Следующим утром Лорис принес несколько выпусков «Харуспекса» эльфийской новостной газеты в общую комнату. Сегодня была суббота, что означало отсутствие занятий. С тех пор как взошло солнце, я лежала без сна, задаваясь вопросом, чем себя занять.
Поверить в это не могу, прорычал он, бросая газету на середину стола. Что за грязная игра! Он виновато посмотрел на Виктора.
Ты о чем? Я протянула руку к другому экземпляру.
Сегодня утром я потратила полчаса на то, чтобы сделать свое опухшее от плача лицо более-менее презентабельным, и меня прельщала возможность спрятаться за газетой. В верхней части первой страницы неровными буквами значилось: «Колдуны требуют принять их в Совет. Они хотят иметь равные права с остальными народами». Под заголовком красовалась фотография Дэмиана де Винтера, одетого в черный плащ и мрачно взирающего в камеру. По моей спине пробежала дрожь. Этот мужчина был жутким. Казалось, будто он смотрит сквозь меня.
Под изображением располагались две статьи, посвященные этой теме. В одной из них автор поддерживал требование колдунов вернуть их в магическое сообщество спустя долгое время. Другой перечислял все проступки колдунов. Их деяния унесли не одну жизнь. Впрочем, колдуны получили за свои преступления суровые наказания, и нельзя было не учитывать тот факт, что все это происходило целую вечность назад, о чем не раз подчеркивал первый автор. Хотя я понимала аргументы обеих сторон, мне было бы неприятно видеть Дэмиана де Винтера членом Совета. Он бы никогда никому не подчинился. Рэйвен объясняла мне, что Совет обычно проводится в Аваллахе один раз в год: в день летнего солнцестояния. Каждый народ направляет на собрание по десять представителей. Поэтому, если Дэмиану удастся собрать необходимое количество голосов для того, чтобы вернуться в Совет, колдунов примут обратно, а все ограничения, распространявшиеся на них, будут сняты. Почему Дэмиан де Винтер придавал этому такое большое значение? А главное, почему именно сейчас, когда третья печать оказалась в пределах досягаемости?
В принципе, я знала ответ. Пока три печати были спрятаны, он мог тайно их искать. Но теперь он знал, где они находятся. И перевернет весь мир с ног на голову, чтобы их заполучить. Я этого не допущу. Яйцо в кармане моих брюк потеплело, будто соглашаясь со мной. Это показалось мне странным: разве не должно оно осыпать меня страхами и ужасами, чтобы мне захотелось от него избавиться? Вместо этого я чувствовала, что должна защитить его. Как Элизьен и сказала, печать выбрала меня своей хранительницей. Успокоившись, я положила руку на карман своих брюк. Мне нужно было что-то придумать. Я не могла постоянно носить яйцо с собой. Одному из приспешников Дэмиана достаточно будет подкараулить меня и обворовать: тогда печать сразу окажется у колдуна. Я бы предпочла не думать о том, что он с ней сделает.
Скай прервала мои мысли:
Первый шаг сделан, поскольку Рубину и Виктору позволили посещать Аваллах. Я считаю, что дети колдунов тоже могут здесь учиться.
Позже будет принято решение, смогут ли колдуны оставлять себе детей после их рождения, прочитал вслух Лорис. Это вампиры предложили.
Наверное, это не проблема, сказала я. Нельзя же просто брать и забирать у них детей. Это бесчеловечно.
Я вспомнила Кассандру и ее мать, хотя обычно старалась не думать о дочери профессора Галлахера. Я ничем не могла ей помочь. Она все еще находилась в плену отца Виктора.
Виктор жевал свои мюсли во время дискуссии с безэмоциональным лицом. Он был одним из этих детей. Хотя с ним дела обстояли иначе. Дэмиан де Винтер вопреки всем правилам забрал его у человеческой биологической матери, когда ему было всего шесть, и поначалу оставил в детском доме. А Рубина забрал сразу после рождения и спрятал у людей. Если бы Элизьен не нашла его и не вернула Ларимар, кто знает, что бы с ним стало. Я видела Рубина у его приемных родителей. Они ужасно относились к маленькому и странному мальчику.
Разумеется, это проблема. Лео, фавн, сидевший на другом конце стола, злобно сверкнул глазами. Если им разрешат растить своих детей, они, возможно, вырастят целую армию колдунов. Это надо предотвратить.
Ложка звякнула, задев края тарелки. Рубин встал и вышел из комнаты.
Ты невозможен, произнесла Джейд, глядя на фавна. Ты хоть думай перед тем, как что-то сказать.
Лео почесал один из своих рогов.
Ложка звякнула, задев края тарелки. Рубин встал и вышел из комнаты.
Ты невозможен, произнесла Джейд, глядя на фавна. Ты хоть думай перед тем, как что-то сказать.
Лео почесал один из своих рогов.
Все же так и есть, пробормотал он. Этот закон придумали не просто так.
К нашему всеобщему удивлению, его поддержал Виктор.
Твои опасения, в принципе, обоснованы, начал он. Но есть и разумные колдуны, которые любят своих детей и которым трудно с ними расставаться. Я не раз становился свидетелем того, как колдунья сходила с ума из-за потери ребенка или лишала себя жизни. Быть колдуном не значит не испытывать никаких чувств.
Скай утешительно положила свою ладонь на его, и он продолжил:
Не каждый из нас хочет жить той жизнью, на которую мы обречены. Однако у нас едва ли есть выбор.
Наступившее после этой фразы молчание прерывалось тиканьем настенных часов. Скай прижалась к Виктору, и он ей улыбнулся. Я была рада, что они есть друг у друга. Ему здесь приходилось нелегко. От меня не ускользало, что никто не садился с ним на уроках и почти никто не разговаривал. При этом он был одним из самых приятных людей, кого я знала. Но никому не хотелось прилагать усилий, чтобы узнать его, потому что он носил ярлык колдуна как клеймо на лбу.
Как и во всем в жизни, здесь нет черного и только белого, сказал Лорис, пытаясь примирить два фронта. Виктор, несомненно, прав. Колдуны тоже любят своих детей. Было бы неплохо, если бы Совет время от времени проверял, какой тип магии выбирают дети колдунов. Вам должно быть позволено учиться в Аваллахе и узнавать о важных аспектах нашего сообщества. Исключать целый народ неправильно. Изоляция приводит лишь к ненависти обеих сторон.
Большинство из нас кивнули. Опал уставилась на Виктора с пренебрежением.
Я бы предпочла обходить опасность стороной. Почему мы должны идти им навстречу? Они плохие. Печати лучшее тому доказательство. Она собственнически приобняла Кассиана одной рукой. Было правильным решением изгнать их и установить правила, по которым они живут. Мы должны защитить себя.
Надо было сразу их уничтожить, согласилась ведьма, сидевшая рядом с Опал. Они отбросы.
Я не могла вспомнить ее имени, но она мне не нравилась. На ее пальцах были странные татуировки, а она всегда была облачена в черное. Выглядела именно так, как я представляла себе колдунью. Меня тошнило от ее самодовольного и вместе с тем возмущенного выражения лица. Как будто Виктор был виноват в том, что родился сыном Дэмиана. Насколько я знала, он и мухи не обидел. Пока я раздумывала над тем, стоит ли как-то на это ответить, Скай меня опередила. Она вскочила с места, взяла свою наполовину опустошенную миску с хлопьями и опрокинула ее на головы Опал и этой глупой коровы.
Все это произошло столь быстро, что никто из нас не успел помешать ей. Только когда маленькая ведьма вскрикнула и подняла свою волшебную палочку, Кассиан сдвинулся с места. Схватил свою трость, лежавшую рядом, выполнил ряд слишком быстрых для моих утомленных человеческих глаз движений, и волшебная палочка ведьмы поплыла по воздуху. Из нее вылетело несколько искр, которые, опадая, прожгли пару дыр в столе.
Виктору хватило духа опрокинуть графин с водой на пламя, которое вспыхнуло в то же мгновение: если бы не он, стол, вероятно, сгорел бы в считаные секунды.
Началась суматоха. Все вскочили, бросаясь к двери и опрокидывая за собой скамейки. Мы взбудораженно кричали друг на друга.
Перл! выкрикнул Лорис, которого я впервые увидела по-настоящему сердитым. Ведьма скрестила руки на груди. Ты сейчас же здесь уберешься, и я больше слышать не желаю, как ты называешь кого-нибудь или чего-то отбросами. Последние слова он почти прорычал.
Добродушный мужчина был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Джейд и несколько других шелликотов окружили его, чтобы успокоить. Опал бросилась в свою комнату. Я не знала, что делать. Виктор взял Скай за руку, и та зарылась лицом в его грудь. Но каждый в этой комнате все равно успел заметить ее слезы.
Неужели моя лучшая подруга только что сорвалась с цепи? Джейд подошла к ней и похлопала ее по спине.
Это было круто, Скай. Если бы ты не сделала этого, на их лицах оказался бы мой чай, она улыбнулась. Слава богу, иначе проблем потом не оберешься.