Слышу поворот ключа в замке, и дверь открывается.
Ты чего так поздно? взволнованно задаёт вопрос соседка, и что это за вид у тебя такой? делает шаг ко мне.
Осматриваю себя, но не замечаю ничего такого, что могло так взволновать старушку. Пуховик застёгнут, не порван, чистый.
Да не туда смотришь! возмущается соседка, что с твоим лицом девочка? Откуда эти ужасные синяки под глазами? И почему ты буквально с ног валишься?
Неужели я действенно так ужасно выгляжу?
А как я должна выглядеть после того, что я пережила и узнала? Явно не светиться, как солнышко.
Савелий! грозно вскрикивает старушка имя мужа, и смотрит мне за спину.
Всё тело пронзает острыми иглами. Нет! Пожалуйста нет! Как он смог так быстро оказаться здесь? Втягиваю голову в плечи, боясь повернуться.
Почему Камилла так плохо выглядит? Ты почему за женой не следишь?! Кто обещал Любе заботиться и беречь девочку?! ещё больше расходится старушка.
Упоминание о бабушке острой болью отдаётся в сердце.
Действительно, кто? раздаётся голос мужчины, а я понимаю, что это, не Савелий.
Резко поворачиваюсь к брату мужа, и тут же жалею об этом. Перед глазами все стало расплываться, и меня повело в сторону, голова закружилась.
Камиллочка! словно сквозь вату услышала голос соседке, готовилась ко встрече с каменным полом.
Но упасть мне не позволили крепкие руки, что обхватили меня за плечи, прижали спиной к стене.
Глаза не закрывай, не смей отключаться
Но кажется я всё же отключаюсь совсем на короткое время, перед глазами расплывается, знакомое лицо.
Сава? Нет. Это не он, не мой муж! Это его брат. Антон. Зачем он поднялся за мной? Что нужно этому человеку от меня?
Ох, сейчас, сейчас я открою дверь, вот они, ключи, бормочет соседка, давай Савелий, поднимай жену на руки и заноси ты её, нечего на холоде стоять, её рожать скоро, заболеет ещё!
Не надо, я сама, шепчу мужчине, который слушает старушку, но не слушает меня, и ловко подхватывает на руки.
Молчи лучше, с раздражением произносит близнец мужа.
Камилла? Деточка? А мебель-то где? накидывается баба Клава, стоит только Антону занести меня в квартиру.
Нету, выбросили, всхлипываю, только сейчас осознав, что я наделала.
Савелий, обращается старушка к мужчине думая, что это мой муж.
Слышу скрип зубов Антона, ему явно не нравится, что его принимают за другого человека, за его родного брата близнеца.
Вы зачем на ночь глядя приехали сюда? закидывает вопросами соседка.
Забрать, кое-что, явно сдерживая себя отвечает спокойным тоном, спасибо вам за ключи, но дальше мы сами, проходит мимо бабы Клавы мужчина, намекает, что соседке пора уйти.
А я не хочу, чтобы она уходила, не хочу оставаться с этим мужчиной наедине. Ещё одна попытка слезть с его рук, проваливается, он не отпускает.
Ты уж береги её, корми получше, даёт наказ соседка мужчине, и проворно для своего возраста покидает квартиру, закрыв за собой дверь.
Отпустите меня, требую, боясь поднять взгляд, смотрю на рисунок галстука.
Ты где здесь спать собралась? На голом полу? игнорирует мои слова, задаёт вопрос.
Его голос властный, холодный, ещё бы, практически владелец огромного холдинга. Я знаю, что отец и брат Савы очень богатые люди, это я узнала случайно. Свекровь на свадьбе хвалилась, что наш шикарный праздник оплатил Михаил. Отец Савелия. Вот только я не знаю почему сам Сава не имеет ни гроша за душой, ведь он такой же сын, как и Антон. Но об этом я никогда не интересовалась, боялась, что подумают, что я с Савой ради денег.
Какая вам разница? Отпустите меня, прошу ещё раз.
Нет, здесь невозможно жить, морщась говорит мужчина, рассматривая ободранные стены и кучу из сложенного материала в углу просторной гостиной.
Куда? Отпустите меня! начинаю дёргаться на его руках, так как мужчина направляется на выход из бабушкиной квартиры.
Мне не отвечают, одаривают таким взглядом, что всё возмущение вмиг исчезает, а он тем временем выносит меня из квартиры.
Глава 3
АНТОН
Шеф, может подбросим до города? спрашивает водитель.
Отрываю взгляд от телефона, смотрю кого предлагает подбросить Роман. Через лобовое стекло замечаю идущую практически по середине дороге родственницу. Пуховик у неё броский, белый с чёрной опушкой по капюшону. Видимо ни только я запомнил одежду девушки, но и ребята, что остались в машине, пока я «разговаривал» с родственничками.
Интересную я картину застал, зайдя в раскрытую дверь дома, который отец приобрёл специально для той, что матерью мне приходиться, и братцу. Вот он то меня и удивил. Думал уже ничего нового я не узнаю о Савелии, но как оказалось, я ошибся.
Этот больной азартными играми человек, прижал к стене собственную жену, которая находится в интересном положении, и умоляющею её отпустить. Но эта туша весом около центнера и не думает отступать, нависает над ней, угрожает.
Что между ними произошло не знаю, и знать не хочу, мне всё равно на их семейные дрязги. Но как-то не по себе стало, и это явно было не чувство жалости. Скорее моральный принцип защищать прекрасный пол стал толчком помочь этой дуре улизнуть от бешеного муженька.
Какой нужно быть идиоткой, чтобы связать свою судьбу с игроком, а тем-более рожать от него. Он же может в любой момент проиграть всё, как он вообще собирается содержать семью? Больной идиот. Отец наконец-то сдержал своё обещание, заблокировал карту, прекратил помогать бывшей жене и младшему сыну. По мне так давно пора было это сделать. Не одобрял я его благородства. Пару раз пытался с ним поговорить, только заканчивалось всё скандалом.
Я прекрасно знаю, что чувство отца к женщине, которая родила меня и Савелия ещё живы. Но простить её предательства и побег с младшем сыном посреди ночи, и неожиданное возвращение через пять лет. Он явно не может, это выше его предрассудков.
Когда наша с Савелием мать сбегала к другому мужику, то выбрала только одного ребёнка, и, к счастью, им оказался не я.
Так что, шеф? переспрашивает меня Роман, и смотрит в зеркало заднего вида.
Тормози, отдаю приказ, блокирую телефон, отцу позже позвоню, когда один останусь.
Сейчас я чертовски зол, и явно спокойно с отцом поговорить не смогу, выскажу все про его младшего сыночка. Сыночек, который превратился в потребителя, разбазаривания отцовское состояние, как только его вернула обратно мать. Вернула, как ненужную вещь и заявила, что теперь пришла очередь отца, воспитывать и содержать сына.
Вот только за эти пять лет, что пришли на переходный возраст младшего брата, он связался с не той компанией. Мелкие хулиганство переросли в более крупные проделки. Савелий часто оказывался в полицейском участке, от куда по началу его доставала мать, а уж после возвращения отец.
Когда отцу надоело такое поведение сына, к нему приставили охрану, что не давала вдоволь резвиться своему подопечному. В итоге братец не выдержал тотального контроля родного батюшки, сбежал к матери.
Предательница в тот же вечер оказалась у ворот нашего с отцом особняка, и потребовала ежемесячную поддержку на содержание вернувшегося к ней сыночка.
Роман плавно притормаживает и съезжает на заснеженную обочину, останавливает автомобиль чуть впереди родственницы.
Ну и куда она прётся? Такси не судьба вызвать? Раздражают меня безголовые женщины. Судя по тому, что эта прётся по среди ночи с огромным животом, держа путь в сторону города, относится к ним. Да они с Савелием два сапога пара. Оба без мозгов в голове.
Тянусь рукой к двери, что находится со стороны девушке, дёргаю за ручку, открываю ее. Поворачиваю голову назад, смотрю на жену брата через заднее стекло, и вижу, что она не торопится занимать место в тёплом салоне.
Чего встала? Садись давай, моё недовольство так и прёт через край.
У меня своих дел по самое горло, я приехал в этот город всего на месяц, проконтролировать открытие одного из офисов холдинга отца, что в скором времени перейдёт мне, как наследнику. Я один претендую на наследство отца. Сколько себя помню, я всегда помогал отцу с бизнесом. Был на важных сделках, учился, как руководить всей этой громадиной, что построил отец.
Ты оглохла там? чувствую, как голос начинает вибрировать.
Проходит ещё пару секунд, а эта безголовая продолжает стоять на том же месте, и шагу не сделала к открытой двери. В зеркале заднего вида ловлю собственный взгляд и понимаю, что скоро взорвусь. Уже хочу плюнуть на родственницу, и приказать Роману трогаться, как чувство совести неожиданно проснулась в моей каменной душе.
Какого чёрта Тоха? рычу на самого себя, и открыв дверь со своей стороны, выбираюсь на морозный воздух.
Делаю два шага, выхожу из-за машины, впиваюсь взглядом в жену брата. Стоит, словно примёрзла к месту, не шевелится, только глазами своими огромными моргает, в которых плещется неподдельный страх.