Цзянь Фанпин прыснул со смеху:
А могло быть иначе?
Повезло тебе! Тогда ты меня приглашаешь выпить!
Конечно-конечно!
И они бок о бок пошли к машине.
3После того как Ван Ячжу уехала за границу, у Цзянь Фанпина смотрины стали вызывать ужас. Все внутри цепенело, и даже мысль о флирте больше не грела. Проблемы на этом не кончились, завистники Цзянь Фанпина с радостью потирали руки, ждали, когда смогут над ним посмеяться. Староста сказал:
Знаешь, что для чиновника самое радостное? Когда посреди ночи являются члены дисциплинарной комиссии, сообщают, что срочно надо прибыть по «двойному указанию»[13], а у тебя рыльце в пушку. Ты перепуган так, что вот-вот обделаешься. И тут они уточняют: «А вы такой-то?» Ты плачешь от радости и громко сообщаешь: «Вам в квартиру напротив!»
Увы, все, кто надеялся на подобный «анекдот», разочаровывались. Судя по всему, Цзянь Фанпин не только не покатился вниз, но его вроде бы даже ждало повышение. Когда провинциальный партком нового созыва организовал обучение для начальников бюро, то в списке имен грозно красовалось его имя. Якобы сначала в заявке Цзяня не было, департамент выдвинул только одного начальника бюро по фамилии Хуан. Дело в том, что Цзянь Фанпин недавно получил повышение, да и по квалификации сильно уступал товарищу Хуану. Но никто не предполагал, что организационный отдел парткома сам поднимет этот вопрос и выделит дополнительное место. Этому изменению, которое соответствовало принципам, но противоречило здравому смыслу, очень удивился начальник Чжун. По поводу подоплеки мнения разошлись. Но Цзянь Фанпина действительно взяли в группу, а после окончания курсов переподготовки он оказался в очереди на перевод на должность замначальника отдела. Факт столь же очевидный, как пятно на юбке Моники Левински. Кто стоял за Цзянь Фанпином тайна, покрытая мраком, более того, в этот раз он был на курсах переподготовки единственным холостым мужчиной; когда это выяснилось, все стали завидовать и наперебой предлагать разных девушек, что Цзянь Фанпину здорово надоело. Того, кто видел безбрежное синее море, речкой не удивить. Теперь Цзянь Фанпину было сложно найти пару, бывало, в самом начале знакомства он искал повода для разрыва нет, редко когда отношения развивались. Он сам напоминал себе дряхлую, но мудрую змею, странную, ужасную, при виде которой леденела кровь, такая лучше будет голодать, чем есть тухлятину. Время размеренно текло. Департамент построил для сотрудников новый жилой комплекс, после ремонта он перевез в новую квартиру всю семью. Квартира площадью сто восемьдесят метров располагалась на первом этаже, с маленькой террасой и подвалом. Когда отец с сыном укладывались, Цзянь Фанпин выходил один на террасу, устраивался в шезлонге, а рядом ставил бокал с красным вином. «Шатонеф-дю-Пап» из виноградников в долине Роны, с очень богатым вкусом, это вино лучше всего подходит для уединенных размышлений. Он вспоминал, как все вокруг снова и снова говорили, мол, кто же будет хозяйкой в твоей квартире?
В новом доме действительно не хватает молодой жены, думал он.
Он постоянно встречался с кем-то, но чувств не было. В прошлый раз пожилой начальник бюро познакомил его с женщиной доктором наук. Ей было чуть за тридцать, в очках, средней привлекательности и тонкая, словно карандаш. Может, она и была эрудированной, но ораторский талант оказался прямо пропорционален образованности, потому она в основном помалкивала. Она изучала биологию и привыкла рассматривать клетки под микроскопом, а сидящий напротив живой человек не представлял для нее интереса и был непонятен, да и вообще слова на вес золота. Причина, по которой Цзянь Фанпин отправился с ней на свидание, проста: она как-никак доктор наук и может помочь в вопросах образования Вэйвэя. В отличие от тех женщин, с кем ему доводилось встречаться, она понятия не имела ни о его социальном положении, ни о должности, ни о власти, даже марку машины не опознала. Как-то раз он забирал ее из института на стареньком «пассате», она нахмурилась и сказала:
Надо помыть твою «сантану».
Эта фраза умилила его. Они как-то поспорили со старостой группы и провели интересный эксперимент. Он взял «ауди-А8», которая принадлежала подчиненной организации, и подъехал к местному художественному училищу. Не прошло и тридцати минут, как в дверь машины постучала какая-то девушка и попросила подбросить до бара, где у нее встреча с однокурсниками. Девушка выглядела невинной, аж слюнки побежали. Цзянь Фанпин вспомнил те две ночи, что провел с Ван Ячжу в поездке. Он с радостью пригласил девушку в машину. Та со знанием дела курила найденные в машине сигареты «Хуан-хэлоу 1916» и хвасталась, что разбирается во всех люксовых брендах автомобилей. Всю дорогу фактически только она одна и говорила, ее развязность заставила его кое-что заподозрить. Перед глазами в воображении поплыли, кружась по небу, презервативы. Когда доехали до места, девушка позвонила однокурсникам, переговорила, а потом с грустью сообщила, что вечеринку отменили. Цзянь Фанпин намек понял и сказал, мол, ты иди вперед, найди в баре, где сесть, а я припаркуюсь и приду. Девушка вышла, прихватив сигарету, а Цзянь Фанпин развернулся и поехал прочь. В зеркало заднего вида он видел, как девица осыпает его проклятьями. Староста заказал отдельный кабинет в ресторане и ждал его с коллегами из партийной школы. Цзянь Фанпин вошел и со вздохом сказал:
Ты выиграл, сегодня я всех угощаю.
Все долго хохотали.
На самом деле доктор наук сообщила важную новость. У нее мизофобия отсюда болезненная любовь к чистоте. Она спокойно относилась к крови при вивисекции, но не могла пережить даже крошечную точечку грязи на его теле. Она настойчиво рекомендовала ему ежедневно принимать душ и мыть голову, назвав при этом проверенные марки мыла и шампуня, следила за осанкой, не давала курить, а красное вино разрешалось только в терапевтических дозах. Ей категорически не нравился общественный транспорт, если сиденье еще хранило тепло чужого тела, она вскакивала и упрямо ждала, пока сиденье остынет, и только потом садилась, она не пила холодную воду и даже в жару употребляла обжигающий кипяток и т. д. и т. п.
Цзянь Фанпин надеялся вначале, что это просто период притирки, а потом все образуется, но прошел месяц, потом два, но они так и не притерлись, постоянной шлифовке подвергался только он. Цзянь Фанпин попытался ее поцеловать, она не отвернулась, но губ не разжимала, пояснив, что у нее аллергия на его слюну. Ему хотелось спросить ее в лоб: есть ли на этом свете хоть что-нибудь, что не вызывает у нее аллергию? Пошел третий месяц он принял решение разорвать отношения. Они договорились встретиться в одной винодельне, Цзянь Фанпин заказал бутылочку вина «Санта-Каролина Вистана». Довольно дешевого, но она все равно не разбирается. Доктор наук заметила, что он ходит вокруг да около, и сама спросила:
Тяжело тебе со мной? Хорошо, давай расстанемся.
У Цзянь Фанпина словно гора с плеч упала, а в душе он даже пожалел ее. На прощание она сказала:
Можешь считать себя джентльменом, ты все время относился ко мне с уважением. Спасибо.
На самом деле Цзянь Фанпину вовсе не хотелось быть джентльменом. В нем определенно жил дикий зверь, а ради того, чтобы быть джентльменом, волей-неволей приходилось погружать этого зверя в зимнюю спячку, не сообщая, когда наступит весна, поскольку он и сам не знал.
В департаменте было много новеньких практиканток, кое-кто явно заигрывал, другие искусно намекали, в итоге его кругозор расширялся. Каждый раз, когда он отправлялся в командировку в сопровождении женщины-коллеги, головная боль была обеспечена. Разговаривая с женщинами о делах, он открывал дверь и повышал голос, как будто он на собрании, чтоб никто ничего не подумал. Самое любопытное, что его неспешный выбор второй супруги привлек внимание еще одной дамы. Ду Сюаньвэй, родив новому мужу дочку, непонятно почему вдруг развелась с ним. Она твердо верила, что Цзянь Фанпин все это время ждал ее, явилась к нему и предложила снова пожениться. Он просто ошалел оттого, какие бывают смелые бабы, но, разумеется, отказал. Вэйвэю, естественно, не понравилось появление у мамы маленькой дочери, так что Ду Сюаньвэй никто не поддержал. Затея эта провалилась. Самое интересное, что Ду Сюаньвэй еще дважды являлась и буянила в департаменте, грозилась себя убить, один раз она прихватила с собой снотворное, второй раз нож. Если бы не этот реквизит, ей еще могли бы посочувствовать, но после скандалов общественное мнение развернулось в противоположную сторону, и объектом сочувствия стал Цзянь Фанпин. Родители тоже не дремали. И хотя здесь у них знакомых было мало, они выписали парочку невест из родного города, причем кандидатки были самые разнообразные, Цзянь Фанпин не знал, смеяться ему или плакать. Отец спросил:
Ты, в конце концов, какую ищешь?
Он честно ответил:
Я не знаю, но скоро найду.
Отец возмутится:
Хрен ты эдакий! Ты скоро в Симэнь Цина[14] превратишься такими темпами!
Иногда Цзянь Фанпин выезжал из города, останавливал машину на обочине и закуривал. Он спрашивал себя: «Что ты творишь?» Небо постепенно темнело, проезжающие мимо автомобили включали дальний свет, освещая капот, но в салоне было темно. Он больше не слушал Ван Фэй, просто включал радио, а если в эфире звучал голос Ван Фэй, переключался на другую радиостанцию. Рекламировали продажу автомобилей, квартир, а у него все это было, не хватало только ощущения стабильности. Это ощущение может дать только женщина, и то не всякая. Вот в чем проблема. Он, по мнению окружающих, именно тот мужчина, который внушает доверие: у него высокий статус, хорошие манеры, прекрасная жизнь, он разбирается в красном вине и может себе позволить расходы на него. Но какая женщина может дать ему ощущение стабильности? Ему скоро сорок, найти ту, которой он понравится, несложно, сложно, чтобы самому понравилась. Почему никто не подойдет к нему и не скажет: «Я хочу жить с твоими родителями, я хочу относиться к Вэйвэю, как к своей плоти и крови, я ради тебя все сделаю». Он спрашивал себя: «Неужели я слишком многого требую?»