Душевная рапсодия - Лада Кушниковская 3 стр.

Душа взметнулась за Мечтой,
А Разум ей кричит: «Постой!»
Ты что кричишь, сума сошел?
Иль повод просто не нашел?

А что ты вмиг взлетела ввысь,
Смотри, возьми не испарись!
Я за Мечтой, она вон там!
Возьму её и сразу к нам

О чем ты глупая твердишь,
Раскрой глаза на свою жизнь!
У нас нет места для Мечты,
Ты здраво в окна посмотри

Работа, дом, семья, друзья
И дети тоже у тебя
Им нужно в школу все собрать
Тебе к Мечте не полетать

А как же мне тогда здесь жить?
Тебе всё нужно тут забыть!
Как? Ведь тогда я пропаду?
Я задохнусь, сума сойду!

Душа присела у стола,
И тут к Душе Тоска пришла
Напротив села за столом:
«Ты позвала? Теперь вдвоем»

Мне очень плохо. Что со мной?
А ты к Мечте вновь дверь открой!
А как же дом, семья, родня?
Всё это есть ведь у тебя?!

Но Разум мне твердит: «Нельзя!»
Он  Разум, ну а ты  Душа!
Ему положено стоять,
И все тебе тут запрещать

Если бы Разум побеждал,
Кто б на земле тогда рожал?!
Ведь без любви и нет дитя,
А Разум в ухо лишь «нельзя»

Нельзя любить, нельзя мечтать,
Чтоб Боль на сердце не встречать
И вовремя рожать детей,
Когда всё есть уж у людей

Тогда всю жизнь можно прождать,
А время может не настать?!
Ведь тяжело иметь Мечту,
Её лишь в гости позову

Бывает, что всю жизнь идёшь
И то, что хочешь, не найдёшь.
Свой не у всех построен дом,
А если есть, не всё есть в нём.

Вот видишь, знаешь ты сама,
Что Разум держит лишь тебя.
Конечно, я  твоя Тоска,
Но дел немало у меня

И мне пора, к другим лететь,
На жизнь других там посмотреть.
А как же быть с моей Мечтой?
А ты лети к ней и не стой!

Нужно уметь поставить себе грань:
И требовать с себя, и ставить точку.
Нужно уметь в душе скрывать всю брань
И правду написать себе хоть строчку.

Нужно уметь смотреть себе в глаза
Открыто, без лукавства и вуали.
Нужно суметь сказать себе: «Нельзя!»
Да так, чтоб даже мысли не предали.

Нужно уметь держать себя в руках,
В своих руках, а не в посторонних,
И не витать на небе в облаках,
И не тонуть в делах незавершённых

Нужно всегда уметь поставить грань,
Дозволенности, искренности, чести
И пожалуйста, других, мой друг, не рань,
Держи себя и не пускай, хоть тресни

Мы с детства верим в чудеса,
В хорошее, святое.
И часто смотрим в небеса,
Ища себе покоя

В надежде трепетной живём,
В неё мы верим, каждый.
Что всё сумеем, всех спасём,
Всё сделаем однажды

Мы с детства верим в чудеса,
Наивные, как дети
Но жизни нашей полоса
Порою бьёт как плетью

И часто, молча, у окна
Рассматриваем дали
Мечтая лишь попасть туда,
Где раньше не бывали

Мы с детства верим в чудеса,
В хорошее, святое
Мы верим всем и без конца,
Как зеркало кривое

Мы заглушаем свою боль,
Поранившись однажды.
Теряем над собой контроль,
Считая всё неважным

Мы с детства верим в чудеса,
Блуждая по планете.
И верим в счастье без конца
Как маленькие дети

У каждого своя есть чистота,
Она внутри его и просто непорочна
Он прячет её дальше от греха,
Вытаскивая посмотреть лишь ночью

У каждого своя есть чистота,
Которую стегают и ругают
В наши непонятные года
Её бьют со всех сторон, не понимают

И вынужден владелец чистоты,
Всем делать вид, гневаться и порочить
А ночью, с ней оставшись вновь на ты,
Безудержно рыдать и рвать всё в клочья

У каждого своя есть чистота,
Она внутри его и просто непорочна
Мы можем взять и с чистого листа,
С утра открыть её и не прятать ночью!

Вот и всё зима настала,
Выпал ночью первый снег,
Выслал словно одеяло.
Прекратила осень бег.

С тихой нежностью снежинки
Закружились в темноте.
И ложатся тихо-тихо,
Отражаясь в фонаре

Мы спешим всегда куда-то
Прочь, не видя красоту.
Время мчится без возврата 
Указатель на мечту.

Белый снег окутал разом,
Забелил собой мечты.
И полезли сразу фразы,
Заговорив с душой на ты.

Не удержишь в «коробчёнке»,
Мысли следом за пером
Вновь ложатся на бумаге
Шелковистым полотном.

Горы снежные долины
Есть деревья и кусты
На бумаге так красиво
Разливаются холсты.
Свет луны и иней, звёзды,
Отблеск солнечных лучей.
Тихой речкой льются грёзы
Милой юности моей.

Мы читаем слог за слогом,
В душу вносим благодать.
И уходит прочь тревога,
Боль нам больше не догнать.

Раскрывается в бумаге
С новой рифмой полотно,
К нам сползает лёгким светом
Бескорыстное добро

У каждого своя есть чистота,
Она внутри его и просто непорочна
Он прячет её дальше от греха,
Вытаскивая посмотреть лишь ночью

У каждого своя есть чистота,
Которую стегают и ругают
В наши непонятные года
Её бьют со всех сторон, не понимают

И вынужден владелец чистоты,
Всем делать вид, гневаться и порочить
А ночью, с ней оставшись вновь на ты,
Безудержно рыдать и рвать всё в клочья

У каждого своя есть чистота,
Она внутри его и просто непорочна
Мы можем взять и с чистого листа,
С утра открыть её и не прятать ночью!

Вот и всё зима настала,
Выпал ночью первый снег,
Выслал словно одеяло.
Прекратила осень бег.

С тихой нежностью снежинки
Закружились в темноте.
И ложатся тихо-тихо,
Отражаясь в фонаре

Мы спешим всегда куда-то
Прочь, не видя красоту.
Время мчится без возврата 
Указатель на мечту.

Белый снег окутал разом,
Забелил собой мечты.
И полезли сразу фразы,
Заговорив с душой на ты.

Не удержишь в «коробчёнке»,
Мысли следом за пером
Вновь ложатся на бумаге
Шелковистым полотном.

Горы снежные долины
Есть деревья и кусты
На бумаге так красиво
Разливаются холсты.
Свет луны и иней, звёзды,
Отблеск солнечных лучей.
Тихой речкой льются грёзы
Милой юности моей.

Мы читаем слог за слогом,
В душу вносим благодать.
И уходит прочь тревога,
Боль нам больше не догнать.

Раскрывается в бумаге
С новой рифмой полотно,
К нам сползает лёгким светом
Бескорыстное добро

Сила воли и характер
Встали рядом на пути.
Мне поставили фарватер,
Не пройти, не обойти.

И в палатке, на дороге
Вместе стали поджидать.
Если вдруг устанут ноги,
Могла с ними поболтать

Много я прошла, иль мало,
Всё ж заметила там свет.
Подошла и тут же встала,
Видя дальше силуэт

«Что стоишь теперь у двери,
Внутрь пожалуй и садись!
Мы давно с тобой хотели
Поболтать  затронуть жизнь».

Прислонилась я у двери,
Стол стоял один большой.
Дружно рядом те сидели,
И стеснения долой

«Проходи вперед, не бойся,
Угощайся за столом.
И душою нам откройся,
Чаю с правдою нальём»

Мне куда теперь деваться?
Я смиренная прошла.
Как с Характером тягаться,
Сила воли всё взяла

Молча села на кушетку,
Налила себя я чай.
«Ну и как? Чай очень крепкий?
Не молчи, нам отвечай»

Я смотрела в свою кружку,
Ложкой воду теребя.
Сила воли и Характер
Не сводили глаз с меня

Чай парил и «горькой» дымкой
Обдувало мне лицо.
Всё что было «половинкой»
Моей жизни налицо

«Видишь в чае сколько правды,
И с «полынью», «коньяком»?
Разве скажешь ты: «убавьте»,
Что терпела тут тайком

В чае нашем заварилась
Вся испытанная боль,
Детство, юность, как влюбилась
И предательство потом

Мы секрет не раскрываем
Сбора высушенных трав.
Только с грустью понимаем,
Бог над нами всё же прав.

Мы не просто так возникли,
Между делом, так сказать
Ты нас, милая, растила,
Ты  у нас вторая мать

Куда вписать немую боль,
Как заглушить её, исправить?
Отправить чувства на покой,
Обиду прошлую избавить

Как исключить из головы
Все угнетающие мысли.
Из глубины души «прости»,
Чтоб снова в воздухе повисли.

Как отпустить былую боль,
Что засиделась, задержалась.
И как простить, когда в самой
Осталась только одна жалость.

Как обезболить, залечить,
Каким ножом, возможным средством.
Обиду прошлую забыть,
Простить душой, расставшись с детством

В моих руках лежит сейчас
В толстом переплёте
Моей жизни всей рассказ.
Страх если прочтёте
Еле духа набралась,
Вырву в ней страницы
Только в раз теряют связь
Жизни всей петлицы
Я смотрю на переплёт
В тёмной толстой коже.
Сколько дней здесь напролёт,
Книга подытожит
Я смотрю на корешок,
Не простые нити.
Весь капроновый шнурок
Попробуйте сорвите
Вот сижу держу в руках
Своей жизни книгу.
Не витаю в облаках,
Только вижу  «фигу»
Мне не выдернуть листов,
Не сменить обложку,
Не убрать в ней счёт томов,
Украсив понемножку
Эту книгу ведь не я
О себе писала.
Моя Жизнь, а ей Судьба
Просто диктовала.
И скрепляли её те
Долгими годами
И считают все листы
Днями, месяцами
Толстый тёмный переплёт
Из моей здесь кожи.
И «ляссе» по ней ведёт
Там, где мне дороже
Ничего в ней не сменить,
Время пролетело
Всё уж есть, как должно быть,
Написано всецело