А ведь не вспоминать не получается То и дело память выталкивает наружу пёстрые и яркие куски густого, как патока, прошлого счастливые улыбки оставленных друзей и покинутых женщин, ослепительные лучи софитов, гул взбудораженной толпы, звон гитар и простенькие, но такие отчего-то необходимые всем слова песенок, сочинённых мной и моими друзьями.
Всё это раньше без остатка забирало меня, а сегодня я стараюсь очиститься от этого, как от грязи, в которой испачкал свой чистенький мещанский костюмчик. Но ни для чего другого я его и не надевал. А под ним Что под ним?
Первое время вспоминать это было интересно. А сегодня? Уже не знаю. Может, и было бы любопытно, если бы появлялись какие-то новые детали в воспоминаниях, но их нет. Как нет и никогда не было второго дна в этих безумных и счастливых прожитых днях. Всё это безвозвратно ушло.
И потому продолжать такую жизнь, как раньше, стало неимоверно скучно, а местами даже пошло. Костюмчик снят и выброшен, а что в самом деле под ним?.. Недосуг поглядеть в зеркало. И почему-то боязно
Так старики вытаскивают из своего помутнённого от времени и невзгод сознания молодые годы, всё ещё гордятся победами над своими юными, а теперь ушедшими в иные миры подругами, ставшими жёнами и матерями их детей, потом детьми, разъехавшимися в разные уголки света и позабывшими о немощном родителе Чем ещё они могут гордиться?
А может, им и есть чем гордиться! Каждый из них был по-своему счастлив своим маленьким, почти микроскопическим счастьем, отвоёванным у безжалостного времени. Оно было именно таким, какого хотелось, а значит, не мне кого-то осуждать. Со временем у меня свои счёты. Как и у каждого из нас.
Остаётся только завидовать старикам и их маленьким радостям. Честное слово, им повезло больше, чем мне, хотя бы уже в том, что их мирок был небольшим, но уютным, до конца исследованным и послушным, и в нём старикам существовать до своего последнего вздоха было легко и удобно. Они знали, каким будет финал, и на иное не рассчитывали. Разве это не счастье?
Правильно ли я сделал, искусственно оградив себя высокими стенами сперва для защиты от ураганов, стремящихся разрушить всё, что мной создавалось раньше, а потом уже и неизвестно от чего. Теперь же наступил момент, когда я и сам, даже если очень захотел бы, не смог бы выйти за эти стены. Ведь ни ворот, ни даже крохотной щели в них я не оставил, самоуверенно решив, что это не понадобится. Предчувствовал ли я, что мне когда-то не захочется такого одиночества, наивно принятого за свободу?.. Наверное, предчувствовал, но опрометчиво посчитал, что мне всё, как всегда, будет по плечу. Сам возвёл стены сам их и разрушу
В конце концов я даже решился на отчаянный шаг: попробовал отказаться от женщины, которую любил. Как поздно мне стало понятно, что любовь требует жертв, которых обоим необходимо приносить на её алтарь! Абсолютной свободы, о которой грезишь с юности, не бывает. Каким бы бунтарём и ниспровергателем авторитетов ты ни считал себя, каждый раз ограничиваешь себя рамками собственными, искусственными и прилипчивыми, как грязь к ботинкам. Рано или поздно начинаешь бороться с ними, и ничего не можешь поделать. Следом за одними встают новые рамки, и это продолжается бесконечно. Пока не выбиваешься из сил
Круг очерчен, и нужно с этим (хочешь ты того или нет) смириться. Даже попробовать жить дальше, не переступая границ. Больно это с непривычки и несправедливо, но устаёшь быть бунтарём и ниспровергателем собственных монстров и монументов
3Я даже не пытался доказать всем, следившим за каждым моим шагом, что счастлив и самодостаточен. Им достаточно было лишь убедиться, что мои иллюзии и воображение и есть то самое вожделенное и неподдельное счастье, которого всем так не хватает. И этим суррогатом настоящих чувств, красочной картинкой собственного благополучия я щедро делился с каждым, кому потребуется
Долго ли такое могло продолжаться?
Потому я и запел новые, необычные для себя песни, заговорил о проблемах, которые беспокоят уже не меня одного, а каждого из тех, кто ко мне пока что прислушивался. Услышан ли был мой голос? Понял ли кто-то, что это были не столько песни, сколько удары моего сердца? Уже настоящие, а не придуманные Кровь и надрыв, бессильная ненависть и страх, и от них оставался один шаг до беды. Не до победы до беды
Даже в непростых отношениях с любимой женщиной я, почти пересилив себя, изменился внешне стал добрым и покладистым семьянином, примером для миллионов тех, у кого никак не складываются взаимоотношения с любимыми. Я верил, что у меня получится, а кроме того снова получится что-то сказать людям. Хотелось ли мне в тот момент превратиться в гуру, каждое слово которого считают откровением?.. Трудно ответить однозначно, ведь это всё-таки стало бы частью вожделенного счастья, которым я собирался поделиться со всеми, и которого достичь даже самому пока не получалось. Может, и удалось бы однажды, да время ушло
Даже в непростых отношениях с любимой женщиной я, почти пересилив себя, изменился внешне стал добрым и покладистым семьянином, примером для миллионов тех, у кого никак не складываются взаимоотношения с любимыми. Я верил, что у меня получится, а кроме того снова получится что-то сказать людям. Хотелось ли мне в тот момент превратиться в гуру, каждое слово которого считают откровением?.. Трудно ответить однозначно, ведь это всё-таки стало бы частью вожделенного счастья, которым я собирался поделиться со всеми, и которого достичь даже самому пока не получалось. Может, и удалось бы однажды, да время ушло
С печалью и жертвенной готовностью я ждал, что рано или поздно карающий меч, под которым я всё время ходил, опустится на мою повинную голову. Бесконечно подниматься по лестнице невозможно. Где-то на середине подъёма ступеньки оборвутся, и дальше будет неминуемое падение в пропасть. В никуда. А впереди ещё останется столько ступенек, на которые хотелось бы шагнуть
Невозможно быть одновременно успешным и до конца свободным. А я таким, наверное, всё-таки был, как ни убеждал себя в том, что имеющееся у меня сегодня всего лишь подножие счастья, крепкое и нерушимое, а вот сделаю ли ещё шаг, потом ещё полшага, и дальше
А дальше ничего не могло быть, потому что есть всё же некая высшая сила, не позволяющая подняться над своей природой и миновать свою пропасть. Вырваться из собственной убогой оболочки, взмахнуть крылами и полететь
Я, Ленни Джонсон, так и не ставший ни богом, ни гуру, а больше всего желавший остаться человеком, понимал это как никто другой. Просто никому не удавалось подняться так высоко, чтобы увидеть то, что скрыто вдали
Потому я и принял с готовностью и благодарностью пули, выпущенные в меня случайным завистником-безумцем, жаждавшим прикоснуться ко мне хотя бы пулей. Я ничего не опасался, потому что прекрасно понимал: так стремительно, в одно мгновение, мой путь закончиться не сможет, и смертельное ранение ничего не изменит.
Повторяю: я предчувствовал это.
В то роковое и, наверное, всё-таки счастливое звёздное мгновение я с готовностью поднялся на новую ступеньку своего бытия, оставив всё, что было раньше, за чертой, которой наивно разделяют жизнь и смерть. Всё же сумел выйти из своего заколдованного круга.
Вышел но куда? Какие новые горизонты распахнутся передо мной? То ли это, что я предполагал?
Но почему в глазах темно, а вокруг мёртвая тишина?!
Потому и сплю плохо по ночам. Мне кажется, что какая-то моя частица нет, не душа, а нечто иное, чему названия нет, постоянно вырывается из меня и парит под потолком моего жилища, разглядывая распластанное на простынях измученное тело. А потом возвращается ко мне и рыдает обиженной женщиной на груди.
Я ни о чём больше не сожалею. Сожалею лишь о том, что так и не достиг простого человеческого счастья, о котором не переставал мечтать. Первый раз в жизни не добился того, чего хотел.
А может, и об этом уже не сожалею. Поздно
Да и кому это нужно в окружающем меня вселенском мраке?! Или свете, которого глаза уже не видят
Ольга Бахарева
Родилась в небольшом посёлке Колышлей Пензенской области (РФ).
Увлекается литературой с десятого класса, с восемнадцати лет пишет стихи. С 2007 года стала писать прозу.
Автор сборника стихов и рассказов «Говорят: поэты ленивые» в электронном и бумажном виде (серия «Российский колокол»), номинант Лондонской премии 20152019 за этот сборник. Член Интернационального Союза писателей. Автор рассказов в альманахе «Российский колокол» ИСП. Дипломант международного литературного конкурса им. М. Ю. Лермонтова (2019) «Новые имена в литературе». Кавалер медали «65 лет Интернациональному Союзу писателей». Обладатель двух дипломов ИСП «За творческую индивидуальность».
В феврале 2021 года при финансовой поддержке Интернационального Союза писателей вышел в свет первый роман «Вернись ко мне» (серия «Современники и классики»).
Двое под дождем
Посвящается поэтессе Ларисе Ивановне Яшиной
Холодный весенний дождь упорно хлестал по спине. Люди устало шли за гробом. Осталось совсем немного до погоста. Казалось, душа и сердце каждого плачет вместе с такой уныло-тоскливой погодой.
Впереди шел мужчина лет пятидесяти. Сутулился, очки сползали с переносицы, и он судорожно их поправлял. Выглядел намного старше своих лет так согнуло его горе. Сзади шли родственники, друзья и коллеги покойной. Это была любимая мужчины, еще с юности. Его Елена, внезапная кончина которой буквально убивала.