Быстрей бы наши танки пришли из-за Вислы сказал Тадеуш, яростно почесав затылок. За свои кудри он давно заслужил прозвище Пудель. Ух, мы тогда бошам зададим жару!
Наши танки?
Так вчера ж Евгений говорил, что танки Войска Польского уже у Праги8, поэтому и начали бошей бить. Сейчас они мосты захватят, как переправятся
Евгений Коэхер был руководителем их повстанческой ячейки Армии Крайовой тридцатипятилетний бывший офицер с грубыми пудовыми кулаками и внешностью портового грузчика, но, тем не менее, удивительно воспитанный и начитанный. Когда Варшаву охватило пламя восстания, он со своим отрядом вначале уничтожил немецкий пост на Окоповой улице, после чего занял оборону, разместив свой штаб на той же улице, а Якуб и его отряд на соседней Карольковой улице оказались на его правом фланге.
А-а! Да не, я не верю в эти сказки, покачал головой Витольд. Если б русские к Праге подходили, немцы еще вчера бы туда через город гнали технику колоннами. Ты ее видел вчера?! Нет! И я не видел! Не верю я, короче, про Прагу!
Почему? В обход города едут, наверно.
Могут! А еще Евгений говорил, что уже сегодня британцы высадят прямо в Варшаве польскую парашютную бригаду и оружие нам в ящиках сбросят с самолетов. Ну, и где те самолеты?!
Почем я знаю? огрызнулся Пудель.
В выси предзакатного неба раздался нарастающий гул моторов. Друзья разом подняли головы и разочарованно выдохнули над горящим городом плыла пара немецких пикирующих бомбардировщиков с крестами на плоскостях. Никаких долгожданных транспортников с белыми или красными звездами на крыльях видно не было.
Т-твари! процедил сквозь зубы Тадеуш. Чтоб вам пусто было!
Чуешь? вдруг остановился Витольд.
Что?!
Да тихо ты! Слушай!
Они встали как вкопанные и переглянулись. Издалека по каменным ущельям улиц докатывался все нарастающий шум двигателей.
Танки идут! Быстрее, притащим еще бутылок нашим!
Они бегом рванули к мастерской. Самолеты над их головами поочередно легли на крыло, с воем заваливаясь в пикирование, чтобы сбросить бомбы на позиции повстанцев, окруженных в предместьях на восточном берегу Вислы.
***
На баррикаде тоже услышали приближающиеся танки, и Якуб срочно послал троих молодых бойцов с бутылками бензина в правый угловой дом:
Живо наверх! Бутылки кидаем по команде, как вплотную подойдут!
Парни, кивнув, растворились в сгущающемся сумраке удаляющийся топот их быстро стих в черном зеве подъезда.
Остальным рассредоточиться и затаиться, продолжал распоряжаться Якуб, чувствуя, как по спине пробегает предательский холодок. Если они пойдут в обход баррикады затаиться и по ним не стрелять! А если прорвутся через баррикаду, то ждите, пока все на улицу войдут, потом жгите танки бутылками и валите пехоту! Если получится, тут он сделал паузу, подчеркиваю! Если получится! Если танки встанут на месте, попробуем захватить их. Только по моей команде! Строго по моей команде лезем на броню, открываем люки и либо берем немцев в плен, либо кончаем на месте! И параллельно тушим огонь! Огнетушители тут рядом?!
Точно так! отозвался двадцатипятилетний пожарный Матеуш. Десяток разнокалиберных огнетушителей, собранных по окрестностям, вообще-то, предназначался для тушения возгораний на позициях отряда, но в крайнем случае пригодился бы и для борьбы с огнем на танках, которые отряд попытался бы взять на абордаж. Водопровод не работал аж с самого начала восстания, и вся надежда в случае пожара была только на огнетушители.
Отлично! Матеуш! Если начнем захват, по моей команде сбивайте пламя с танков!
Хорошо! кивнул пожарный.
В плен брать только танкистов и офицеров, всех остальных в расход сразу! продолжал Якуб. Кто рыпнется тоже в расход! Вопросы?
Нет, командир, нестройно отозвались повстанцы.
Зачем нам танки захватывать? вдруг подал голос кто-то.
Затем! Оружие в них захватить, патроны, пулеметы снять наконец! пояснил Якуб. Еще вопросы?
Повисло молчание.
Нету? По местам!
Есть!
Повстанцы разбежались и попрятались кто куда кто в отрытую и замаскированную загодя щель под деревом, кто за гору хлама у стены, кто в здания на первые-вторые этажи.
Вконец рехнулся, бедолага! пробормотал пулеметчик Адам, сорокалетний здоровяк-грузчик, занявший позицию в одном из домов со своим ручным пулеметом «Брен». Танки он решил захватывать, сопляк! Жечь их, и все!
Вконец рехнулся, бедолага! пробормотал пулеметчик Адам, сорокалетний здоровяк-грузчик, занявший позицию в одном из домов со своим ручным пулеметом «Брен». Танки он решил захватывать, сопляк! Жечь их, и все!
Точно! поддержал его напарник, девятнадцатилетний тощий шофер Франтишек, вооруженный пистолетом и гранатой, нескладный, долговязый, похожий на аиста, и шмыгнул носом. Хотя, конечно, будь у нас танк, было бы удобней бошей бить!
Ну, будем посмотреть! перехватив поудобнее свое тяжелое оружие, Адам умолк и стал ждать.
Сам Якуб со своим помощником, двадцатилетним токарем Томашеком, поднялись тем временем на второй этаж в угловом доме. Тут у них тоже были припасены четыре бутылки с бензином, а еще два охотничьих ружья и пара самодельных перископов (каждый из двух дамских зеркалец), позволявших без риска осматривать всю улицу, не высовываясь наружу на радость снайперам. Для быстрого отхода в соседнее здание, если прижмут огнем в стене комнаты был загодя пробит кувалдами проход, занавешенный пока что линялым ковром. Такие же проходы соединяли все дома между собой по обе стороны улицы, чтобы оперативно перемещаться из дома в дом, если припрет. Двое самых сильных повстанцев с кувалдами полдня потратили на то, чтобы проделать эти проходы, изрядно поворчав, но Якуб был непреклонен. Местные жители, кто еще оставался тут до последнего времени, предпочли исчезнуть с утра, когда стало понятно, что стрельба и бои только нарастают и повстанцы были этому даже рады, ибо не приходилось теперь заботиться о лишних ртах и жизнях.
Что там? вполголоса спросил Якуб, когда Томашек осторожно приподнял свой перископ над подоконником и стал осматривать улицу.
Три танка без пехоты, так же тихо ответил соратник. Прут как на параде.
Да ну?!
Якуб пристроился рядом и тоже глянул в перископ. Действительно, три немецких танка, лязгая гусеницами по булыжной мостовой, уверенно двигались между строений угловатые грязно-желтые чудовища с наклонной броней, длинными орудийными стволами и с красными тактическими номерами на массивных башнях, обвешанные запасными траками гусениц и инструментами вдоль бортов. Они казались чужими и неуместными на тихой варшавской улочке, эти стальные громкие монстры, распространяющие вокруг себя миазмы бензиновой гари. Колонна шла вперед со скоростью прогуливающегося пешехода, стрелок головного танка нервно ворочал влево-вправо стволом курсового пулемета, смонтированного в шаровой установке в наклонном лобовом листе брони. Тонкие радиоантенны колыхались в вечернем холодеющем воздухе над танками, словно ветки деревьев.
С-сомнут нам щас баррикаду прошипел Томашек.
Ну и пусть. Сожжем их прямо тут, на улице сами станут баррикадой, ответил Якуб, до рези в глазах вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Уличное освещение в Варшаве давно не работало, но и фары немцы почему-то не включали.
Заплутали, видать. Взять бы их живьем!
Попробуем. Было б неплохо. Тихо! Ждем! направив перископ на балкон напротив, Якуб увидел притаившихся внутри помещения бойцов с бутылками и зажигалками в руках, потом снова перевел перископ на танки.
Колонна резко встала. Люк на командирской башенке головной «Пантеры» с номером «R08», сдвинулся в сторону, и оттуда бесстрашно высунулся молодой, гладко выбритый немец в чистенькой форме и фуражке, поверх которой были щегольски надеты наушники переговорного устройства с толстым проводом, уходящим в недра танка. Ничуть не таясь, танкист осмотрел баррикаду впереди, уверенно опираясь руками на края люка.
Hans, komm, mach schon, ramm die Barrikade nieder9! раздраженно сказал он в переговорное устройство и нырнул обратно в танк. Люк плавно задвинулся за ним. «Пантера», рыкнув двигателем, исторгла клубы вонючего дыма и пошла вперед.
Про баррикаду что-то сказал, прошипел Томашек.
Я слышал. Готовь бутылки, будем жечь! Якуб достал из кармана спички.
Вит, Пудель, назад! вдруг донеслось с улицы. Стоять!
О, нет! простонал Якуб, снова приподнимая над подоконником перископ.
***
Витольд и Тадеуш со вторым ящиком бутылок выскочили из переулка за миг до того, как их окликнули, и сразу вслед за тем головной танк легко и непринужденно разворотил баррикаду. Сорокатонная стальная громадина, подслеповато щурясь единственной фарой и щелями смотровых приборов, чуть покачнулась, переезжая жалобно хрустнувшее под гусеницей бревно. Стрелок-радист, сидевший справа от механика-водителя, разглядел впереди в сумерках две фигуры, пулемет его сходу огрызнулся короткой очередью. Первая же пуля прошила горло Пуделя, оказавшегося чуть дальше от стены он, захрипев и удивленно вытаращившись, стал валиться вперед, выпустив ручку ящика, и, схватившись обеими руками за горло, забился в агонии, заливая мостовую кровью, неудержимо текущей сквозь его пальцы. Чудом оставшийся невредимым, но насмерть перепугавшийся Витольд выпустил ящик из рук и отскочил обратно в спасительный переулок. «Пантера» между тем с протяжным нарастающим ревом рванула с места, почти встав на дыбы, и продолжила свой бег по улице. Ведомые танки, рыча, втянулись в узкое горлышко улицы следом за ведущим.