Но вот спустился в урагане,
Ломая ветви в тех лесах,
Играя на своем баяне,
Перунька, батька всех солдат.
В одной руке держал он молот,
В другой младенец ворковал,
А я стоявший на колене,
Слезу рукою вытирал.
Вдруг, как всегда, по средствам грома,
Отец богов мне так сказал,
Не обронив ни капли слова:
«Чтоб я Буяна воспитал!»
Упадок
Я вновь в упадке, и мысли гладки.
Мой дух безмолвен, и все в порядке.
Такое чувство, что я на грядке,
Расту как овощ, в хозяйственной посадке.
Где поливают вроде регулярно,
Навоз насыщенный, питает корни сладко,
Прополку сорняков ваяют для порядка.
Но, Я, рожденный для войны!
Смиренно ждать подачки от судьбы?
Небесного дождя, что б жажду уталя,
Просить свободы у властного огня?
Нет, напьюсь я лучше крови, горячей у врага,
Тяжелый нрав, и бунт свой не тая,
Я стану страху вопреки смеяться, и в вечность, навеки уходя.
Велит отныне мне, моя великая судьба!
Дежавю
Пусть дежавю приходит мне навящего во сне,
Как я участвую в войне, и прижигаю раны на костре.
Но я романтик всеж в душе, и сердце рвется по весне,
И с первой травкой на земле, и с первой почкой на ольхе,
Течет слеза моя скупая, по рваной, раненной щеке.
Дрожащею рукой беру кусок земли с собой,
Вот листья насушив в гербарий вековой,
И желудь под ногой желает в путь пойти со мной,
На встречу октябрю, где встретит нас дождливый рой.
Я чувствую осеннюю печаль своей истерзанной душой.
Зимой мой дух уходит в лес,
Где дьявол смерти ломая ветви,
Палит огонь, вздымая пламя до небес.
И угощая меня страхом, латает раны,
Лелея как родной отец.
А летний зной подвергнет тело испытанием жарой,
Той белой ночью, нарушая душевный мой покой,
Сожжет мне очи, медведицей звездой.
И пусть, где поле сочное усеяно слезой,
Взойдет луна над мраморной могильною плитой.
Диалог
Солдат:
Прошел я битвы, сто побед,
И смерти в жизни, права нет.
Судьба смешна, и карты биты,
И с поколением мы квиты.
Но знать хочу наверняка,
В чем смысл моей жертвы?
Советуй, словом мудреца,
Совет мне дай, владыка.
Мудрец:
Спор с тобой вести я не намерен,
Твоей отвагой бредит вся страна.
Враги боятся, сударь, вашей тени,
Да что там, мир давно сошел с ума.
Не чтить ваш дух присуще только лени.
Врага персона, в смертельной пусть дуэли,
Сочтет за честь, отведать вашего клинка.
Солдат:
Ты прав, носитель старых истин!
Твои слова мудры наверняка.
Но есть ли смысл, в хранителе Отчизны,
В эпоху ржавого клинка?
Мудрец:
Эпоху человек не выбирает,
Эпоху делает судьба.
Небесный свод испытывает души,
И честь хранимого клинка.
Солдат:
Как ты заметил, старец,
Я смерти в лапы бесконечно мчусь,
И кровью умываюсь, в военном беспорядке.
Но есть, старик, один момент,
Который мне, увы, но не подвластен,
Его зову я: «Лирический сюжет»,
Единственный из всех, кто мне опасен.
Мудрец:
Я понимаю, сударь вашу осторожность,
Я понимаю вашу суету.
Но вы не первый кого сгубила мудрость,
Свободный взгляд, на рабскую судьбу.
Любовь коварна, она ломает душу,
И превращает воина в послушную овцу.
Она берет вершины своей лестью,
Как Яхве-бог, поработил безмолвную толпу.
Но если вы, мой благородный рыцарь,
Подверглись участи раба,
Скорей сгорите же как спичка,
Скорей, сгорите же, дотла!
Солдат:
Увы, мой разум поглощен любовью,
Зазнобой сердца моего.
Которое наполненное кровью,
И слушать не желает совета твоего.
Но выход я один лишь вижу,
При случаи захвата в плен.
Я выбрав вариант из сотни,
Прощаюсь с жизнью, поднявшись всеж с колен!
Заклятье предка
Не ведом мне людской закон,
И божий мне закон не писан.
Закон лишь чести я блюду,
Который в совесть, кровью вписан!
Но только крепкое вино,
Напомнит стан родного предка.
В ком духе чисто и светло,
И благородства, правды, чести клетка!
Я принял принцип от него, от деда, прадеда давно,
Любить свободу и добро, и риск смертельный за него.
И никогда не потакать, фальшивым мыслям и делам.
И никогда не потакать, фальшивым мыслям и делам.
Быть смелым, мудрым и лихим,
Уверенным в своем походе, на ратный бой,
С врагом нечистым и больным.
Заклятье предка, я слышу часто, в унисон:
"Не преврати богатство духа, в серебро,
А ясный взор, в христовый крест не преврати".
Ты должен встать с колен уже давно,
И отряхнувшись от пыли вековой,
Надеть мундир, насыпать пороху в ружье,
И обернуться Витязем Руси,
Кто с богом Солнца заодно!
Пролей же кровь свою святую,
На землю чистую свою, убей врага,
Убей злодея, кто проклял Родину твою,
Не пощадил твою Природу,
И плюнул в душу честную твою!
Одинокое сердце
Обречен ты вольным сознанием,
На одиночество, на месть подсознания.
Твое отклонение, причина изгнания.
Нести естество, природы ваяния,
Твоей самовольной судьбы начертания.
Изгнали из города, из церкви незнания,
За дерзость отказа нести покаяния.
Но вот, паранойная мудрость страдания,
Несет в своем сердце огонь возжелания,
Несет сквозь века, сквозь смерти желания.
Дает своим детям жизни величия,
Безумие счастья и волю познания.
Трагичная жизнь, судьбы истязания,
Награда за верность, богов понимания.
"Взорви свою душу", небес восклицания!
И вырви из плоти, ты центр дыхания,
Что кусает и режет тебя изнутри.
Ревнивая дама, не в меру сварливая,
Одинокое сердце, в кулаке ты сожми.
Которое билось в груди, так отчаянно,
И что освещало твой вектор пути.
Забыв ты о смерти, и про риск наказания,
Не принимая на вид, людей порицания,
Рвешь жилы и мысли, до потери сознания,
Рождая на свет вновь идею мечтания.
Но образ героя и благородности мания,
Не даст раньше срока уйти в бессознания!
Невеста
Моя печальная невеста,
В тебе измене нету места.
Ты предана своим корням,
Кто создал тебе мир из теста,
И возродил мечтаний всех плацдарм.
Ты кровью пишешь "Я люблю!",
Твои горящие глаза,
Твою последнюю зарю,
Свободу мыслей, простоту,
И бесконечный поиск правды,
Твою безумную мечту.
Когда ты плачешь, я хохочу,
Смеешься ты, а я грущу,
Теряешь веру, я ищу,
Ты пощадишь, я накажу,
Ты любишь землю, я звезду.
Но мы едины как звено,
В цепи мечтаний за одно.
Сыграем свадьбу накануне,
Невестой будет Тишина.
Пойду я дальше с ней по жизни,
Ища трагичного конца!
Вопрос
Зачем мне жизнь? Не знаю Я!
Пускай судебная Фемида, повесит на суку меня.
Приговорит меня к расстрелу,
Прикажет изолировать меня.
От общества, культуры, быта,
Ячейки общества семейного венца,
Супружеской измены, налогов без конца.
Мне не по духу смрад системы,
Ищу я в жизни, поистине великого конца!
Когда-то был я раб плебейства,
Закона, библии, судьбы,
Отныне я сторонник смерти,
Сторонник смерти и любви!
Пусть лягу я по нож хирурга,
Пусть удалит он душу, чувства.
И остановит, наконец,
Биение сердца в ритм страданий.
Пусть вместо крови яд мечтаний,
И вместо мозга холодец.
Из потрохов пусть будет ливер,
Желудка нежного, рубец.
Валяй рубают люди-звери,
И сатаны родной отец.
Дама и Сатана
Я вынужден простится с вами, дама,
Ваш путь стабилен и простой.
Вы не хотите знать где правда,
Претит рассудку и логической прямой.
Нам вместе трудно быть, поймите,
Вам всё по духу, что старо, банально, глупо, весело,
И бога лишь, вы об одном просите,
Чтоб дьявол пощадил,
Пришедший к вам однажды ночью,
Бросать ваш бледный труп в окно.
Открою тайну я вам все же,
Моя природа Сатана,
Я падший ангел, с клеймом "Свобода",
С небес упавший в никуда.
Вода с огнем не совместимо,
И компромисс не может быть,
И никогда не допустимо,
Ласкав птенца подвальным смрадом,
Потом на волю отпустить.
Чей принцип жизни в новизне,
Страданье, риске, в высоте!
Не убивай во мне свободу,
Убей свой дух во жертву мне!
Презренье
Я восхищаюсь мудростью твоей, Презренье!
В твоих глазах я вижу тишину.
Души печальной великие мученья,
Где ветер перемен не в силах потушить горящую свечу.