Охренеть! срывается у меня русское ругательство, которое я позволяю себе только в крайних ситуациях. Откуда это у тебя?
В самолёте она не смогла бы провезти такую игрушку. Значит, купила здесь или..?
Ты не ограбила полицию, правда?
Диана успевает только глянуть на меня осуждающе, а потом на нас набрасываются те самые доблестные блюстители порядка. Только оказавшись в машине со скрученными руками, я понимаю, в каком виде нас застали до этого всё моё сознание заполнял пистолет. Хорошо, что хоть его я успел спрятать за пазуху.
Чем вы занимались в кустах? грозно спрашивает меня офицер.
Моя невеста повредила ногу. Я её осматривал.
Чем повредила?
Веткой куста.
Вы ведь знаете, что обманывать представителей власти это не только грех, но и преступление. Он был уверен, что я знаю.
Как ни странно, обыскивать нас в участке не стали. Я сначала удивился: выстрел-то точно все слышали, и прибежали полицейские именно на него. Но, видимо, так как никто не пострадал, то и основания для личного досмотра нет. Бахнуло что-то и всё. Но у нас с моей козочкой возникли проблемы другого характера.
Вы являетесь официальным женихом этой барышни? спросил меня очень серьёзный офицер.
Почему вы спрашиваете? Если надо поручиться, я готов.
Он качнул головой:
Вы уже поручались. Сегодня. Больше это не сработает. Так как вы являетесь гражданином нашей страны, мы обязаны требовать, чтобы вы в полной мере взяли на себя ответственность за эту девушку. В противном случае мы будем вынуждены начать расследование в отношении неё, затем выслать её из страны, а вас привлечь к административной ответственности. Или же уголовной, если будет доказана принадлежность данной барышни к профессии лёгкого поведения.
Я похолодел.
А под полной мерой ответственности вы понимаете
Брак. Незамедлительный.
Странно, но мне почему-то захотелось рассмеяться, то ли от неверения в происходящее, то ли от нервного перенапряжения.
Вы серьёзно?
Абсолютно.
И как будет проходить обряд? Здесь?
У нас есть штатный священник. Но предупреждаю, во избежание недоразумений, что ваше с он заглянул в бумаги, лежавшие перед ним на столе, Дианой совместное проживание будет проверяться представителями власти по месту Где вы планируете жить?
У родителей, процедил я сквозь зубы.
Офицер опять сверился с документами и назвал адрес моего семейного гнезда.
Всё верно, кивнул я.
Значит, вы согласны жениться? бодро заключил полицейский, взял в руки ручку и чуть не начал писать, но я остановил его:
Мне нужно посоветоваться с невестой.
Он удивлённо приподнял брови. В самом деле, к чему спрашивать женщину о таких мелочах? Это я в России одичал, всё-таки феминизм и там разросся пышным цветом
Пожалуйста, пожал плечами представитель власти.
И меня проводили к Диане.
Жениться?! оторопело повторила она, хлопая глазами.
Я к тому времени успел несколько успокоиться, поэтому даже не стал напоминать ей о нашем споре. Гиперопека в её случае не поможет. Только если в кандалы
Меня вышлют, да? уточнила девушка безнадёжным тоном.
Сначала расследуют, не занималась ли ты проституцией здесь. Если да, то меня посадят в тюрьму как твоего клиента.
Диана покачала головой:
Это не может быть правдой! Это же полнейшая дикость Вы что, сумасшедшие все здесь? На полном серьёзе исполняете такие вот законы?!
Да. И нам кажется дикость это публичный разврат, пить алкоголь, играть в азартные игры
Вы воруете людей!
Это делают бандиты.
Если бы ваши так называемые добропорядочные граждане не покупали их себе в рабство, этот гнилой бизнес давно бы загнулся!
Да. Есть ещё пережитки прошлого. У вас нет?
Она вдруг уронила личико в ладошки и горько зарыдала, всхлипывая:
Прости Прости, Гияс Что же я натворила..! Ты был прав я совсем ни на что не гожусь А уже вообразила себя Ларой Крофт
Я привлёк её к себе на грудь, и она как следует выплакалась, вымочив мне всю рубашку, но, к счастью, не испачкав. Поразительно, что она так хороша даже без косметики.
Тебе ведь ничего не грозит, да? Я же не проститутка, значит, тебя не посадят в тюрьму
Только штраф.
За что?!
За нарушение порядка. Разврат в публичном месте.
О, боже Она опять ткнулась лбом мне в плечо, но быстро воспряла: Скажи, сколько, я заплачу. Мне невыносимо думать, что я принесла тебе одни проблемы и несчастья!
Только штраф.
За что?!
За нарушение порядка. Разврат в публичном месте.
О, боже Она опять ткнулась лбом мне в плечо, но быстро воспряла: Скажи, сколько, я заплачу. Мне невыносимо думать, что я принесла тебе одни проблемы и несчастья!
Что-то острое и горячее кольнуло мне в грудь. Она хорошая, просто глупенькая, и уж точно принесла мне не только плохие переживания, но и очень приятные. Вот как сейчас: я обнимаю её, утешаю и чувствую такое тепло внутри Ну как отослать её домой, да ещё подвергнуть всем этим дознаниям..? А потом, вдруг она и там вляпается в какие-то неприятности? От них я уж точно не смогу её спасти, находясь так далеко
Не нужно. Мне не нужно платить штраф, если мы поженимся.
Диана замерла в моих руках. Ткнулась мокрым носом мне в шею, потом подняла голову.
Ты ты же не можешь жениться на мне..?
Почему?
Но ведь это такое как же..? Неужели ты пойдёшь на такое ради незнакомки?
Мы немного знакомы.
Она приложила ладошку ко лбу и виновато улыбнулась:
Гияс Я даже не знаю, что сказать мне кажется, что это слишком большая жертва, но если ты согласен
У меня есть условия.
Какие?
Ты должна слушаться. Делать, что я говорю, без споров.
Она прикрыла глаза, прикусила губу. Представляю, что за борьба идёт там внутри. Между демоном своеволия и сестринской любовью. Не на жизнь, а на смерть.
Хорошо, наконец выдохнула девушка. По крайней мере, я буду очень стараться. А у вас есть разводы? Мы сможем потом развестись?
Да.
Они не поощряются обществом, и мне потом будет сложнее найти себе настоящую жену, но я не мог поступить иначе.
Хорошо. Тогда я согласна Но настаиваю на заключении брачного контракта!
Я усмехнулся:
Не надо беспокоиться. У меня ничего нет.
Глава 8. Наваждение
Диана
Как это? Тебя лишили наследства? Но ты же едешь к семье
Вьерно. Всё правильно. У нас такой закон: всё имущество и бизнес отца переходит старшему сыну. Я второй.
И у тебя нет никакой собственности?
Совсем. Даже машина, которую я вожу, отца.
Он очень пристально разглядывал меня, объясняя это, явно ожидая какой-то реакции. А мне с каждым словом становилось всё легче: меня точно не обвинят в алчности, если даже придётся столкнуться с его родственниками.
Прекрасно! откликнулась я. Так ещё легче. Можно не писать договор.
Гияс кивнул и повёл в другой кабинет.
Вид у меня был, конечно, не самый свадебный. Волосы растрепались, платье частично развалилось, местами повылезав из подъюбника, я прихрамывала на одну ногу. Она не то чтоб очень критично болела, но ощущалась дискомфортно, особенно при трении ткани о рану. Куда делся пистолет, я, кстати, не успела заметить. Надеюсь, мой будущий муж успел его припрятать.
Меня отправили в уборную привести себя в порядок, но это не слишком сработало, учитывая отсутствие расчёски и умения пристраивать этот чёртов тряпочный наряд. Я умылась и запихала край ткани в подъюбник, пригладила волосы но всё равно выглядела, как беженка из Индии. Не хватало только грозди детей в заплечном мешке. Что ж, такими темпами не удивлюсь, если скоро они у меня появятся. Я всего один день здесь, а уже обзавелась оружием и нашла мужа.
Церемония была не очень долгой, но утомительной. Священник большой грузный мужчина с курчавой седой бородой в длинном белом балахоне то бормотал, то фальшиво напевал, время от времени совершая замысловатые пассы руками. Он порой касался Гияса, меня нет. Только махал вокруг, а ещё вручил полупрозрачную красную тряпочку, вышитую золотом, и жестами приказал положить её на голову. Тряпочка была не то чтобы сильно потрёпанная, но ею явно пользовались не в первый раз. На поток у них тут поставлено уголовно-брачное дело Ну разве не дикари?
Ещё пару раз Гияс попросил меня повторить за священником непонятные фразы на их языке по всей видимости, клятвы верности, любви и послушания. Получилось у меня с трудом. Непроизносимый язык! Вряд ли у меня когда-нибудь получится говорить на нём.
Наконец голос священника перешёл в крещендо и, видимо, достигнув пределов своих возможностей, внезапно оборвался. Воцарилась тревожная тишина. Гияс взял меня за руку и негромко сказал:
Всё. Мы тепьерь супруги пред лицом Господа.
Прозвучало это торжественно, в противовес церемонии, больше напоминавшей фарс. Может, дело в глубоком и низком голосе моего мужа или его внушительном виде, но у меня по спине пробежала дрожь волнения.