Она закусила губы и шагнула через порог, сняла сапоги, с которых по полу расплылось пятно серой воды. Огляделась.
Садись, я чаю скипячу, широким жестом пригласил Лев.
Звенькнул чайник, парень достал из шкафа чашки и вчерашнее печенье. Мать еще в детстве песочное готовить научила, он всегда эту возню с вырезанием из теста любил. Давно не делал, а как начал в себя после больницы приходить испечь захотелось. С тех пор баловался пару раз в месяц.
Когда Лев вернулся в комнату с подносом на коленях, девушка все так же стояла у дивана, не решаясь присесть.
Ты чего? поднял брови Лев, переставляя поднос на столик.
Испачкаю Мокрая.
Тьфу ты. Да ладно, садись, махнул рукой парень. Высохнет. Печеньки и чай бери, он протянул ей чашку. Не обожгись только.
Девушка села на краешек дивана, тронула горячую чашку и внезапно расплакалась. Всхипывая, утирала и без того черное от подводки лицо, кусала губы, тщетно пытаясь перестать. Лев растерялся. Все его бывшие девушки имели довольно крепкие нервы. Не плакали, а злились. Могли кричать, вазу расколотить или залепить пощечину бывало. А прям слезами плакать не плакали.
Ну эй он подъехал, положил руку на острое плечо. Кончай реветь. Чего стряслось-то? Заплатил я уже, не волнуйся. По карточке перевел. Не плачь.
Она мелко закивала, пригладила волосы дрожащими руками и снова расплакалась.
Ну реви тогда, если надо, развел руками Лев. Может, хоть скажешь, че случилось-то? Руки-ноги у тебя вроде целы, молодая. В жизни почти ничего непоправимого нету.
Прости.
Ты что, первый день работаешь, да? догадался Лев.
Да нет, дернула плечом девушка, наконец, перестав всхлипывать. Просто Это долго рассказывать.
А мы не торопимся, Лев взял чай, подул и отхлебнул. У нас, если что, еще три часа впереди. Я с запасом брал, раньше был жеребец тот еще. Да не бойся, у меня уже весь настрой прошел с твоим ревом, отмахнулся он. Если твои позвонят, будем орать и на кровати прыгать, как в том фильме дурацком, ухмыльнулся парень. Тебя как звать-то, мелкая?
Я не мелкая, мне двадцать шесть, обиженно фыркнула девушка. Кристина. Ну или Сажа.
Иди в душ, Сажа. Там халат мой висит, шмотки на сушилку закинь. Вернешься, все расскажешь. Мне тут, как видишь, пиздец как скучно, я истории слушать люблю.
В истории Кристины не было ничего примечательного стандартный сценарий, скучный до зевоты, если только ты не являешься его непосредственным участником. Не нагулявшаяся мать, смутные воспоминания о тихом длинноносом отце, два отчима, один за другим. Последний привлек молодую женщину умением виртуозно пить и трахаться и быстро споил ее до белой горячки. Кристина осталась с ним в свои тринадцать. Отчим довольно скоро перенес практику своего второго навыка на нее. А после стал подкладывать приемыша под своих приятелей когда за деньги, а когда за бутылку. Неведомым чудом Кристина окончила школу и уехала в соседний город, в бесплатное поварское училище. В древнем деревянном чемодане бултыхались потрепанные кроссовки, смена застиранного белья, паспорт и документы на поступление. Она готова была заплатить проводнику привычным способом, но тот оказался женщиной. Высадить безбилетницу посреди чиста поля ей не позволила совесть, и Кристина добралась до училища.
Это были самые хорошие два года, вздохнула Сажа, Меня никто не знал. Не смотрел, как на грязь. Остальные все время стонали, что тараканы ночью в кровать лезут, да еда помоечная в столовке А я молчала и жрала, как не в себя, и подушки там были классные, пушистые такие, и белье пахло, знаешь, таким она неопределенно взмахнула рукой, чуть не опрокинув чашку с чаем. Такой чистотой
Потом был переезд в областную столицу, поиски работы. Тяжелый труд и нехватка средств на самое необходимое. Новые подружки звали Кристину с собой гулять, а она даже не могла позволить себе чашку чая в закусочной. Звонков и приглашений становилось все меньше. Но быть с кем-то, не одной, стало необходимо, как воздух. И Кристина позвонила по одному из стандартных объявлений в дешевой газете Стала водить своих приятельниц по кафе и магазинам, старалась купить их дружбу, хоть какое-то тепло. Но подружки постепенно разлетелись кто куда, а работа осталась. Засосала, как трясина.
И я встретила его.
Блять Лев отставил чашку и уставился в темное окно без занавесок. Почему все дерьмо в жизни начинается с людей?!
Ну, в моей жизни оно началось гораздо раньше, если ты не заметил, фыркнула Сажа.
Само собой что ли началось?
Кристина опустила глаза.
Кстати, почему Сажа-то?
Потому что мы не выходили на работу ненакрашенными, усмехнулась Кристина, иначе штраф. А у меня как-то сумку сперли с косметикой. Вот я и пыталась подвести глаза углем. Там девчонка одна была, рисовала в перерывах. Так, просто, людей, не лица лица нельзя, а разное. Руки там Как живое было. Вот у нее я уголь взяла. Потом неделю сидела, как узкоглазый китаец, с воспалением, рассмеялась девушка, Митяй поржал, даже наказывать не стал.
Его звали Евгений Тихомирович. Женя. Тридцать пять, скорее всего, женат, руководитель небольшого предприятия. Тихо и мирно себя чувствовала с этим клиентом Кристина в кольце рук как в кольце стен. Защищенной. В самую первую ночь они долго говорили. Прижав девушку к плечу, словно близкого человека, а не шлюху, Женя спрашивал о ее жизни. Щурясь от пара, курил вишневый вейп и слушал. Действительно слушал, не притворялся. На следующий раз он заказал к ее приходу котлеты по-киевски запомнил, как она обмолвилась, что любит их. Женя дарил Кристине разные приятные мелочи, сувениры из заграничных командировок. У кровати всегда стояли свежие цветы. Но главное он слушал. И говорил о разных интересных вещах. Об искусстве, которого Сажа в глаза не видала, не считая дешевых репродукций со стразами в номерах гостиницы. О политике, в которой не понимала ничего. О далеких странах, которые были слишком далеко, чтобы поверить в их существование Но Женя умел говорить так, что все становилось понятным, ощутимым. Достижимым. Стоит захотеть и мир упадет спелым яблоком к твоим ногам.
Кристина влюбилась. Впервые в жизни. Первая любовь пришла поздно и протекала болезненно. Кристина ждала его звонка, как манны небесной. Мечтала, что он проплатит ей эксклюзив хотя бы на месяц. На полгода. Может, и вовсе женится, заберет ее в далекий сияющий рай такие истории постоянно рассказывались девочками, пока «папочек» и «мамочек» не было рядом. А вдруг это правда? В жизни же должны происходить чудеса иначе зачем жить? Женя ведь так заботится о ней, что это, если не любовь?
Я сказала ему сегодня Не смогла больше, ляпнула с порога. Сразу. Спросила, что он собирается делать дальше? Со мной?
Кристина сжалась в комок на диване, уткнулась в колени лицом. Лев молча ждал продолжения, ощущая, как в груди закипает тяжелый гнев. Не на того неведомого Женю-мудака, а на себя-дебила. Поразвлечься захотел, пидорас?! Бабло заплатил, расселся ждать Думал, уебок, только о том, чтоб не нарваться на жалость Не потерять, блять, лица. А о той, что придет отдавать свое тело, как мясо, не думал?!
Он стиснул поручни кресла так, что побелели пальцы.
И что он ответил? просипел Лев, заранее ощущая, как ответ даст ему по башке рикошетом.
Она вскинула сухие глаза и криво улыбнулась.
Трахать. Трахать, конечно, что еще делать со шлюхой?
Кристина уставилась в то же окно, что недавно сверлил взглядом Лев.
Посмеялся. По-доброму так, знаешь А что? Ничего не случилось же. И я она быстро смахнула слезы с глаз. Я его ударила по щеке. Даже не знаю, за что. И ушла. Мне теперь она осеклась, затихла.
Помолчав, Кристина очнулась, засуетилась. Сдвинула в сторону чашки, присела на колени у кресла.
Ты прости, что я тебе это все затараторила она, Ты скажи мне, я все тебе сделаю, я все умею
Лев схватил ее за руку, заставил поднять лицо.
Дурочка. Хочешь что-то сделать посуду вон помой, я это терпеть не могу.
Я не должна, бормотала Кристина, порываясь гладить его по ногам, Два прокола за ночь это конец Митяй меня Он, знаешь
Заткнись уже, гавкнул Лев, откатываясь в сторону. Что у тебя пластинка заела, а?! Говорю не надо! И Митяй твой не узнает! Спросят скажу, ебал все три часа без перекура! Не можешь чашки сполоснуть я сам!
Он грохнул поднос себе на колени, брякнул на него посуду. Сажа вскочила, сгребла все в охапку и метнулась на кухню. Через минуту зашумела вода. Лев подъехал к окну, открыл створку, вдыхая сырую ночь. Кристина вернулась, присела на край дивана, аккуратно расправила полу халата на коленях.