Ты какая-то задумчивая. Что-то случилось? да! Твой друг случился.
Как ты можешь дружить с Эмином? Я беспокоюсь за тебя. Он опасный.
Эмин всегда производит такое впечатление. Но он тебе понравится. Он немногословен, нелюдим, но он хороший друг.
Я его боюсь, честно призналась.
Я понял. Зря. Эмин и пальцем тебя не тронет. Как и любую женщину. Подраться с кем-то может, но сам не нарывается. Ему и нельзя. У него чемпионский пояс ММА. Он иногда показывает мастер класс нашим бойцам, но сам не тренирует. Это на самом деле очень сложный спорт и опасный. Там мало быть мастером в одном единоборстве. И я им восхищаюсь. Будь, пожалуйста, добрее к моему другу, Матвей взял мою руку в свою и поцеловал кончики пальцев.
Какой же он красивый и обходительный. Мечта, не мужчина.
Мы приехали на место, Матвей, как настоящий джентльмен, помог мне выйти из машины. Эмина ещё не было в ресторане. И я расслабилась. Все чаще ловила взгляд Матвея в вырезе платья. Прятала смущение за бокалом с соком.
У меня скоро день рождения.
Я знаю, отрезала кусочек мяса и отправила в рот. Я приготовила подарок.
Я хочу, чтобы ты осталась после праздника. Подари мне ночь, он хочет, чтобы наши отношения вышли на новый уровень. Разве не этого я хотела?
Я немного волнуюсь. Ты же знаешь, что у меня никого не было, закончила, краснея, опуская взгляд вниз. Мне сложно обсуждать такие вещи. Но это нужно сделать. В теории-то я все знала, а вот практики боялась. Говорят, в таком возрасте лишение девственной плевы проходит сложнее и больнее, а я жутко боюсь боли. Даже когда кровь из пальца берут, трясусь, как чихуахуа.
Все будет хорошо, Матвей накрыл мою руку.
Добрый вечер, вздрогнула от голоса Эмина, выронила вилку и полезла под стол. Он сидел расслабленно, широко расставив ноги. Вспомнила, как он дубасил ими. Они, наверное, стальные на ощупь. И какого хрена я сижу под столом и рассматриваю ноги друга Матвея? Эмин поднял скатерть и смотрел своими черными окулярами. Смотрел на мое декольте.
Странное волнение охватило меня, стало невыносимо жарко, я обхватила шею, касаясь груди. Взгляд стал чернее и его джинсы топорщились! Эмин провел по бугру в штанах, задумчиво меня рассматривая.
Ты решила спрятаться от дьявола под столом? усмехнулся он. От чего мои щеки запылали. Я стала вылазить, хотелось побыстрее выползти, стукнулась головой, чуть стол не перевернула.
Ты в порядке? спросил Матвей, проводя по моей щеке.
Да, выдавила улыбку. Я не могла здесь находиться. Не могла видеть эту скалу, который не стесняясь смотрел на мою грудь.
Простите, пискнула, я на минуточку, пусть это выглядит как бегство, но этот человек давит на меня морально, и у него нет абсолютно никаких правил приличий. Он гладил половой орган прямо при мне! И нисколько этого не стеснялся. Извращенец!
В туалете никого не было, кинула клатч, плеснула водой себе в лицо, пытаясь остудиться. Как мне выдержать этот вечер? Было непреодолимое желание сбежать. У меня оно появляется при виде друга Матвея. Вытерла лицо бумажным полотенцем. Хорошо, что немного макияжа накладывала. Поправила волосы, достала из клатча блеск для губ, провела по губам.
Дахка, услышала голос дьявола и выронила блеск. Он стоял за моей спиной. Как такой громила может передвигаться бесшумно?
Ч-что вы тут делаете? заикаясь, спросила громилу. Скала заполнил собой все помещение и стоял очень близко ко мне. Дерзкий аромат его парфюма заползал в нос, черный взгляд сосредоточился на моих губах. И он опять это сделал, поправил дубину в штанах.
Это женский туалет! Выйдите отсюда! махнула рукой показывая направление. Глаза метались, ища спасения, но в туалете были только мы вдвоем.
Играешь со мной. Дахка, повторил он неизвестное мне слово на своем языке. Сама соблазняла меня, а теперь строишь недотрогу.
Я?!
А что это было под столом? он схватил меня за талию и прижал к себе. Нагнувшись, впился губами в мои, ловко проникая языком. Тело забилось, как при конвульсиях. Я остолбенела от такой наглости. Он орудовал у меня во рту, порыкивая.
Что я творю! Нужно оттолкнуть его и врезать. Руки сжали мой зад. Я, наконец, пришла в себя, забилась, отталкивая его. Укусила полную губу, вкус железа смешался с его слюной. Но это подействовало. Он перестал терзать мои губы.
Что творишь? сгреб мои волосы в охапку, больно, чуть скальп не снял.
Что творишь? сгреб мои волосы в охапку, больно, чуть скальп не снял.
Пустите. Мне больно, слёзы потекли по щекам. Не зря я его боялась. Он бешеный! Неандерталец. Что вы творите? Я девушка вашего друга! Как вы посмели? Я все расскажу Матвею.
Что расскажешь? Как зазывала меня на минет? Или как целовала меня?
Всё же не так! Это вы мое слово против слова его друга, которому он обязан жизнью и которого так уважает. Кому он поверит? Просто уйдите, дьявольский взгляд метался по моему лицу.
Я все равно тебя трахну. Запомни, дахка, он выпустил мою гриву и вышел.
Обняла себя за плечи в попытке защититься. Меня колотило, зубы отчитывали чечётку. Как он посмел, наглец? Он говорил ужасные вещи. Чувствовала себя грязной, растоптанной, униженной. И я не знаю, как после этого смотреть Матвею в глаза.
Когда я вернулась в ресторан, Эмина уже не было. Матвей отвёз меня домой. Прощаясь, хотел поцеловать меня в губы, я отвернулась, подставляя щеку. Сказав «Пока», убежала в дом.
Я понимаю, получилось некрасиво, но мои губы всё ещё горели от того, как это чудовище вгрызалось в меня. Я так и не призналась Матвею, что случилось там, в туалете. Я боялась его потерять, надеялась, что больше никогда не встречусь с этим ужасным человеком, его другом.
На следующий день сказала, что приболела, и осталась дома. Я понимаю, что не смогу вечно скрываться, но в тот момент мне это было нужно. Даже мачеха с её дочерьми, не казалась такой ужасной, как этот Эмин. Я вышла из комнаты, в своих любимых тапочках-зайцах, закутанная в махровый халат.
Мачеха стояла в холле, целовалась с каким то мужиком. Он обнял ее за талию, на левой руке заметила тату, в виде волка с пастью.
Ты так долго не приходил, проворковала мачеха. От чего меня затошнило.
Были дела на Родине, у этого мужика был такой же акцент, как и у Эмина, когда он называл меня «дахк». Тоже чеченец?
Я спряталась за угол, подождала, когда они подниматься на второй этаж. И пошла на кухню. Тетя Маша, как обычно хлопотала по хозяйству, прошла в кухню, села на стул.
Там какой-то странный мужик пришел к Эльвире.
Угу. Я видела в окно.
Давно он таскается в дом моего отца?
Давно. Ещё при его жизни начал, пробубнила Маша, но я расслышала.
В каком смысле при жизни? Она что? Изменяла отцу?
Я тебе этого не говорила! Маша выразительно посмотрела на меня.
Вот же гадина!
И что? Отец не знал? Маша вытерла руки о полотенце, заткнутое за пояс, села рядом.
Он узнал. Незадолго до своей смерти. Пока ты была в школе, они так ругались, что даже я слышала. Твой отец грозился развестись с ней и оставить ее без копейки.
Тогда как он мог оставить все ей?
Думаю, не успел изменить завещание, я задумчиво крутила румяное яблоко в руках. В голову лезла страшная мысль. А что если отца убил не грабитель, а мачеха? Ведь она любит тратить деньги, и за всю свою жизнь ни дня не работала? А вдруг это сделал ее любовник? Тот самый, что сейчас развлекался с ней, на кровати отца?
Я аж подскочила с места. Не могла больше оставаться здесь, в этом серпентарии, кишащем змеями.
Переодевшись в спортивную форму, надела наушники и включила музыку.
Бег стал моим любимым занятием. Он хорошо помогает, чтобы привести мысли в порядок.
Всю дорогу чувствовала на себе чей-то взгляд. Повернувшись, увидела тонированный джип, который медленно ехал за мной. Он остановился возле меня и из него вышел Эмин. Уверенной походкой приближался ко мне. Я отступала. Черные глаза плотоядно поблескивали, пухлые губы изогнулись в зверином оскале. Я не стала даже пытаться разговаривать с ним. Было одно желание: бежать. И я побежала.
Слышала, как он бежит следом за мной. Прибавила ходу. Скоро заболел бок, адски болели лёгкие. Я понимала, что при его двухметровом росте неоспоримое преимущество у него. Он легко может меня догнать. Но продолжает играть со мной, как кошка с мышкой.
Завернула в парк, в надежде встретить людей, но он был пуст. Он поймал меня за талию и потащил в кусты.
Нет! Пусти! болтала ногами, вонзала ногти ему в руки. Ты не имеешь права! Это похищение! он прижал меня к плакучей берёзе. Я тяжело дышала, смотрела на него снизу вверх. Рядом с ним я просто беспомощная малявка.
Добегалась, дахка? довольно улыбнулся.
Ты не имеешь права! На своей Родине ты так же хватаешь женщин и утаскиваешь?
На своей Родине я даже прикоснуться к ним не могу.