате. Лунный свет, проникающий через окно, делал ее серебристые волосы светло-пепельными
У окна стояла кроватка, на которой спал мальчик, тихо посапывая во сне. Она остановилась рядом и нежно, чтобы не разбудить, стала гладить его по головке. Она любила мальчика, и ей не хотелось его будить. Но он вдруг неожиданно проснулся и сразу сел на своей маленькой кроватке.
Кто ты? спросил он, глядя на серебристую женщину. Она не отвечала и лишь ласково смотрела на него, перебирая его волосы.
Мальчик чувствовал холод, который шел от ее руки.
Она присела на краешек кроватки и положила голову на край подушки.
Спи, малыш. Я люблю тебя.
А я тебя нет. Ты холодная, он отвернулся.
Смерть поднялась, лицо ее смешалось с темнотой, и она неслышно прошла сквозь закрытую дверь и растворилась в небытии, оставив после себя полоску колеблющегося лунного света, такого же холодного, как и она сама.
Ты полюбишь меня! Ты полюбишь еще долго отражалось эхом от невидимых стен, ты полюбишь меня
Ты полюбишь меня! Ты полюбишь еще долго отражалось эхом от невидимых стен, ты полюбишь меня
От талантливых людей всегда рождаются талантливые люди, если не в первом, то обязательно в последующих поколениях (стержень рода).
Перекрестки. Серые стены домов.
Человек. Дождь косой. Ветер гулкий.
Детский плач. Вой бездомных котов.
Они свадьбы поют в эту ночь в переулках.
В синей дымке мосты
Над Невой, леденящей и черной,
И пролетов гигантские рты
Глубину черных вод поглощают покорно.
Свет ночных фонарей
В эту ночь охраняет весь город,
И один медный всадник на медном коне
Восседает особенно гордо.
Только окна горят
Тихим, ласковым светом за шторами.
Там покой и уют, там мечты и печали,
Которыми неизвестные люди живут.
Законы гармонии одинаковы для всех областей человеческой деятельности.
Снег летит косо, почти параллельно земле, завихряясь около зданий, он ложится на асфальт, тает, образовывая грязную жижу, ложится белым на газоны и крыши домов. Ветер раскачивает пустые деревья, с шумом пронося белые мокрые хлопья сквозь обнаженные ветки. Белый снег кружится
Ленинград. Серые стены. Дворы-колодцы Ничто не спасет нестойкие детские души, выросшие в этих дворах, в больших, темных коммунальных квартирах с высокими потолками, с почерневшими пейзажами и старыми безделушками на стенах, с существами, населяющими коридоры и комнаты, с нездорового оттенка лицами.
Бледная, чахлая душа, выросшая здесь, выйдя на свободу, не справляется с потоками солнца, ее не охватывает непонятное беспокойство, когда она слышит крики чаек в светло-голубом предзакатном небе. И она уползает обратно в серый гранит, облупившийся кирпич, растворяется в мелком осеннем дожде, в грязной снеговой каше, затекает в асфальтовые трещины, под фундаменты зданий и остается в вязкой болотной земле навсегда.
Кто не верит пусть побродит ноябрьским поздним вечером по переулкам Петроградской стороны, по дворам Лиговки и Садовой. Поймет тот, почувствует ничто не спасет нестойкую детскую душу.
Не пощадят серые стены и душу взрослого человека.
Гораздо проще доверять людям, чем постоянно их контролировать.
Вечный вопрос есть ли в человеке что-нибудь, кроме мяса?
Уродуют природу уродуются сами.
История человечества история человека, становящегося взрослым.
Никогда чужого не берите.
Назначение искусства будить в людях то высокое, что в них есть.
Заставить звучать по-новому старую мелодию.
Жизнь с годами оказывается гораздо проще, чем ее представляешь.
Откуда в нас эта вечная тоска, которая всплывает из глубины, когда мы смотрим в ночное звездное небо? Что оставили мы там, что хотим встретить, найти? И думаешь ты пылинка в бесконечном пространстве и в то же время ощущаешь себя частью великого и вечного, чувствуешь неразрывную связь с ним.
Случай видимая часть закономерности.
Проживая в настоящем, мы видим его изнутри и поэтому не можем охватить целиком. В дальнейшем, оглядываясь назад, мы видим прошлое объемно и чем дальше удаляемся, тем яснее проступают его формы. Мы движемся во времени (а не время идет). Прошлое не исчезло, не обратилось в ничто. Оно существует, просто осталось позади, на том отрезке пути (а не только в памяти, как считается). Есть Время-пространство. Мы переходим из пространства в пространство пульсирующий характер нашего движения, протяженность момента мы живем в нем некоторое время и потом переходим в другой момент (другое настоящее). И будущее тоже существует, и мы только приходим в него. И исходя из того, что связь между прошлым и будущем имеет причинно-следственную природу, вряд ли возможно изменить будущее, не изменив прошлого. Но изменить прошлое невозможно.
Выработал свой, природой данный потенциал. В 25 лет старик.
Надо достичь больших вершин в развитии духа, чтобы форма перестала быть сутью, движущей силой. Они разрушили религию.
А между тем, это форма существования духа (пусть примитивная, но до большего люди еще не доросли), верная по сути, и без духовного существования в ней человек снова превращается в животное. Традиционные, веками создаваемые и природой развитые и живущие в народе формы (венчальные обряды, крещение, похороны с отпеванием, праздники и т.д.) методично уничтожаются, а то, что пытаются создать взамен не живет, потому что не гармонирует с природой и человеком. И теряя связь с традициями, подвигающими к величию духа, человек перестает быть духовным, перестает ощущать себя частью великого целого, теряет чувство неразрывной связи с вечным и земным живым. Он превращается в эгоиста, постоянно ищущего удовлетворения своих животных потребностей, и не удовлетворив их, будет искать извращений, будет уродовать все вокруг.