Картина начала проясняться. В суд одного за другим стали приглашать продавца одежды, зеленщика, пекаря, мясника, и те, будучи освобожденными от клятвы хранить тайну, один за другим слово в слово повторили то, что уже рассказал судьям дровосек.
Реб Шимон не захотел воспользоваться в этом мире даже крошкой заслуги выполнения заповеди, подвел итог «Тосефет Йом-Тов», а предпочел все перенести в мир будущий. Потому решение похоронить его у забора и написать на могильном камне «Шимон-скряга» вполне его устроило. Но как же мы можем показать людям, что он вовсе не скряга, а большой праведник, чьи поступки достойны хвалы и подражания?
Если мы перенесем его прах на самое почетное место кладбища и поставим памятник, подобающий его праведности, тем самым нарушим его волю и перенесем в наш мир часть вознаграждения, чего ребе Шимон не хотел делать. Как же поступить?
Были предложены разные варианты, но в конце концов «Тосефет Йом-Тов» решил следующим образом:
Сегодня перед лицом суда я завещаю: когда придет срок, похоронить меня рядом с реб Шимоном. У этого человека огромные заслуги и лежать рядом с ним большой почет.
Так и поступили. Настал час, и когда «Тосефет Йом-Тов» перешел в мир иной, его похоронили рядом с Шимоном-скрягой. С тех пор уже почти две сотни лет все, кто приходит молиться на могиле знаменитого праведника и мудреца, молятся также и за Шимона-скрягу, историю которого рассказывают наряду с деяниями самых больших чудотворцев.
Они до сих пор лежат на старом еврейском кладбище в самом сердце Кракова. И если вы удостоитесь там побывать, не забудьте отыскать место возле забора, где покоятся рядом два великих человека.
После похорон Шимона-скряги прошло пятьдесят или семьдесят лет, уже никто не помнит точной цифры, да она и не важна. История, которую мы сейчас расскажем, внешне никак не связана с этим событием. Но только лишь внешне.
По Широкой, главной улице Казимежа, в полном смятении брел нищий. Вообще-то мало кто ожидает от голодного оборванца хладнокровия и присутствия духа. Обычно такие качества привилегия благополучных людей, уверенных в будущем. Но даже для нищего, постоянного пребывающего в растрепанных чувствах, этот был взъерошен по-особенному.
Навстречу ему попался другой нищий, который сразу заподозрил неладное:
Эй, Хаим, что случилось? На тебе лица нет.
Ох, Йоси, Йоси, скоро на мне не будет не только лица, а вообще ничего. Я серьезно заболел.
Всевышний дал врачам право лечить. Иди к ним.
Был и даже получил рецепт на микстуру. Врач сказал, очень сильное средство, должно помочь.
Ну, вот и славно, пей лекарство и будь здоров!
Все, да не все. Лекарство стоит двенадцать злотых, а у меня только девять. И те не мои, наскреб со всех знакомых, в ногах валялся, слезы горькие лил, чтобы пожалели и дали. Больше просить не у кого, а на лекарство все равно не хватает!
В кармане у Йоси лежали как раз три злотых. Деньги для нормального человека небольшие, но для нищего вполне приличная сумма. Как и где он их раздобыл, история умалчивает, но, услышав жалобу Хаима, Йоси без долгих раздумий сунул руку в карман и отдал деньги товарищу.
Рассказывать о своем поступке он не стал, подумаешь, три злотых, кого удивишь таким пожертвованием?! Да и пожертвованием, честно говоря, назвать трудно в глазах большинства людей уж больно незначительная цифра. Йоси просто промолчал, выкрутился как-то из образовавшейся денежной нехватки и зажил дальше, забыв о случившемся. Хаим купил лекарство, вовремя принял его и полностью вылечился.
Вот, собственно, и конец истории. Никто бы не вспомнил о незначительном поступке мелкого жертвования, если бы он не получил неожиданного продолжения.
Спустя несколько лет заболел один из мудрецов Казимежа. Уважаемый раввин, наставник многих, человек скромный и скрупулезный. Надо ли объяснять, что подобного рода качества никак не сочетаются с материальным достатком. Вопрос, который действительно хочется задать: почему болеют такие люди? Но кому его задашь, и кто вообще способен дать исчерпывающий ответ, кроме Того, Кто Сам и посылает эти хворобы?
Спасти мудреца могла только очень сложная операция. В Краковском университете преподавал медицину многоопытный и умелый лекарь, который делал такие операции. Брал он дорого, весьма дорого, триста злотых. У мудреца не было и десятой части этой суммы, поэтому евреи Казимежа решили помочь. Попросили двух самых красноречивых шнореров собирателей пожертвований пройтись по богачам квартала и уговорить каждого дать немного для спасения жизни мудреца.
Шнореры взялись за дело. К величайшему их удивлению, первый же богач, некий реб Лейб, живший на Широкой напротив синагоги Рамо, то есть в месте, уже говорящем о достатке и благополучии, сказал им:
Я сэкономлю вам труды. Сколько стоит операция? Триста злотых? Что такое триста злотых против жизни святого раввина? Вот вам деньги, и пусть он поспешит начать лечение.
Операция прошла успешно, мудрец выздоровел и еще много лет служил Всевышнему, наставляя Его народ. А весь Казимеж несколько дней говорил о щедрости реб Лейба, широте его души и его великой заслуге спасения жизни человеческой. Но потом и это забылось, стихло, стерлось в памяти, потихоньку погружаясь в мягкую тину забвения.
Спустя год после тех событий приснился реб Лейбу сон. Явственный, четкий, словно и не сон, а явь, причем более реальная, чем настоящая жизнь.
Во сне поднялся реб Лейб на Небеса и оказался у врат в Ган-Эден, рай. Перед вратами стоял серебряный стол, на нем лежала золотая книга. Белый, точно вылепленный из снега ангел перелистывал книгу, то и дело слюнявя указательный палец.
Что это за книга, спросил реб Лейб, и почему она золотая?
Ангел не удивился ни вопросу, ни самому появлению на Небесах реб Лейба, а спокойно ответил:
Сюда вписаны имена тех, кто удостоился своими руками или с помощью своего имущества спасти жизнь другого человека. Для них врата в Ган-Эден открываются сами собой, без моего вмешательства.
А можно поглядеть, нет ли в этой книге моего имени? робко спросил реб Лейб.
Разумеется, можно, ответил ангел, сплюнул на палец и принялся быстро перелистывать страницы.
«Вот незадача, я же забыл сказать, как меня зовут», подумал реб Лейб.
Вы на Небесах, дорогой реб Лейб, не поднимая головы, произнес ангел. Помните об этом.
«Вот черт, то есть Бог, дернулся реб Лейб. Действительно, зачем ангелу мои подсказки?»
Нашел! воскликнул ангел. Полюбуйтесь.
Он повернул книгу и жестом пригласил подойти ближе. Реб Лейб осторожно придвинулся почти вплотную к столу ах годы, ох глаза! и с трепетом посмотрел.
На золотой странице крупным ровным почерком дорогого сойфера-писца были выведены в столбик имена. Буквы самого верхнего имени светились так, словно были написаны не чернилами, а огнем. Свое имя Лейб нашел в середине столбика и с облегчением перевел дух.
А кто этот, самый первый? спросил он, указывая на светящиеся буквы.
Это нищий реб Йоси. Он пожертвовал другому нищему Хаиму три злотых, которых тому не хватало для покупки лекарства. Хаим купил микстуру, выпил и выздоровел.
Мм в недоумении промычал реб Лейб. Вы позволите задать еще один вопрос?
Да сколько угодно, ответил ангел. Я вижу, сегодня ваше любопытство пребывает в неплохой форме.
Почему имя этого реб Йоси светится, ведь он пожертвовал всего лишь три злотых.
Вы хотите спросить, уточнил ангел, почему не светится ваше имя? Вы ведь тоже спасли человека, но пожертвовали в десять раз больше.
Ну-у-у, в общем-то, да, именно это я и хотел спросить, признался реб Лейб.
Поступок реб Йоси остался в безвестности, а о вашем говорил весь Казимеж. И вам это было очень приятно, и грело ваше самолюбие, и тешило вашу гордость.
Вовсе нет, я совсем
Вы на Небесах, уважаемый, оборвал его ангел. Помните об этом.
Реб Лейб сник, понурился, опустил голову долу.
Жаловаться не на что, продолжил ангел. Большую часть награды за свой поступок вы уже получили.
Но я ведь не предполагал, я не думал
Если бы вы подумали, то попросили бы шнореров сохранить все в тайне. Это первое. А второе, триста злотых для вас пустяк, безделица. Зато для реб Йоси три злотых были все его деньги на тот момент. Деньги, на которые он должен был поесть сам и принести еду домой. И тем не менее он их отдал, да еще ни слова не промолвил. Поэтому его имя первое в списке и сияет Божественным светом, а ваше только в середине.
Реб Лейб тяжело вздохнул.
Не вздыхайте, не вздыхайте уважаемый, произнес ангел. Сколько людей отдали бы все на свете, чтобы оказаться даже в самом конце этого списка. А вы уже там, вписаны на золотую страницу, и вычеркнуть ваше имя из неё никому не под силу.
Реб Лейб проснулся в холодном поту. Долго не мог прийти в себя, постился до вечера, пожертвовал большую сумму на сиротский дом, сделав это в полной тайне, через подставных лиц. А на следующий день, успокоившись, решил записать эту историю. Чтоб послужила она наставлением не только его детям и внукам, но и многим другим людям.