Едва они завершили трапезу, как боги проявили свою силу в полную мощь. Через несколько минут все почти ослепли и оглохли от небесной какофонии. Казалось, что молнии метили прямо в рощу. Дождь наотмашь хлестал по листьям схинии, а ветер заставлял их ходить ходуном. Снаружи их убежища словно собрались неведомые твари и завывали сотнею жутких голосов. Потом вдруг все прекратилось, и установилась звенящая тишина.
Веселенькое представление, усмехнулся Скиндар. Даже жаль, что оно закончилось.
Судя по тишине, мы находимся в Оке бури, заметил Риордан. Самое опасное время, господин капрал.
А что-нибудь хорошее у вас тут, в предгорьях, бывает? с досадой в голосе поинтересовался Скиндар.
Вдруг Риордан схватил его за руку. В другое время он получил бы как минимум затрещину за вольность, но теперь капрал и сам, сквозь промежутки между листьями, увидел это. С возрастающим гудением к схинии по воздуху медленно плыл ослепительно огненный шар. Он был размером чуть больше головы человека, но вызывал ужас, а его медленное и неотвратимое скольжение было приближением гибели. Все, кто находился внутри бутона, замерли и затаили дыхание. Шар поравнялся с деревом, на несколько мгновений завис в воздухе, а потом гудение начало отдаляться и, наконец, утихло совсем.
Бесноватая, благоговейно прошептал Тиллиер.
Нет, то было еще не жутко, едва шевеля губами, пробормотал Скиндар. А вот это уже по-настоящему страшно. Как вы тут выживаете, в своем Вейнринге?
Они приходят только раз в год, осенью, пояснил Хоракт. И все в деревне научились от них прятаться.
Внимание! Еще одна, предупредил Риордан.
С той же стороны, откуда приплыл первый шар, послышалось уже знакомое гудение. Следующая бесноватая была большей по размеру, чем первая, и двигалась значительно быстрее. Она выписывала в воздухе зигзаги, а когда задевала ветви, раздавался сильный треск и в разные стороны сыпались искры. Едва шар приблизился к схинии, в которой скрывались путники, он, как и предыдущий, сначала замедлился, а затем остановился совсем. И вдруг качнулся прямо к входу в убежище.
Она нас чует! вскрикнул Тиллиер.
Молчи, идиот, прошипел Дертин.
Все подались назад к противоположной живой стене. Бесноватая несколько раз медленно повернулась вокруг своей оси, словно раздумывала, куда податься, а потом вновь поплыла по направлению к людям. Какой-то предмет пролетел в древесном сумраке через убежище и угодил в шар, который теперь почти закрывал собой вход. Раздался грохот, яркая вспышка ослепила путников и жар опалил им лица. Когда их глаза вновь обрели способность различать предметы, они увидели, что половину бутона разворотило взрывом, а его огромные листья теперь висели обугленными ошметками.
Что это было? прохрипел капрал. Чем швырнули в шар и какой болван это сделал?
Это я, господин капрал, отозвался Дертин. Я кинул в него ботинком. Иначе могло плохо закончиться.
Ничего себе! Мы прикончили бесноватую! Вот это да! закричал Тиллиер. Говорят, что она оставляет после разрыва драгоценные камни. Надо будет поискать в траве.
Все целы? спросил Скиндар.
Со стороны Риордана послышалось сдавленное мычание и зубовный скрежет от сдерживаемой изо всех сил боли.
Меня зацепило, невнятно сказал он.
Огниво! Огонь! Живо! потребовал капрал.
Виннигар вытащил огниво из походного ранца, высек кресалом целый сноп искр и подпалил трут. Скиндар пошарил в своей торбе. Под руку попалась тонкая пачка гербовой бумаги, но капрал не стал ее доставать каждый свиток был пронумерован в королевской канцелярии и подлежал строгому учету. Наконец он нащупал свой шелковый носовой платок, романтический подарок одной модистки, и решительно выдернул его наружу.
Жги, приказал он Виннигару. Если эта тряпка по характеру хоть чуть-чуть похожа на свою бывшую хозяйку, то гореть должна отменно.
Когда пламя осветило лицо Риордана, все увидели, какую беду сотворила с ним молния. Лицо рекрута было обезображено. На его левой щеке зияла круглая дыра, в которую можно было при желании просунуть два пальца, кожа и мясо на краях раны спеклись в черную корку, также была полностью сожжена мочка левого уха.
Ой! Да у тебя зубы снаружи видно, брякнул некстати Тиллиер.
Для жизни не опасно, а на войне бывает и похуже, неуклюже попытался ободрить рекрута Виннигар.
Ой! Да у тебя зубы снаружи видно, брякнул некстати Тиллиер.
Для жизни не опасно, а на войне бывает и похуже, неуклюже попытался ободрить рекрута Виннигар.
Извини, приятель, сокрушенно сказал Дертин. Не хотел я
Из глаз Риордана брызнули слезы.
Ты правильно все сделал, промычал он. Просто не повезло.
«Пацан. Слегка огрубевший, но всего лишь пацан», с сочувствием подумал Скиндар, а вслух сказал:
Эти ваши пузыри с газом сейчас начнут вонять, верно? И мы можем задохнуться?
Нам нужно сматываться отсюда, подтвердил Хоракт.
Хорошо, тогда слезаем с этой, как ее, схинии, и двигаем прямехонько в Гроендаг к тамошним лекарям. Дневной переход придется совершить в двойном темпе.
Я смогу дойти, вскинулся Риордан.
Никто и не подумал указать ему на то, что он забыл добавить «господин капрал».
Сейчас не время проявлять геройство, парень, Скиндар отрицательно покачал головой. Прибереги его до Парапета Доблести. Ну! Собрали пожитки! Первым спускается Виннигар, Тиллиер за ним, а после мы поможем Риордану.
Скользя по размытой дождем почве, проваливаясь в лужи, спотыкаясь о корни и лианы, они продрались сквозь переплетение стволов и сучьев к опушке рощи, после чего тут же сделали привал, потому что Дертину пришлось выковыривать шипы и занозы из своей босой ступни. Даже тут, на свежем воздухе ощутимо воняло сгнившими овощами и еще чем-то приторно сладким, а там, внутри, Скиндар боялся, как бы не потерять сознание от одуряющих газов, которые источали пузырчатки. Он тоскливо оглядел свой парадный мундир, теперь превратившийся в балахон шута, который к тому же несколько дней спал в придорожной канаве.
Много раз я водил рекрутские команды, но такого не припомню, мрачно признался капрал. Один с синяком на скуле, второй с разбитыми кулаками и к тому же босой, третий с надорванным животом, а про четвертого и говорить нечего. Отменный набор, скажу я вам.
Новобранцы виновато промолчали, а Виннигар понимающе ухмыльнулся. Роканд знал, что по прибытии в Овергор пополнение немедленно выстроят перед Мастером войны Биккартом, чтобы тот оценил, насколько хорошо Скиндар потратил королевские денежки. Капрал прикидывал, какой в этот раз будет вердикт Биккарта, и заранее его опасался.
Ты закончил со своей подошвой? спросил Скиндар у Дертина.
Да, господин капрал.
Тогда подъем. До Гроендага несколько часов ходьбы, дорогу наверняка размыло ручьями, так что путь будет веселеньким. Вперед, ребята. Эй, кто-нибудь, возьмите у Риордана его мешок.
Это был не просто приказ, а проверка. Виннигар понимал тайный смысл распоряжения капрала, и с его языка готов был сорваться уничижительный комментарий, но роканд умолк, не сказав ни слова, потому что к пострадавшему потянулось сразу три руки.
Я справлюсь, господин капрал, простонал Риордан.
Кого интересует твое мнение? Командир отдал приказ. Выполнять!
На пути к Гроендагу все старались как-то помочь пострадавшему, маскируя заботу грубоватыми шутками. Дертин подставлял свою могучую руку, когда Риордан переходил ручьи и лужи, Хоракт подсказывал, куда наступить, а Тиллиер и вовсе тащил его мешок. Наблюдая за рекрутами с повеселевшим лицом, Скиндар думал: «А может, что и получится. Ребята, похоже, стоящие». Риордан же, хоть и испытывал неловкость от этих дружеских проявлений, сквозь ноющую боль прислушивался к новым чувствам внутри себя. Не избалованный любовью близких, он вдруг понял, что теперь все по-другому. Эти, окружающие его и еще вчера чужие люди теперь и есть его новая семья. Задира Тиллиер, хитрован Хоракт и немногословный Дертин, который себе на уме. Он, в свою очередь, сам начал относиться к ним иначе. Теперь даже Тиллиер не вызывал у него раздражения. Риордан не понимал, что в маленькой группе все чувства жестче, эмоции обострены, но перед общей проблемой все сразу становится неважным. Совместно пережитый страх и его ранение сплотили их и привязали друг к другу, как час назад они обвязывали лианами листья схинии.
Когда показались первые поля Гроендага, их ноги ниже колен были полностью залеплены грязью. Штаны, верхняя одежда тоже представляли собой печальное зрелище. Грязь была даже на лицах.
Почему корона до сих пор не вымостила вам дороги? в сердцах воскликнул Скиндар. Это же невозможное дело ковылять в такой жиже. Я бывал в Вейнринге пару раз, но никогда не попадал под ливень. Как только доберемся до Овергора, клянусь, я дойду до самого графа Танлегера! И подам прошение.