Встань и иди
Верх и Низ понятия относительные.
А что если Смерть это рождение в Мире Мертвых?
Стоит мне протянуть руку тебе и я наталкиваюсь на тонкую, но ощутимую грань. Касаясь ее, я чувствую, когда ты нажимаешь на нее, я чувствую тепло и холод, исходящие от тебя, твои прикосновения, твои удары. Но я не могу коснуться тебя всегда есть разделяющая пленка, граница, всегда я по другую сторону от тебя.
В моем ящике темно и тесно. Не увидеть, ни вздохнуть лишь касаться давящих стен.
В темноту ночи летят темные комья земли. «Расхититель» бесстрашно протягивает ладонь прямо в хищную пасть раскопанной могилы, и из нее, из лона земли к нему тянется другая рука.
Я наконец то могу коснуться тебя.
Где же
Она помнит голос, что звал ее. Помнит звук падения капель Его крови, приготовленной для неё. Осторожно, крадучись, она подходила все ближе и ближе, затаившись в темноте ночного леса. А Он, закутанный с ног до головы в черные словно окружавший его лес одежды, стоял с распростертыми руками, с капающей с запястья кровью, ожидая ее прихода.
Она нагая и дикая, словно лесной зверек, обходила его кругами, крадучись на четвереньках, пока не подошла совсем близко. И тогда она поднялась медленно, вползая по нему словно змея, пока Он не ощутил ее дыхание на своих щеках. Она смотрела на Него горящим взором, а Он смотрел лишь вперед, боясь шелохнуться.
Раз за разом Он приходил в ночной лес, а она приходила к нему. В маленьком домике, затерянном во мгле, она сидела подле него. Она помнит тусклый свет лампы в полутьме, помнит его руки, мастерящие что то на деревянном столе, помнит Его дыхание и биение крови в Его сосудах.
А затем Он пропал. А она все ждала и ждала. А она все искала и искала. Устремившись через лес наружу, кричала, звала под землей, над землей. Меняла маски одну за другой, затерявшись среди людей, но под маской той всегда скрывались ее глаза её горящий, немигающий взор.
Она проникала везде и всюду, просачивалась через трещины, распуская щупальца усики. Словно многоножка, цепляясь сотнями ножек, расстилалась по стенам, проползая, проникая, иссушая, питая.
Где же, где же, где же, где же, где же, где же, где же, где же
Она Женщина, что заставляет меня кричать.
Грань
Холодные воды озера обволакивают меня, кожа покрывается мурашками, но я упорно, пусть и медленно спускаюсь вниз вглубь, в ледяную воду. А внизу чернота. На мгновение нога ощущает опору, но стоит немного шевельнуться и под ногами ничего кроме мягкого ила, в котором вязнут ступни, проваливаясь все больше и больше.
И на мгновение я хочу нырнуть туда, в эту черноту, позволив темной воде поглотить меня. И на мгновение мне хочется зарыться в этом иле, ощутив всем своим телом его холод и мягкость. Раствориться в этой воде, раствориться в этой земле. Смешаться с частичками тысяч существ, некогда обитавших тут, а сейчас затерявшихся в этом черном вязком илу.
И я, раскрываясь, прошу воду принять меня. Но погружаясь, я пугаюсь и всплываю наверх, а вода бережно держит меня на плаву. И я лежу на ней, на грани этой холодной тьмы и яркого света слепящего летнего солнца.
Черная вода сама Бездна, держит меня, и так я могу смотреть вверх на ясное небо, на яркое солнце, на остов мертвого дерева белый, оголенный ветрами, тянущийся ввысь.
Платье в муравьях
Весь Мир распростерся на ЕЁ одеянии. Люди запутались в Её волосах.