Петля. Тoм 1 - Инга Александровна Могилевская 23 стр.


 Что, все так плохо? Ты похож на насупившегося и озадаченного дикобраза, Фредо,  проговорил он.

 Я лучше промолчу, не буду говорить, на кого ты сам сейчас похож,  усмехнулся в ответ лохмач, потом потянулся к бутылке агуардъенды, вручил ему,  На. Пару глотков. Как подействует, буду доставать пулю.

Он послушно принял бутыль, подумав, что в этом было даже что-то почетное Некое благородство в том, что он первый раз в жизни пригубит спиртное, не ради забавы и потехи, а вот так как настоящий боец, стойко переносящий муки своего героического увечья.

На вкус эта штука была жуткой: так обожгла рот и гортань, что он даже закашлялся. Но по телу разлилось вполне приятное тепло. И голова закружилась почти сразу, словно в свободном полете. И почему-то стало весело, радостно, легко И ни с того ни с сего вдруг вспомнилась Кармила еще одно таинственное лакомство, которое ему предстояло попробовать.

Дожидаясь, пока действие этой «анестезии» скажется не только на его настроении, но и на теле, Фернандо решил заняться вторым раненным.

 Ты прав, Тоб, у тебя тут просто царапина,  сообщил Фредо, стягивая с гарифуна рубашку,  Даже бинты жалко на тебя переводить.

 И не нужно. Вон дай лекарства из бутыля, и хорош

 Ну, как скажешь,  лохмач взял бутылку, но вместо того, чтобы передать ее Тобо в руки, щедро плеснул из нее на рану.

 Ах, ты сволочь!  взревел гарифуна, дуя на свое плечо,  Вот ты, значит, как!

 Ну а как с тобой еще?  посмеялся довольный собой Фернандо, потом все-таки поднес к его губам горлышко бутылки,  Хлебни и не дергайся, пока заматываю.

Несколько глухих булькающих звуков прокатились по палатке. Потом голос Фредо:

 Все-все, хватит. Оставь. Еще может малышу понадобиться.

 Да-да, малышу еще очень даже понадобится!  задиристо вскрикнул Аминьо. Сейчас его почему-то даже не обижало, что они его так называют, хотя обычно он старался всячески пресекать подобное к себе обращение.

 Малышам вредно!  отозвался Тоб, потом, уже обращаясь к преступившему к перевязке лохмачу,  Черт бы тебя побрал, Фред! Ты не можешь это как-нибудь поласковее делать?!

 Мог бы, если б ты не елозил. Или, может, у тебя еще и в заднице пуля?

Не удержавшись, Аминьо прыснул со смеху.

 Не, Фредо, если б мне в задницу попали, я б тебя к себе и близко не подпустил.

 Да? Ну и ходил бы с ней, умник! Кто б согласился тебе пулю из одного места выковыривать?

 Ну-у Например, Кармила.

 А, эта твоя новая пассия,  скептически поморщился Фернандо,  ну-ну,  а Тобо начал гоготать:

 Ох, представляю! Приползает наш Минко такой к этой мадам: «Любимая, я ранен! Враг подстрелил меня. Спаси меня!», а она, ручками всплескивает:  «Куда же тебя ранили, любимый? В голову? В сердце?», и он:  «Э-э.. ну, не совсем. Вражеская пуля сразила меня в жу».

Теперь все находящиеся в палатке залились хохотом, даже Фернандо, который вроде даже и не пил.

 Ой вдруг спохватился Аминьо,  У меня же с ней днем свиданье А как я теперь пойду?

Фернандо завязал концы бинтов на руке Тобо, и повернулся к нему.

 Хочешь знать мое мнение, Минко? Тебя, ловеласа-балбеса, блин, судьба уберегла от этого свидания. Эта твоя Кармила конченая бл Это я еще мягко выразился. Не стоит с ней связываться.

Подошел, присел рядом, начал сосредоточенно протирать его рану

 Нет, Фредо,  настойчиво запротестовал он,  Не называя ее так. Она замечательная. И я должен. Я ей обещал. Пожалуйста, сделай так, чтобы я завтра мог ходить!

 Минко, у тебя кость задета. Это пока все не срастется

 Ну, пожалуйста, Фредо Ты не понимаешь! Я обещал! Она будет меня ждать. А как я теперь до деревни доберусь?

Лохмач вздохнул и лишь удрученно покачал своими паклями.

 Ну, как «как»? На одной ножке придется прыгать,  посмеялся Тоб,  раз обещал, раз такая любовь, то можно и допрыгать. Представь, как у твоей Кармилы челюсть отвалится, когда к ней эдакий зайчик припрыгает. Еще морковку в рот не забудь воткнуть. Женщины любят зайчат!

В воображении Аминьо опять возникла описанная Тобо сцена, и, позабыв про свою проблему, боль и досаду, он снова захохотал Хохотал, даже когда в палатку вошел мрачный и серьезный товарищ Шбланке, явно не разделяющий их веселье, и вообще недоумевающий над причинами смеха в палатке с раненными.

Назад