Путешествия Гулливера. Хирурга, а потом капитана прочих кораблей - Джонатан Свифт 10 стр.


Рельдресель, с которым я подружился, будучи Главным Секретарём Тайного Совета (могу засвидетельствовать лично, заверив вас, что личная дружба с ним ничуть не умаляет мою объективность) без всякого сомнения стоит вторым номером после Его Высочества Канцлера Казначейства. Все остальные, находящиеся в постоянном тренинге, и целыми днями прыгающие на канатах и верёвках, в своей массе показывают веьма высокие результаты и практически не опускаются ниже определённого профессионального уровня в этом великом искусстве.

Эта забава при всём её пиетете довольно опасна и часто заканчивается трагическими происшествиями, которые надолго остаются притчей во языцех и находят отражение в Лилипутских Хрониках, начиная с древнейших времён. На моих глазах несколько особо ушлых соискателей сорвались с канатов и получили серьёзные увечья. И самые серьёзные увечья происходят, когда в ловкости принуждают соревноваться Членов Кабинета Министров Лилипутии. В своих попытках продемонстрировать чудеса ловкости и опередить конкурентов, они так свирепо раскачиваются и прыгают на канатах, что едва ли не все срываюся и падают на землю, при этом не прекращая попыток до тех пор, пока им не удаётся упасть по два-три раза. В частности под величайшим секретом государства и мне было рассказано, что не далее года до моего прибытия в Империю, вышеуказанный Флимнап едва не сломал себе шею, свалившись с высокого каната, и спасся только благодаря королевской перине, случайно оказавшейся на земле и смягчившей силу его падения. Широкой славой в народе пользуется ещё одна забава, вип-персонами которой являются только члены царственной фамилии и один главный Чиновник  Император, Императрица и Премьер-Министр. Перед императором на специальном возвышении выкладываются три шёлковые нити длиной в шесть дюймов  синяя, красная и зелёная. Эти нити вручаются императором самым отличившимся лицам Империи и служат свидетельством непревзойдённого доверия и царственной благосклонности главы государства к той или иной персоналии. По традиции церемония проводится в Тронном Зале Императорского Дворца Его Величества, где соискателям предоставляется возможность пройти испытание в силе и ловкости. Это уникальное соревнование, невиданное мной ни в самой Лилипутии, ни в одной из виденных мной стран Старого и Нового Света.

В руках Императора находится длинная тщательно отполированная палка, и он удерживает её за один конец рукой. Второй конец держит Премьер-Министр. По команде Императора палка то опускается вниз почти до земли, или поднимается на некую высоту над землёй, и соискатели по команде то истошно прыгают через палку, если она высоко поднята, то проползают под ней туда-сюда по множество раз, если палка опущена. Иногда палку доверяется держать одному Премьер-Министру. Самый отличившийся в ползанье и прыганье, самый ловкий, сноровистый и лёгкий на подъём, по результатам испытания награждается Синей Нитью, второе место по ловкости награждается Красной Нитью, зелёной удостаивается третий по достижениям.

Награждённый столь высокой государственной наградой обязан носить её на поясе, дважды обматывая своё тело вкруг талии. Я не видел при Дворе его Величества ни одного человека, который не был бы облечён такой ниткой.

Редкий день обходился без того, чтобы ко мне не приводили целые табуны скакунов из Императорских и Полковых Конюшен. Я думаю, сначала это делалось, чтобы приучить лошадей не бояться меня, и лошади, на самом деле, скоро перестали шугаться моей персоны и мирно паслись целыми табунами у меня между ног, совершенно не реагируя на мои шевеления.

Иногда офицеры устраивали маневры, прыгая на своих конях через мою руку, которую я по их просьбе отставлял в сторону, а однажды Ловчий Его Императорского Величества на скаку перемахнул даже через мою ногу в башмаке, чем удивил даже меня, уже уставшего удивляться лилипутским чудесам.

Как-то раз мне случилось удовлетворить жажду окружающих меня лилипутов весьма причудливым образом.

Для реализации своего плана я испросил у Императора доставить мне несколько дюжин палок толщиной в мою трость и длиной не менее двух футов. Его Величество сразу же вызвал к себе Главного Лесничего Империи и отдал ему соответствующие указания, в результате чего на следующее утро поблизости завизжали оси телег и я увидел семь лесников на огромных телегах, которые понукали восьмёрку тяжеловозов при каждой телеге, влачивших бесценный для меня груз. Кусок гранита служил мне молотом, с помощью которого я, заострив с одного конца, накрепко вбил в землю девять свай в форме идеального квадрата со стороной в два с половиной фута. Затем я просверлили палки и привязал на высоте примерно двух футов от земли горизонтальные палки. К девяти палкам я присобачил свой носовой платок, сильно растянув его, так что получилась поверхность, натянутая, как барабан, горизонтальные рейки на высоте пяти дюймов над платком образовали своеобразную загородку с каждой стороны. По окончанию этих приготовлений я попросил Его Величество предоставить в моё распоряжение двадцать четыре гвардейца-кавалериста для устройства учебных маневров на организованной мной площадке. Моё предложение очень понравилось Императору, и по прибытию конных гвардейцев я осторожно одного за другим, вместе с лошадьми и оружием, поднял их на площадку, туда же я отправил и сопровождавших их офицеров. Разделив гвардейцев на две команды, я дал сигнал к началу маневров и два отряда бросились друг на друга, испуская рои тупых стрел, размахивая саблями и горланя боевые кличи. Они то наступали друг на друга, тесня противника, то бросались врассыпную, то кружились на месте, отступая и гоня противника, попросту говоря, демонстрируя такие высоты воинского мастерства, что можно было залюбоваться на то, что они творили. Горизонтальные брусья не давали всадникам срываться и падать с моего носового платка. Едва увидев это действо, Император сразу захлопал в ладоши и пришёл в такое восторженное неистовство, что целую неделю заставлял меня раз за разом повторять эти конные маневры, и как-то раз не выдержал и повелел мне доставить его самого на площадку с тем, чтобы ему самому покомандовать одной из групп. Я не решился это сделать, потому что существовал риск покалечить императора копытами какой-нибудь горячей кобылы, и после долгих увещеваний убедил его наблюдать за боем снаружи, для чего поднял Императора в закрытом кресле и долго держал его на весу в руке, предоставив возможность Его Величеству иметь наилучшую точку для обзора представления. Как оказалось, я переоценивал безопасность устроенного мной шоу, и только благодаря покровительству судьбы всё обошлось без серьёзных травм и жертв. На деле всё могло кончиться много хуже, в чём я убедился по одному малозначительному случаю. Во время одного воинского налёта чересчур разгорячённая лошадь, гарцевавшая под одним из офицеров, пробила в платке дыру, и офицер, сорвавшись с лошади, полетел в кучу метущихся лошадей. Мне пришлось тут же вмешаться: я заткнул пальцем дыру, тут же прекратил ристалице и другой рукой осторожно спустил всех седоков на землю в том же порядке, в каком поднимал их всех на площадку. Лошадь покалечилась, она вывихнула ногу, но, слава богу, офицер оказался цел и отделался синяками и лёгким испугом. Разумеется, я починил платок, но с тех пор не очень доверял его прочности, в особенности когда устраивались такие опасные игрища.

Как-то раз мне случилось удовлетворить жажду окружающих меня лилипутов весьма причудливым образом.

Для реализации своего плана я испросил у Императора доставить мне несколько дюжин палок толщиной в мою трость и длиной не менее двух футов. Его Величество сразу же вызвал к себе Главного Лесничего Империи и отдал ему соответствующие указания, в результате чего на следующее утро поблизости завизжали оси телег и я увидел семь лесников на огромных телегах, которые понукали восьмёрку тяжеловозов при каждой телеге, влачивших бесценный для меня груз. Кусок гранита служил мне молотом, с помощью которого я, заострив с одного конца, накрепко вбил в землю девять свай в форме идеального квадрата со стороной в два с половиной фута. Затем я просверлили палки и привязал на высоте примерно двух футов от земли горизонтальные палки. К девяти палкам я присобачил свой носовой платок, сильно растянув его, так что получилась поверхность, натянутая, как барабан, горизонтальные рейки на высоте пяти дюймов над платком образовали своеобразную загородку с каждой стороны. По окончанию этих приготовлений я попросил Его Величество предоставить в моё распоряжение двадцать четыре гвардейца-кавалериста для устройства учебных маневров на организованной мной площадке. Моё предложение очень понравилось Императору, и по прибытию конных гвардейцев я осторожно одного за другим, вместе с лошадьми и оружием, поднял их на площадку, туда же я отправил и сопровождавших их офицеров. Разделив гвардейцев на две команды, я дал сигнал к началу маневров и два отряда бросились друг на друга, испуская рои тупых стрел, размахивая саблями и горланя боевые кличи. Они то наступали друг на друга, тесня противника, то бросались врассыпную, то кружились на месте, отступая и гоня противника, попросту говоря, демонстрируя такие высоты воинского мастерства, что можно было залюбоваться на то, что они творили. Горизонтальные брусья не давали всадникам срываться и падать с моего носового платка. Едва увидев это действо, Император сразу захлопал в ладоши и пришёл в такое восторженное неистовство, что целую неделю заставлял меня раз за разом повторять эти конные маневры, и как-то раз не выдержал и повелел мне доставить его самого на площадку с тем, чтобы ему самому покомандовать одной из групп. Я не решился это сделать, потому что существовал риск покалечить императора копытами какой-нибудь горячей кобылы, и после долгих увещеваний убедил его наблюдать за боем снаружи, для чего поднял Императора в закрытом кресле и долго держал его на весу в руке, предоставив возможность Его Величеству иметь наилучшую точку для обзора представления. Как оказалось, я переоценивал безопасность устроенного мной шоу, и только благодаря покровительству судьбы всё обошлось без серьёзных травм и жертв. На деле всё могло кончиться много хуже, в чём я убедился по одному малозначительному случаю. Во время одного воинского налёта чересчур разгорячённая лошадь, гарцевавшая под одним из офицеров, пробила в платке дыру, и офицер, сорвавшись с лошади, полетел в кучу метущихся лошадей. Мне пришлось тут же вмешаться: я заткнул пальцем дыру, тут же прекратил ристалице и другой рукой осторожно спустил всех седоков на землю в том же порядке, в каком поднимал их всех на площадку. Лошадь покалечилась, она вывихнула ногу, но, слава богу, офицер оказался цел и отделался синяками и лёгким испугом. Разумеется, я починил платок, но с тех пор не очень доверял его прочности, в особенности когда устраивались такие опасные игрища.

За пару дней до моего грядущего освобождения, в то самое время, как я развлекался сам и развлекал Его Величество и Королевскитй Двор своими извращёнными забавами, до Его Величества была доведена важная информация  к нему прискакал гонец с известием, что поданные Его Величества, проезжая по дороге мимо тех мест, где я был найден в бессознательном состоянии, увидели на том самом месте огромное чёрное тело, своей странной формой свидетельствовавшее, что это не жилой объект, это было тело, сужающееся кверху, с огромными круглыми полями по бокам и в его основании, по размеру равное примерно парадной спальне Его Величества, с сильно приподнятой на высоту больше человеческого тела сердцевиной. Сначала они испугались, не живое ли это существо, животное такого размера, неесомненно, могло представлять большуую опасность множеству подданных государства, поэтому к осмотру диковинки они подошли с большой опаской. Но так как это животное не двигалось, не шевелилось, и не производило никаких иных признаков жизни, их первоначальные опасения постепенно развеялись, они потихоньку подходили к этому чёрному усечённому конусу, иногда тревожно замирая и приглядываясь к нему, наконец подошли вплотную и стали обходить находку по часовой стрелке, убедившийсь, что она круглая, наконец, подсаживая друг друга и встав на плечи друг друга, несколько особо отважных лилипутов взобралось наверх конструкции, и бродили по ней, благо верх был плоский. По тому, что конструкция была упругой и поддавалась их движениям, они быстро смекнули, что внутри этот объект пустотелый, и стали топать в ворсистую поверхность ногами. Их предположения, не является ли находка каким-нибудь потерянным Человеком-Горой артефактом, были весьма логичными, и все остальные присутствовавшие при этом простолюдины смиренно приняли эту версию за незыблемую, краеугольную истину. Они извинялись перед Его Величеством за то, что сами были не в состоянии доставить этот таинственный объект перед его высокие очи, объясняя, что для этого потребуется как минимум пять здоровенных тяжеловозов и столько же новых телег повышенной грузоподъёмности.

Назад Дальше