Душевная рапсодия - Лада Кушниковская 5 стр.

Я пламя сердца раздувать готова
На тысячи, на сотни тысяч миль,
Снимать с сердец железные оковы
И гладить раны Ваши как ковыль.

Дыханьем своим трепетным и тихим
Снимать с души тревожный, нудный стон.
И жизни всей в её неразберихе
Любовь поставить словно в унисон

Теплом души готова поделиться,
Без жалости отдать её могу.
Пусть радостно порхают в небе птицы,
И солнце светит каждый день в году.

Пусть Ваши слёзы радости стекают
По щёчкам деток и любимых мам.
Пусть сердце Ваше Счастье наполняет
Как тёплый свет, что по весне цветам

Я пламя сердца раздувать готова
На тысячи, на сотни тысяч миль.
Ведь только это  для сердец основа,
Единственный наш вечный в жизни штиль!

Ты жизнь мою разложил наперёд,
Ты видел всё, знал всегда заранее
А я, идя из года в год вперёд,
Кусала губы словно в наказанье.

Ты бил сплеча и руку тянул вниз,
Ты ставил грань, чертил черту запрета.
Ты путь светил вдали, мой друг, не раз,
И так прошло уже с тобой полвека.

Ты близок был для всех, хоть и далёк,
Ты честен был, мне подводя итоги.
Единственный ты, мой любимый Бог,
Не бросил никогда меня в дороге

На книжной полке среди книг
Нашла я старенький дневник.
С обложкой старой и смешной,
Почти бесцветной и простой.
В нём пожелтели все листки,
Чернила выцвели почти
И просто потеряли цвет
От долгих здесь лежащих лет.
В нём мелкий почерк и слова,
Почти невидные места
Писал письмо тут человек,
Не знав, что он оставит в век.
По дате видно, что давно
Здесь пятьдесят уж лет пошло.
Сестре писал он черновик
Открыто как душевный крик
Он ей писал про жизнь свою,
Как создавал свою семью,
Как неудачи по годам,
За ним все шли как по пятам
Писал про веру, про любовь,
Предательство, что режет в кровь
Писал о жизни, о судьбе
И много-много о себе
Текли слова, терялась связь,
Черкание, дописка, грязь.
Писал письмо он, черновик.
Был слышен сердца его крик
Так я сидела в тишине:
Горел торшер, луна в окне
В руках лежал отца дневник,
И образ в сердце вновь возник
Он умер сорок лет назад,
Все мысли снова невпопад,
Его лицо, его слова,
И частых писем тетива

Бывает так  живёшь, как спишь
И всё бежишь, бежишь, бежишь.
И каждый день как день Сурка:
Работа, дом и суета

Мы мчимся, всё, везде успеть,
Боимся встать и посмотреть.
Боимся, заглянуть назад,
Увидеть там, кромешный ад.

Мы рвёмся жить, как все живут,
Основа с детства:  это труд!
Ведь быть должно, у нас всегда,
Свой дом, работа и семья

Когда ложишься ночью спать,
То, в голове нашей опять.
Кипят все мысли в тишине
Что всё не то, иль мы не те

И понимаешь каждый раз,
Что ты живёшь не на показ.
Что в этой вечной суете,
Мы все ни те, ни те, ни те

Всё нужно вроде бы менять,
Да только как? Бежим опять.
А когда, уже припрёт: 
Лежим пластом, открывши рот

Время, оно никого не щадит,
Бьёт и терзает твёрдым набатом.
И в голове мгновеньем стучит,
Ведя по дороге по облачным датам.

Время тревожит и время гудит,
В сердце кинжалы стали вонзает.
И каждый раз о себе говорит,
Из стороны в сторону душу кидает.

Время нельзя обмануть и предать,
Оно не подвластно измене и фальши.
Время всегда поставит на ять
И само по себе пойдёт просто дальше.

Время жестоко, ему всё равно,
Какие преграды ты здесь постигаешь.
Толкает оно своё колесо,
И ты, как всегда, об этом лишь знаешь.

У времени нет остановок и бед,
Ему не подвластны природы стихии
Оно продолжает стремительный бег,
И встать на пути у него ты не в силе.

Пока ты молод, ты спешишь,
Не замечая даты.
Не понимая, что вся жизнь
Проходит без возврата.
Когда тебе лишь 30 лет,
Всё кажется пространным.
И жизни радостный билет
Ты держишь, как ни странно.
Когда тебе уж 40 лет,
И молодость прозрачна,
Теперь глядишь слегка назад
И думаешь «Удачно!»
И лишь когда за 50,
Садишься на скамейку
И ворошишь все дни назад,
Что жизнь сливала в лейку.

Ты начинаешь понимать,
Что сделал в жизни много.
Всё, что не смог ты предпринять,
Где относился строго.
В душе храня глаза детей,
Что выросли так быстро,
На жизнь ты смотришь как в дисплей
Глазами реалиста.
И понимаешь лишь сейчас,
Что жизнь то пролетает.
Все дни твои не напоказ
Перед тобой листают.
Ошибки, промахи, грехи
Как нити вылезают.
И важные дела твои
Над всем преобладают.
Как на ладонях держишь жизнь,
Твои сочатся слёзы.
А сколько было укоризн
И разные курьёзы.
Теперь лишь можно вспоминать
Или жалеть об этом.
Или внукам рассказать,
Или стать поэтом

Пока ты молод, ты спешишь,
Не замечая даты.
Не понимая, что вся жизнь
Проходит без возврата.
Когда тебе лишь 30 лет,
Всё кажется пространным.
И жизни радостный билет
Ты держишь, как ни странно.
Когда тебе уж 40 лет,
И молодость прозрачна,
Теперь глядишь слегка назад
И думаешь «Удачно!»
И лишь когда за 50,
Садишься на скамейку
И ворошишь все дни назад,
Что жизнь сливала в лейку.

Ты начинаешь понимать,
Что сделал в жизни много.
Всё, что не смог ты предпринять,
Где относился строго.
В душе храня глаза детей,
Что выросли так быстро,
На жизнь ты смотришь как в дисплей
Глазами реалиста.
И понимаешь лишь сейчас,
Что жизнь то пролетает.
Все дни твои не напоказ
Перед тобой листают.
Ошибки, промахи, грехи
Как нити вылезают.
И важные дела твои
Над всем преобладают.
Как на ладонях держишь жизнь,
Твои сочатся слёзы.
А сколько было укоризн
И разные курьёзы.
Теперь лишь можно вспоминать
Или жалеть об этом.
Или внукам рассказать,
Или стать поэтом

У нас безликий человек
Блуждает по планете,
Из года в год, из века в век,
Всегда в приоритете
Ведь хорошо, что нет лица,
Он очень неприметен.
Нет слова от него, дельца,
И вовсе не в ответе
Не скажет «Да», не скажет «Нет»,
Он как пустое место.
Тут за него решен ответ,
Он как простое тесто.
Пройдет в толпе, придет домой
И только телевизор.
Безликий человек немой,
Не возразит репризой.
Безликий человек простой,
Не треплет людям нервы.
Ведь хорошо, что он живой,
И жаль, что он не первый
Безликих стало словно рать,
Куда ни глянь  движенье.
И как же в мире выживать,
Знав этому значенье?

Непросто жизнь свою пройти,
И не предать, и не слукавить.
Своих друзей приобрести
И от злословия избавить.

Непросто выпить всё сполна,
Что предназначено судьбой.
Непросто знать, что есть вина
Твоя, ведущая рукою

Непрост и тяжел жизни путь:
И тут, и там враги найдутся.
Нам от него не отдохнуть
И просто так не отмахнуться.

Жизнь ставит вдоль пути столбы,
Людей жестоких, злоутробных.
Ты не всегда пойдёшь на ты,
Врагов встречаешь себе кровных.

Непросто жизнь свою пройти,
Да так, чтобы не оглянуться,
И на краю своей судьбы,
Чтоб от неё не отмахнуться.

В тумане замкнутых частей
Из пепла боли, укоризны.
Не замечаем мы костей
Своей потрепанной так жизни.

Хотя сидим скулим подчас,
И совесть рвёт нас непременно.
Мы понимаем лишь сейчас,
Что здесь теперь всё неизменно

Привела меня дорога,
Живя в русском я селе,
Поняла, что счастья много,
Что добро здесь и «светло».

Я людей простых познала,
В чем секрет большой любви!
Рассказать об этом  мало,
Приезжай и поживи

Хоть земля мне не родная,
Стала мне она своя!
И от края, и до края
Это  Родина моя!

Не могу не наглядеться,
Не объять всей красоты.
Здесь я будто снова в детстве,
Говорю с землёй на ты.

Все овраги и ложбинки,
Родники и ручейки,
И забытые тропинки,
Что под оврагом у реки.

Бечевой иду, смущаясь,
Пряча взгляд от старых ив,
Что стоят вокруг ломаясь,
Смотрят голос затаив.

Хотя слышно, как качает
Ветер, и они трещат.
Словно где-то надрываясь,
И опять стоят молчат

Жалким тоном ноет сердце,
Видя образ красоты.
Как же можно наглядеться
На обрыве у реки?

Храм Священный на пригорке
С Волги видно далеко.
Кроны клена, липы, ёлки,
Не тревожит их никто

В тихих заводях, на лодках
Вновь рыбачат рыбаки.
Ну и что, что пишут в сводках,
Что туманы и дожди

Свой народ земля встречает
Цветом красочной зари.
Земляничным вкусным чаем,
Радостью благодари!

Ведь земля с любовью, лаской
Щедро дарит нам сама.
Свои сказочные сказки
И живые чудеса

От равнины до пригорка,
От дорожки до ручья!
Эта милая сторонка,
Это  Родина моя!