Не смогу я, страшно мне, слова сами вылетели, не хотела Рая их произносить.
Дух человеческий силен, ведьма прямо в глаза смотрела, до дна самого в нутро заглядывала, все страхи Раины как на ладони видела. Тело слабо, оно лишь подвести может. А для этого вот, старуха положила на стол бутылек. Как взойдешь на камень выпей до дна. Не будешь боли чувствовать.
Рая всхлипнула.
Коли молчать будешь, да не препятствовать, быстро все закончится, ведунья ближе стул подвинула, за обе руки девушку взяла. Слово дал Он. Коли невеста покорна будет ни тронет он никого более, и ее долго мучать не будет. Больше полувека Он слово держит. Ни разу не нарушил.
Почему так все? Почему? Рая сама к старухе ближе подвинулась, сама потянулась, сильно захотелось ей тепла человеческого, понимания.
Никто не знает этого, дитя, ведьма все поняла, обняла девушку ласково. Он пришел. Нас от остального мира отрезало. Не знает никто, старуха в глаза посмотрела, сердце Раи сжалось от предчувствия, не знает никто, возможно, в мире не осталось больше людей. Лишь мы. Для прокорма Его.
Рая вскрикнула, слезы с пущей силой по щекам заструились.
Эка реакция у тебя, девушка, старуха удивилась. Говорили об этом. Всем вам говорили, да разве ж вы, молодые, слушаете? Нет, ведьма покачала головой, вам, молодым, кажется, что жить вы будете вечно, вам лишь бы миловаться украдкой да танцы устраивать.
Тихо посидели. Недолго. В тишине тягостнее. Рая первая молчание нарушила.
Расскажи, ей так важно было знать, она и сама не понимала, почему, расскажи, почему так случилось, сглотнула, горло будто спазмом сдавило, но продолжила, почему лишь раз в год? Почему не убить сразу всех, не мучить?
Долго живу на свете, покачала головой ведьма, но подобные речи от тебя лишь услышала. Как не понимаешь ты! Человек такое существо, ему жить хочется. Он ради жизни на многое согласен. Договорились мы издавна с Ним, что сохранит он многих в обмен лишь на одну из девушек раз в год. На ту, которую Он сам выберет.
Несправедливо это! подскочила Рая на ноги, по столу ладошкой хлопнула.
И о каких мучениях ты говоришь? невозмутимо спросила старуха. Разве мучилась ты? Разве жила ты в страхе или обижал тебя кто?
Присела Рая. Горько на душе, тягостно.
Не думает человек о других! теперь уже ведьма по столу рукой стукнула. Пока самого не коснется, и не подумает! Кто горевать будет после смерти твоей? Ну? Отвечай!
Рая молчала.
Ты одна умрешь! Сегодня, тише добавила старуха, а тысяча людей будут жить.
Не могла Рая согласиться, не могла. Разумом понимала, сердцем принять не могла.
Вот ты сейчас думаешь, почему ты, а не другая, верно? ведьма то сказала, что девушка не посмела вслух озвучить. А те другие сейчас хвалят всевышнего за то, что им жизнь сохранил. И ты бы хвалила! И ты бы не плакала за обреченную.
Горечь разливалась внутри, горел огонь в крови, Рая лишь умом понимала, что права ведьма, но сердцем Не могла принять несправедливости.
Громкий стук в дверь заставил вздрогнуть обеих.
Пора, старуха крепко за руку девушку взяла.
Вместе подошли к двери.
Не смотри ни на кого, увещевала ведунья, не поднимай головы. Не говори ничего. Молчи! Помнишь, что с матерью твоей было?
Рая кивнула, всхлипнула. Страшно.
Опустилась ночь. Быстро время прошло за разговорами. Свежий воздух, чуть сладковатый запах с площади доносился. Пора.
Тишина. Вдвоем медленно шли они меж опустевших домов, ни в одном свет не горел. Все на площади собрались. Как каждый год было.
Ноги не слушались, сердце стучало набатом. Ладошка вспотела, но Рая не вырывала руки, лишь крепче руку старухи сжала. В последний раз человеческое тепло прочувствовать, в последний раз воздух полной грудью вдохнуть.
Пришли.
Бутылек где? Со снадобьем, Рая и не поняла сразу о чем ведьма спрашивает.
Дома забыла, так и остался он на столе лежать.
Такова судьба твоя, девочка, видимо, крепче руку старуха сжала. Всю боль прочувствуешь.
Мгла кромешная, луна в тот самый миг скрылась за плотными завесами туч. Они вступили на площадь. Посередине вместе гроба, где сегодня днем Раю отпевали, камень поставили плоский. Красный. Не видно цвета в ночи. Но Рае думалось, красный он, не иначе. Столько крови в себя впитал.
Люди плотно друг к другу стояли, ровный коридор образовав. Шла Рая, дрожала, гордость призывая, не шла та, не отзывалась. Крепко за руку ведунья держала.
Люди плотно друг к другу стояли, ровный коридор образовав. Шла Рая, дрожала, гордость призывая, не шла та, не отзывалась. Крепко за руку ведунья держала.
Глаза скосила, вздрогнула. И она сама из года в год в толпе людской стояла. И она сама глаза закрывала, не смея в лицо обреченной взглянуть. Лишь молилась, чтобы ее эта участь стороной обошла. Не обошла. Непрошенное воспоминание перед глазами будто видение встало.
Шумно, галдят вокруг. Она стоит, слезы текут, к маме тесно-тесно прижалась. Мама странная сейчас, не обнимает, ласкового слова не скажет, все смотрит на девушку, что на камне стоит. А что смотреть? Все знают, что будет. И Рая знает, она не маленькая уже. Восемь лет сегодня исполнилось. Взрослые часто разговоры вели, думая, что дети не понимают, не разумеют речей серьезных. Все Рая разумела, все-все, каждое слово, что тихими голосами за столом родители вели. Мама часто плакала, папа ругался. Рая тогда не понимала маму. Ну есть у них несчастье такое, что каждый год кто-нибудь с жизнью расстается, остальные-то живут! Разве жизни многих не стоят больше, чем жизнь одного? Она и маме тот вопрос задавала, да только та молчала в ответ, лишь по голове дочку гладила.
Ту ночь Рая хорошо помнила, не помогли ни снадобья ведьмовские, ни отцовские разговоры.
Как сейчас будто помнила. Вот стоит она в первых рядах с мамой, слезы текут все, текут. А почему текут, Рая и сама не знала. Страшно ей, домой хочется, чтобы мама рядышком с ней полежала, на ушко сказку шептала. А уйти нельзя, большая уже. Это только маленьких с собой не берут, остальные все должны присутствовать. Мама тоже дрожала, но глаза сухими были. Рая все на лицо мамино смотрела. На девушку страшно было. Будто привидение, их ребятишек часто ими пугали, по ночам даже в туалет боязно ходить было. Стояла девушка на камне плоском, голову вниз опустив, платье белое длинное в темноте светится.
Гром грянул! Люди замолкли мигом.
Кромешную тьму озарил свет солнца мертвых. Полная луна выплыла из-за облака и более не исчезала в тот час.
Возле девушки человек появился, в черном весь. Рая украдкой смотрела, к маме тесно прижавшись. Встал тот человек позади девушки, руку ее поднял, резкое движение сделал. С запястья девушки крупными каплями кровь закапала. Люди стояли, не шевелясь, вздохнуть боялись. Рая тоже боялась. Странным ей казалось, что молчит девушка, больно же должно быть, когда так кровь капает. Рая раз руку сильно порезала, долго болела, хоть кровь и не текла так сильно.
Человек в черном к шее девушки наклонился, Рае привиделись клыки острые, как на картинке, что в детской книге нарисованы у тигра были. Вонзились клыки те в шею девушки, и тогда не выдержала она, на колени рухнула. На всю площадь стон жалостливый раздался.
Рая замерла, во все глаза глядя на платье белое, которое вмиг красным становилось. Замерла, да вдруг осознала, что за руку ее никто не держит.
Нельзя так! увидела Рая маму, да только далеко та уже была, возле самого камня, к девушке той подбежала, поднять ее старалась. Мы же люди! Не звери мы! Как можно позволять такое! громко разносился голос мамин, Рая во все глаза смотрела.
Ни один не ответил, звука никто не издал. Лишь человек тот страшный, в черном весь, расхохотался громко, за волосы маму схватил, другой рукой взмахнул. Голова мамы от тела отделилась, в толпу полетела, за собой шлейф кровавый оставляя.
МАМА! бросилась Рая сквозь толпу, да куда ей, маленькой, вмиг схватил ее кто-то, на плечо закинул.
Очнулась дома уже, папа рядом сидел, грустно-грустно смотрел.
Одни мы теперь с тобой, дочка.
Шла Рая мимо людей, головы опустивших, ни звука не ронявших. Шла, а казалось, вот-вот мама появится. Но вот и камень уж близко, отпустила руку ведунья, с толпой слилась. Рая на камень шагнула, замерла, прямо перед собой смотрела, а в голове все крик матери эхом отзывался.
Гром. Вздрогнула. Не удержалась, на лица людей посмотрела, все взгляды отводили, никто в глаза ей не посмотрел. Страшно им. А ей все же страшнее.
За спиной движение почувствовала, обернулась резко. Вот он убийца ее матери. Глаза будто факелы сияют, губы алые-алые, словно напомаженные, а кожа белая. Во все глаза на него Рая смотрела, тот улыбнулся слегка, подошел к ней близко-близко, она его запах услышала. Свежий, будто ветерок летний с лугов аромат цветов принес. Подошел, за плечи взял, развернул, руку правую поднял.