В 12 часов радио сообщило, что в Москве прошел парад и на нем выступал Сталин, нарком обороны. Он принимал парад. Слухи ходили разные о месте его пребывания. Большинство склонялось к тому, что он в Куйбышеве или за Уралом, и объясняли это тем, что угроза Москве большая, и в Москве прошла эвакуация. Фильм, снятый на Красной площади, и показавший всех первых лиц на трибуне Мавзолея, имел огромное значение для войск под Москвой, да и на других участках фронта. Услышав сообщение по радио о параде, Иван зашел к начальнику госпиталя капитану Евдокимову, но не с целью сказать ему, что «я же говорил!», а попросил выписать его, так как отпуск заканчивается в 21.00. Ответил тот грубовато:
Не дала? Она никому не дает! У нее муж в армии, и давно нет о нем известий. Летчик. Не обращай внимания. Выписать не могу, рана еще не закрылась. Я имею право продлевать отпуска. Продления у тебя не было.
Оно мне не нужно, и отпуск не нужен, товарищ капитан.
Отпуск нужен всем, даже мне. Не мозоль мне глаза.
Пришлось решать этот вопрос через штаб бригады, но из-за погоды самолеты никуда не летали, поэтому, даже получив назначение, пришлось возвращаться в «свой домик», сходить на очередную перевязку. Но Наташи в перевязочной не было. С Галиной, еще одной вчерашней знакомой, он поделился тем, что уже не в отпуске и ждет борт.
Девочки сегодня не придут, они на сортировке, вернутся только утром, а после сортировки только спать хочется. Улетаешь, значит? Ты же не долечился.
Заживет, теперь точно заживет.
Возможно. Галина завязала узелок на бинте, щелкнула его пальцем по носу. Свободны, товарищ лейтенант!
Есть свободен.
Через пару часов, уже после отбоя, кто-то постучался в его комнату.
Входите, открыто!
Вошла Галина в новеньком белом полушубке.
Еще раз здравствуйте, товарищ лейтенант. Я тут вам кое-что на дорожку принесла, сказала она и прошла к столу, на который выложила несколько свертков, десяток индивидуальных пакетов, поставила небольшую медицинскую бутылочку. Вернулась к двери и закрыла ее на щеколду.
Что ж вы, даже раздеться не поможете?
Визит был совершенно неожиданный, и Иван несколько растерялся, но помог снять полушубок и сапоги. Девушка достала из кармана халата тапочки и прошла к обратно к столу. Быстро нарезала хлеб, сало, разлила уже разведенный спирт, поставила свечу на стол и зажгла ее. Затем погасила яркую лампу под потолком без абажура.
Мне не нравится яркий свет в ночное время, операционную напоминает. Что ж вы сидите на кровати? Проходите к столу, я проводить вас пришла.
Сразу после того как выпили по чуть-чуть, стоя, за «Победу», Галина подошла к нему и крепко, требовательно его поцеловала. Ее язык попытался раскрыть Ивану губы, и под двойным халатом у нее ничего не было, она прижалась к нему и положила его руки себе на ягодицы. Своей рукой начала расстегивать халат. Она пришла за «этим»! В общем, местное начальство не сильно поощряло отношения между сан- и ранпер-соналом. Могло и на фронт отправить за такое. А это не территория госпиталя, и Ваня отпускник, более того, в госпитале больше в ближайшие дни не появится. С ним можно, и даже нужно. И ему нужно, и ей. Она была старше Ивана и свое умение направила на то, чтобы его «завести», что ей и удалось. Они переместились на кровать, и Гала, она так себя называла, помогла ему справиться с непривычной ситуацией. Опыта у Ивана не было, все у него произошло почти мгновенно, но девушка была готова к тому, что именно так и произойдет. Поменяла позицию и вновь почувствовала, что Иван снова готов. Наконец, на третий раз, все получилось и у нее самой.
Ой, как хорошо! Первый раз?
Иван кивнул.
Видишь, как мне повезло! Сейчас чуть-чуть отдохну, а то сердце колотится, как бешеное.
Она действительно отдыхала не долго, и в этот раз сумела завести Ивана на все сто. Когда он остановился, уронив голову на ее плечо, она ласково погладила его по спине.
А ты способный! Выжал меня как лимон, сил больше нет. Ложись рядом, слезь с меня, а то уснем! Я сейчас уйду, иначе хватятся и попадет.
Свеча давным-давно прогорела, она зажгла новую и прикурила от нее.
Будешь?
Я не курю.
Я знаю, но после этого тянет.
Ну, давай. Иван «невзатяг» закурил какую-то ароматную папиросу.
Это женские, «Дюшес». В Москве купила, обычно их не курю. Предпочитаю «Казбек», но не в таких случаях.
Она поднялась с кровати, повернулась лицом к Ивану и вся потянулась.
Свеча давным-давно прогорела, она зажгла новую и прикурила от нее.
Будешь?
Я не курю.
Я знаю, но после этого тянет.
Ну, давай. Иван «невзатяг» закурил какую-то ароматную папиросу.
Это женские, «Дюшес». В Москве купила, обычно их не курю. Предпочитаю «Казбек», но не в таких случаях.
Она поднялась с кровати, повернулась лицом к Ивану и вся потянулась.
Господи, как хорошо! Круги на сосках у нее совершенно расплылись. Она надела свои халаты, чмокнула Ивана в нос, затем чуть прикусила ему губу и тут же поцеловала ее.
Не вставай и не провожай меня. У нас ничего не было! Запомнил? И Наташке твоей мы ничего не скажем. Да и не получится у вас ничего. Она другого Ивана ждет. А я на своего уже похоронку получила. Мне можно! Вставив голые ноги в сапоги, Гала надела полушубок, застегнулась, откинула щеколду, но вернулась и еще раз крепко поцеловала Ивана.
Кругом! скомандовала она себе. Шагом марш! Возвращайтесь живым, раздельно сказала она и вышла, впустив в комнату клубы пара и снега.
Лучше бы она о Наташе и не напоминала! Испортила все настроение. Впрочем Иван помылся под холодной водой, убрал все со стола, в том числе и возле кровати, так как девушка не забыла об изделиях 2. Подобрал несколько заколок, оказавшихся на полу. Выяснилось, что и постельное белье придется сменить, но это были уже мелочи. Недовольство на Галину куда-то ушло. Встряску он получил отменную! Эх, Зоинька-Заинька! Ну ты и дура! Раньше он так о ней не думал.
Усталость взяла свое, и проснулся он только тогда, когда в его дверь вновь постучали. Посыльный из штаба передал, что борт из Москвы вылетел, скоро сядет и через три часа пойдет обратно. Глянув на часы, лейтенант понял, что успеет на еще одну перевязку, пообедает и, может быть, успеет попрощаться с девчонками. Со всеми, не только с Галей или Наташей. Он обратил внимание на то, что первой в мыслях теперь стояло другое имя.
Разрешите, товарищ капитан? спросил он разрешения, открыв дверь в перевязочную и увидев там Евдокимова.
Да, проходите! Старшина Уланова! позвал он Наташу.
Та вошла из другой двери, на ходу надевая резиновые перчатки. Взяла ножницы и подошла к Ивану.
Добрый день, товарищ лейтенант. Садитесь и руку поднимите, пожалуйста.
Она обошла стул, на который сел Иван, срезала узелок и начала быстро сматывать бинт. Бинты не выбрасывали, их стирали, сушили, стерилизовали паром и проглаживали на вальках, сматывали и вновь стерилизовали паром. И так до тех пор, пока бинт мог выполнять свои функции. Перевязочного материала требовалось очень много и его берегли. Подошел военврач, потрогал пальцами рану со стороны спины, выходное отверстие.
Не передумали насчет продления отпуска?
Нет, товарищ капитан, борт уже сел, через два часа вылетаю.
И куда?
Истринское направление.
Врач не ответил ничего, прошел к столу, что-то черканул в документах. Хмыкнул, произнес что-то вроде: «И сразу к черту на рога!»
Я вас выписал. Счастливого пути. Постарайтесь в течение двух недель на левом плече ничего не носить. Капитан встал и вышел.
До моего возвращения не входить! громко скомандовал он в коридоре. Иван почувствовал, что ему обхватили голову и крепко прижались к нему. Раздались хлюпающие звуки. Наташа плакала. Но его попытку встать и развернуться парировала:
Сидите, ранбольной! Я еще не закончила! И еще несколько раз шмыгнула носом. Обвила повязку вокруг шеи, закрепила ее и разорвала бинт, чтобы его завязать. Мы ночью четыре эшелона с ранеными из-под Истры разгрузили. Это я не по вам реву, товарищ лейтенант. По вам плакать еще рано.
Да, несколько преждевременно.
Одевайтесь, я закончила.
Язык твой враг твой, Наталья.
Я знаю! Вот только возвращаться не надо! Ваша бригада получила распоряжение перебазироваться под Москву. А с ранеными не приезжай. Ты мне живым нужен, Ванечка. И она вся потянулась к нему.
Они еще несколько минут целовались, оба возбудились и не могли оторваться друг от друга. И пока не раздалось покашливание главврача, они так и стояли возле перевязочного стола.
Уланова, могу дать тебе час, проводи лейтенанта.
Не говоря ни слова, Наташа взяла за руку Ивана и прошла к вешалке с полушубками.
Я быстро, Сан Федорыч.
Следующий! вместо ответа прокричал военврач.
Вести Наташу в комнату, где еще несколько часов назад была Галя, Иван посчитал кощунством, да и сама Наташа, выйдя из госпиталя, сказала: