Для того чтобы вы переквалифицировали убийство, я должен сдать Свища?
Я не призываю вас проявить гражданскую сознательность Но вы должны сдать Свища!
Свищ мне ничего не говорил.
А кто говорил?
Кривой.
Значит, все-таки Кривой с деловитым видом кивнул Прокофьев.
На самом деле он и понятия не имел, кто такой Кривой, но Борщеву вовсе не обязательно это знать.
Ну да, он подъехал, проблемы у тебя, говорит. Надо решать.
Хикса убить?
Да Я правда раскаялся! Правда очень жалел!.. И к Хиксу вернулся, думал, что он жив!..
Кривого так просто не взять, да? Говорят, он плотно шифруется?
Ну как шифруется Где он живет, я не знаю, но есть одно место, где он бывает каждый день. Бильярдная на Бакинских Комиссаров его контора, он почти всегда там.
А что насчет Освальда скажешь?
С Освальдом я дел не имел.
Хикс имел.
Да Химичили они реально Но я Освальда не трогал!..
Ты нет, но отмашку его убрать дал Свищ?
Ну мог Через Кривого. Сейчас все дела через Кривого идут.
Медлить Прокофьев не стал, собрал группу, отправился на улицу Бакинских Комиссаров, но Кривого там не застал. Был утром, заскочил на полчаса, уехал и с концами. Возможно, концы эти зачищал Свищ.
Но в любом случае голову над убийством Освальда Прокофьев ломать перестал. Его ведь мог задушить один киллер, а прибраться за ним отправились другие. Сначала подъехал один, избил Освальда, затем задушил его. Экспертиза показала, что задушили его руками, а потом уже в ход пошла удавка. К чему такая сложность, Прокофьев не знал. Но, возможно, выяснит, как только возьмет настоящего убийцу. Рано или поздно это случится, а если нет, то вся вина ляжет на покойного Майского. А почему бы и нет? Не тот он человек, этот Освальд, чтобы рыть землю в поисках его истинного убийцы. А вот Гаврилова в покое оставлять никак нельзя, и дело не только в том, что этот подонок ранил Сашу Лукова. Порядок есть порядок.
Глава 5
Осень на дворе, осень в жизни. Глубокая осень, старость уже на пороге, дает о себе знать. Карамболь еще не клал челюсть в стаканчик, зубы у него хоть и вставные, но фарфоровые, держатся крепко. Но сама по себе вставная челюсть его уже не пугала, и седые волосы в порядке вещей. И ровесница-жена его бы не смущала, может, ровесница даже лучше, чем молодая красотка в постели. Аэлите ведь секс требуется, погорячей, почаще и подольше, а Карамболю и пару раз в неделю вполне хватило бы. Но ей каждый вечер подавай. И как тут не уступить, если она даже мертвого могла поднять.
А хочешь, давай в подвал спустимся? тихо, на ушко спросила она. Привяжешь меня к кровати, и делай со мной что хочешь. Пока я не стану послушной-препослушной!
А в следующий раз я тебя просто убью, ухмыльнулся Карамболь.
Понравилось ей в подвале, мягко там и тепло, и если бьют, то понарошку. А привязывал ее Карамболь не просто так, эта сучка изменяла ему. То с молодым пареньком, то со старым пнем Пентиумом. С этим пнем она даже сбежала, на карачках обратно приползла, землю под ногами вылизывала, умоляла простить. И ведь Карамболь ее простил. Не в первый, но в последний раз.
А следующего раза не будет! сказала она и нежно пощекотала языком в самом ухе мужа.
Но привяжу я тебя крепко, завелся Карамболь.
Он уже настроился идти в подвал, когда появился Лазарь.
Юрий Сергеевич, Брайтон подъехал, сказал, по важному делу.
Вот как? Карамболь взял салфетку, вытер жирные после баранины губы, швырнул ее на стол.
Вечер уже, поздно, и Аэлита создала романтическое настроение, но все-таки он вышел к Брайтону. В другой раз послал бы его подальше, но дела сейчас ни к черту.
Да я ему сказал, пусть завтра подъезжает, поморщился Лазарь.
Не надо завтра, с трудом поднимаясь со своего места, сказал Карамболь.
Лето в этом году выдалось жарким, две пули от киллера схлопотал, мог и не выжить. Сейчас уже все в порядке, больничный режим сняли. А вот постельный остался. Аэлита так хорошо стелет. Сучка ненасытная.
Лазарь Брайтона в дом не впустил, оставил его на террасе. Карамболь знал почему. Лазарь начальник охраны, можно сказать, первый человек в его свите, а Брайтон пацан не промах, на ходу подметки рвет. Ревнует его Лазарь, боится оказаться на вторых ролях. А все возможно. За Лазарем столько косяков, а Брайтон пока держит марку.
Юрий Сергеевич! Брайтон всем видом давал понять, что Карамболь для него отец родной, все преданность свою выказывал.
Но Карамболь давно уже не верил ни чьим бы то ни было словам, ни взглядам.
Короче.
Свищ порядок в своем огороде наводит. Два сорняка уже вырвал.
Я в курсе, кивнул Карамболь, с интересом глядя на Брайтона.
Он ведь практически урод на внешность, лицо будто из дерева пьяным резчиком по дереву топором вытесано, глянешь на него ну ни малейших признаков интеллекта. Но язык у Брайтона подвешен, и умные мысли в голове водятся.
И то, что агрономы спалились, в курсе, улыбнулся Брайтон.
Спалились.
Свищ зачищал свои ряды, начал с мелкой сошки и сразу же обломался, менты ему на хвост наступили, теперь отбивайся. Карамболь очень надеялся, что Свищ сядет в лужу. Ему потом останется только добить эту мокрую курицу.
Одного менты приняли, другой склеился, а Гаврила ноги сделал, продолжал улыбаться Брайтон. Он явно готовился выложить козырь из рукава.
И что?
Я знаю, где сейчас Гаврила.
Где?
Да есть у него один хороший знакомый, усмехнулся Брайтон. Для нас хороший, для него плохой, он по старой памяти Дику шепнул.
Дик с тобой?
Дик по адресу, качнул головой Брайтон. Гаврилу пасет.
Зачем его пасти, брать нужно! возбудился Карамболь.
Свищ под охраной, подобраться к нему сложно, да и опасно его убивать: еще не спала волна, поднятая Пентиумом. Менты сейчас на стреме, не зря же у Свища проблемы. Да и здоровье у Карамболя хромает, нельзя ему сейчас на нары. И тем более в гроб ложиться. А вот если Гаврилу взять да обработать его как следует, а потом слить ментам и натравить их на Свища
Вот и я о том же, потому к вам приехал. Вы только скажите, в два счета что нужно сделаем, прямо сейчас.
Дело нужное, согласился Карамболь.
Помните, как Пентиум Свища подставлял? осклабился Брайтон.
Карамболь кивнул, вспомнив, как отбивался от пентиумовских отморозков. Эта кодла вломилась в больницу, где он лежал, и пыталась его убить. Не смогли, отступили, оставив на месте труп Клина из команды Свища. Как будто это Свищ пытался счеты с Карамболем свести.
И мы так можем. Типа, Свищ Прокофьева заказал, а Гаврила пытался исполнить, разогнался Брайтон.
Прокофьева? поморщился Карамболь.
С Прокофьевым у него рамсы, не вопрос. Из-за бабы. Черт его попутал, на Вику полез, Прокофьев его с нее снял да кулаком в челюсть заехал. А спустя время снова по морде дал. Карамболь тогда чуть с катушек не слетел, подкараулил Прокофьева на узкой дорожке, хотел ему челюсть ударом сломать, а нарвался на киллерские пули. Прокофьев, конечно, сволочь, но ведь он взял киллеров и Пентиума на чистую воду вывел. И в больнице тогда на пути у пентиумовской кодлы встал, можно сказать, принял огонь на себя.
Ну с ним же тоже нужно решать вопрос, сказал Брайтон, внимательно глядя на Карамболя. Похоже, понял он, что перегнул палку.
Давай сначала со Свищом решим Тащи сюда Гаврилу, говорить с ним будем.
Может, не сюда? Может, не здесь? спросил Лазарь, с подозрением глядя на Брайтона. Может, подстава какая-то!
Какая подстава? вскинулся тот, в ответ зыркнув на Лазаря.
А если тебя самого подставляют? спросил Карамболь, в раздумье глядя на Брайтона.
Возможно, Свищ уже в курсе, что его люди вышли на Гаврилу, может быть, засаду устроил в доме, гостей ждет. А может, менты Гаврилу пасут, ждут, когда Свищ на него выйдет, а возьмут Брайтона. Все возможно.
Меня подставляют?! Ну может быть озадаченно сказал Брайтон. Если вдруг, вы, Юрий Сергеевич, не при делах. Это чисто мое решение.
Твое решение, Сеня. И твое дело, кивнул Карамболь. На тебя большая надежда.
Не все ладно в его королевстве, не хватает личного авторитета, чтобы удержать всю власть в своих руках. Свищ вот откололся, Пентиум вызов бросил. И Лазарь со своими бойцами постоянно лажает. Одна надежда на Брайтона. Может, пацан и погорячился с Прокофьевым, но ход мысли у него правильный. И если он сможет свалить Свища, то займет его место. А почему бы и нет? Тварь неблагодарная не должна рулить наркотой, ею должен заниматься верный, преданный Карамболю человек. У Брайтона появился отличный шанс выбиться в люди.
* * *Осень, темнеет рано, а может, просто черная туча наползла. С утра дождь идет, холодно, а Вика в легком плаще и под зонтом, на голове модно повязанный шелковый платок. Она стояла у машины Прокофьева и грустно смотрела ему в глаза. Милая она, красивая, сколько в ней нежности, у Егора невольно сжалось сердце.