Зря ты так. Нет, я понимаю, по справедливости и по тому, что ты знаешь, профессор усердно выделил слова «ты знаешь», Сергей Николаевич не должен быть виноват. Но я знаю гораздо больше. И если бы ты вчера не ушел, то знал бы столько же, сколько и мы с императором. А то и больше.
Очень интересно.
Чрезвычайно. Мне думается, что это самый большой заговор со времен смерти Павла Первого.
Серьезно? я постарался сказать так, что это не прозвучало насмешкой.
Абсолютно! профессор как раз был очень серьезен. Ты знаешь, кто был рядом с Сергеем Николаевичем там, на чердаке?
Нет.
Представитель дворянства Вологодской губернии, Хворостов. Он же сдал нам участника совета от Пензы, намекнув, что в Приуралье у нас еще порядочное количество диверсантов сидит.
Я слушал то, что говорил Подбельский и не мог поверить своим ушам. Получалось, что он мне нагло врал, когда говорил, что в Империи все спокойно и замечательно, о чем я сразу же и напомнил ему.
Нет, юноша, во лжи меня обвинять не следует. Я сказал, что спокойные годы подходят к концу. А это значит, что как раз появляются всевозможные локальные неприятели, от которых надо избавляться по возможности тихо. И так, чтобы никто не догадался.
При помощи инфарктов, которые совершенно неожиданно могут убить взрослого и совсем еще не старого человека? предположил я, вспомнив историю, которую рассказывала мне Аня
Необязательно. Способов для этого много. Если же ты хочешь выслушать меня до конца, то, пожалуйста, не перебивай, попросил Подбельский. Дело в том, что тот самый представитель был весьма словоохотлив и его слова со всем подписями и свидетельствами есть у императора на руках.
Он мог оговорить Сергея Николаевича? спросил я.
Незачем оговаривать человека, у которого и без того полно проблем. Мы восстановили хронологию. Дело в том, что как только вы с Волковым покинули дворец, брат императора на пару с Хворостовым и другими покинули зал Большого Совета и ушли в его кабинет пить. Причем он не сразу смог сказать, что именно послужило поводом, потому что сам хотел остаться на Совете до вечера. А в итоге послушался своего неофициального руководителя.
Неофициального руководителя? уточнил я.
Да, брат Алексея Николаевича возглавил маленькое объединение заговорщиков. Цель понятна, однако результат весьма сомнительный.
Звучит так себе.
Именно. А причиной тому послужили мы. И ты в частности. Это отвлечение, когда ты привел ему Аню, затем, когда пытался ее вызволить, ситуация в твоем поместье, куда ему пришлось мчаться, чтобы племянница не погибла от какой-нибудь дикой случайности. Тебя он тоже пытался устранить и не раз. Опоить тебя было его личным решением, как и отправка потрошителя с крюками, профессор сделал несколько движений, как будто цеплял когтями.
Но он же мог все сделать по-другому и тише.
Да, мог, подтвердил профессор. Но в этом случае он сразу же привлек бы к себе внимание. А всеми этими действиями, суматохой, которую он создал, Сергей Николаевич старательно отводил вину от себя.
Очень сложная схема, а он не похож на человека, который может реализовать что-то подобное, я недоверчиво покачал головой.
Охотно верю. Отсюда и обилие помощников. Хворостову было обещано место в новом Малом Совете, откуда сразу же убрали бы пособников прежнего императора. Общий план человека не изменился расшатать все настолько, чтобы потом оказаться единственным оплотом стабильности. Понимаешь? Его игрушечная армия это не один полк солдат, а куда больше. И они бы его послушались.
Я посмотрел на Подбельского без прежнего недоверия. Объяснения звучали логично и казалось, что ситуация сложилась в нашу пользу лишь по чистой случайности.
Я же лишь оказался вовремя в нужном месте, а ты не погиб и мы попали во дворец вовремя. Если бы убийца тебя застрелил, то я бы думал, что тебя тоже завербовали и сделали жертвой в угоду новому режиму
Жертвы, режимы все это пахло совсем не так приятно, как сила имперского величия. Подбельский замолчал, дав мне время подумать. А потом добавил:
Сейчас тебе стоит сходить к Алексею Николаевичу. Он объяснит, что тебе нужно сделать.
Хорошо, глухо откликнулся я и бессознательно потянулся еще за одним бутербродом только потому, что я хотел есть. Но зачем вообще потребовалось убивать главного казначея?
Хорошо, глухо откликнулся я и бессознательно потянулся еще за одним бутербродом только потому, что я хотел есть. Но зачем вообще потребовалось убивать главного казначея?
Он должен был стать последним элементов их головоломки, Максим. Казначей это деньги. Не только ссуды, но и вся казна, вся сеть государственных долгов, расписок и прочего. И его смерть это снова сильный удар по Алексею Николаевичу. Понимаешь, на что готов был пойти этот человек, лишь бы получить власть? Мы ведь явно стоим на пороге чего-то ужасного разгребать еще очень и очень много. Ладно, снова вздохнул Подбельский. Иди. Быстрее уйдешь быстрее справишься.
Глава 4. Новое задание
К моему огромному разочарованию, Аню у отца я не застал. Вероятно, девушка уже ушла к себе. Император же выглядел растерянным и понуро сидел за столом, рассеянно собирая бумаги.
Алексей Николаевич? обратился я к нему, когда парнишка услужливо открыл мне дверь. Одновременно с этим он сделал знак, который должен был показать мне, что император явно не в духе. Но я не обратил внимания.
Заходи, кивнул правитель.
Он не назвал меня по имени, и это стало первым сигналом. Я медленно прошел к столу и сел. Император поднял на меня глаза взгляд задержался на моей сгоревшей брови и опаленных волосах, от которых я до сих пор не избавился.
Я думал, ты приведешь себя в порядок за вчерашний вечер, сказал он, складывая разрозненные бумаги.
Не до этого было, ваше величество.
И чем же ты был занят? Алексей Николаевич даже перестал собирать бумаги.
Думал, как бы вашего брата от проблем избавить. От надуманных проблем, добавил я, а император посмотрел на меня теперь исподлобья:
Так ты веришь, что он невиновен?
Верю, ваше величество, кивнул я.
А вот это вот тогда что такое? он нажал пальцем на стопку листов.
Я не знаю, правда. А что это?
Свидетельские показания. Где был, что делал, что замышлял и обсуждал.
Ложь, не задумываясь, ответил я. Но, должен признать, что перед встречей с вами я говорил с Подбельским, и моя уверенность слегка пошатнулась. Не более. Я все еще верю.
Веришь, значит? скептически спросил император. Я бы тоже рад верить, но посмотри, он взял в руки один лист и зачитал: «высказывал неоднократно недовольство старшим братом, а также политикой, им проводимой». Подпись свидетеля имеется.
А что же сам Сергей Николаевич? Он что-нибудь успел сказать в свое оправдание?
Он еще не приходил в себя.
Вот оно как, хм Это же странно, разве нет?
Человек напился. Отсыпается.
Вторые сутки? я почувствовал, что брови у меня сами собой поползли вверх. К тому же с его здоровьем?
Его здоровье сейчас волнует меня меньше всего, Алексей Николаевич устало посмотрел на меня. Дело в том, что надо предпринимать действия, которых я длительное время старался избегать. А теперь придется буквально резать по живому.
Может быть, лучше повременить и дождаться, когда он придет в себя и сам сможет объяснить происходящее?
Каждый час ожидания стоит нам слишком дорого. Хворостов арестован и вологодские дворяне вряд ли воспримут это иначе, как оскорбление, если окажется, что все это было сделано зря, если хоть кто-то подставит это все сомнениям проблем будет очень много.
Справедливостью тут и не пахнет, знаете ли.
Максим, это все вообще несправедливо. Один, оказывается, всю жизнь считал, что его несправедливо не допускали к трону. Старшая дочь теперь хочет, чтобы ее жизнь что-то значила и тоже желает править. Осталось только Борису выделить губернию, чтобы он там правил. Аня среди них самая здравая, он подпер рукой подбородок. Зря ты ей всего этого наговорил.
Я поделился с ней мыслями, ответил я сердито. И не могу сказать, что мои доводы были лишены оснований. Но Григорий Авдеич заявил, что у вас есть для меня какое-то задание.
Есть.
Значит, мы тоже не придерживаемся больше старых планов? уточнил я.
Старых планов? Максим, боже, будь серьезен! Висит угроза масштаба всей Империи! Моя брат пойман среди заговорщиков, убит главный казначей. Какие еще старые планы?
Я всего лишь уточнил.
Уточняю здесь я, отрезал император. Будь добр, просто исполняй и все. Планы новые и
В кабинет вошел Подбельский:
Простите, я думал, что вы уже все.
Григорий Авдеич, у меня уже сил нет, взмолился император. Помогите мне с объяснениями. Юношеское упрямство я в одиночку не преодолею.