В кабинете Тимохина его ожидал сюрприз. Там сидел Сорокин собственной персоной. Его борода совсем поседела, а карие глаза все так же живо и азартно блестели.
Сергей Романыч, вот так встреча! Олег кивнул Тимохину и пожал руку привставшему Сорокину. Тот улыбался, но чуть натянуто. Всегда вас добрым словом вспоминаю. С вашей же подачи я тут работаю.
Ладно, чего там, стушевался Сорокин. Я ведь, Олег Константиныч, не случайно, что называется, на огонек заглянул. Вот Юрий Ильич меня вызвал, а затем и тебя.
Ермилов сообразил сразу: если дело касается его и Сорокина, значит, речь пойдет о начале 2000-х годов. Именно тогда Олег работал под началом Сергея Романовича. И пожалуй, только два крупных дела могли заслуживать особого внимания Дедов и Кедров. С Кедровым все было внятно, закончилось тем, что Кедрова посмертно наградили. А вот в деле Дедова оставалось много мутных болотистых мест, в которые Олег не хотел и тогда влезать, да и теперь.
Речь о Дедове?
Ты что-то знаешь? Сорокин и Тимохин переглянулись.
Обыкновенная логика, пожал плечами Ермилов. А что там может быть нового? Дедов предатель, и он мертв, покончил с собой, и это не вызывает сомнений. Известия о Ричарде Линли? Так мы с ним, к счастью, никак больше не пересекались после дела Кедрова. Я только узнал, что именно Линли от МИ6 выходил на контакт с предателем Петровым в Болгарии.
Петров это лейтенант из НИИ Минобороны? припомнил Юрий Ильич. Нет речь не о Линли. Тут дело поделикатнее и серьезнее.
Тимохин человек слегка грузный. Крупный мужик, и конституция у него солидная. Ермилов, сдавая положенные спортивные нормативы, не раз наблюдал, как Юрий Ильич страдает на беговой дорожке. И вроде бы надо держать себя в тонусе (Олег спорт уважал), но в их профессии все же главное мозги и быстрая умственная реакция, а не физическая.
Тогда остается одно Кадровик, вздохнул Ермилов и попал в точку, судя по вздрогнувшему Сорокину и оживившемуся начальнику английского отдела.
Олег несколько лет назад невольно подставил этого самого Кадровика Виктора Сергеевича Серова, мимолетно упомянутого предателем Дедовым, подозревавшим, что Кадровик тоже завербован МИ6. Серов, как позже догадался Ермилов, наш разведчик. Но еще не зная об этом, Олег в разговоре со своим приятелем Алексеем Руденко, тогда офицером безопасности посольства РФ на Кипре, сказал о Викторе Сергеевиче несколько резких слов, считая, что его надо плотно разрабатывать, а это отчего-то не происходит. А разговор прослушали англичане, их SAS ШКПС техническая разведка, занимающаяся радиоперехватом.
Российской разведке из-за болтовни Ермилова пришлось тогда осуществлять глубокое прикрытие Серова. Сперва его посадили в тюрьму, осудив по статьям «госизмена» и «шпионаж», а при первом удобном случае обменяли, «отдали» англичанам, на которых Виктор Сергеевич и работал до тюрьмы, с начала 90-х годов, намеренно подставившись под вербовку по заданию российской разведки.
Ты о нем еще с кем-то говорил? хмуро спросил Тимохин.
Никак нет. Мне хватило прошлого раза, да и то по неопытности. И выговор я тогда получил, «очередной», мысленно добавил Ермилов.
«Никакнетом» не отделаешься, грустно пошутил Сорокин. С нас всех требуют объяснительные. И ты, и я были невольно осведомлены об истинной сущности Серова.
Его что, там накрыли? предположил худшее Олег, похолодев.
Типун тебе на язык! пожелал Сорокин. Просто он в очередной шифровке выразил некие опасения за свою безопасность.
В чем это проявляется? недоумевал Олег.
Ну нас в детали не посвящали, Тимохин поджал пухлые губы, как обиженный мальчишка. Однако что-то его здорово беспокоит, раз он решился сообщить об этом в Центр. Серов тревожится не мог ли кто-нибудь его тут слить, как говорится, вольно или невольно.
Я про него с тех пор ничего не слышал, развел руками Олег.
Вот об этом и напиши, не рассусоливая. Кратко. Я уже, Сорокин постучал ногтем по лежащему перед ним листу бумаги.
Почему они его не отзовут? Что его там удерживает? Семья?
Жена у него умерла, и сын не так давно. Дочь в Москве.
* * *Ермилов поручил Вадиму оставаться «в лавке» за старшего, а сам, пока шел по пружинящему полу коридора до своего кабинета, набрал знакомый номер на сотовом.
Богданыч, приезжай на корт, растрясем жирок.
Богданыч, приезжай на корт, растрясем жирок.
Твой? ядовито отреагировал Славка.
Слышались голоса рядом с ним. Наверняка какое-то совещание. Он же теперь в Министерстве внутренних дел, генерал. Успел уйти туда на повышение до того, как УБОПы приказали долго жить. Курирует Северный Кавказ.
Ну и мой, покладисто согласился Олег. Через час сможешь? Я корт забронирую. Да и поболтать надо о том о сем
У-у, протянул Богданов. О том о сем только по официальному запросу. Твое то и се оборачивается для меня обычно головной болью и беготней. Я уже это проходил А через час я смогу. Надо же помочь товарищу держать себя хоть в какой-то более-менее подобающей форме. А то, глядишь, уволят за несоответствие. Кроссовки брать для грунта или в зале будем играть?
На улице, буркнул Ермилов, понимая, что Богданов воображает себя забронзовевшим. Кончай хохмить и ракетку не забудь!
* * *Тополя окружали четыре грунтовых корта плотной любопытной толпой, в их кронах еще и пернатые зрители присутствовали воробьи и вороны. Они то и дело вылетали из гущи деревьев, отвлекая теннисистов. Взгляд невольно провожал не мяч, а птицу.
Деревья отделяли корты от дороги и создавали камерную обстановку, словно и не в центре города. Но тополя сыпали листья, пух и ветки на грунт
В ожидании Богданова Олег с удовольствием расчистил линии специальным роликом-щеткой, разровнял грунт волокушей и теперь поливал из шланга слишком сухое покрытие. Предыдущие игроки за собой не убрали.
Дождь накликаешь! крикнул от сетчатой калитки Богданов.
Бывший собровец и без того отличался массивной фигурой и широкими плечами, а с возрастом стал еще крупнее и шире, отрастил и небольшой генеральский животик, почти незаметный под широкой сине-серой футболкой под цвет синих шорт до колен.
На плече Вячеслава висела красно-белая спортивная сумка, из которой торчала ракетка с довольно замызганной бежевой обмоткой.
Богданов последние года два отращивал усы, наверное, для солидности, стриг он их небрежно, и правый ус казался чуть длиннее левого. Славка так и не женился. Путался с какой-то официанткой из министерской столовой, но ни с кем ужиться в своей берлоге не мог.
Он присел на металлический стул, скрепленный с двумя такими же в подобие скамьи, на одном из них было мягкое кожаное сиденье. Рядом стоял круглый металлический столик. На него Богданов выставил пару бутылок с водой. Он вытянул длинные ноги, с наслаждением наблюдая, как полковник ФСБ трудится, вооружившись шлангом.
Олег почувствовал, что друг заважничал, и обдал его водой из шланга. До Славки долетели только несколько брызг, он показал здоровенный кулак Ермилову, поднявшись, взял ракету, как биту закинув на плечо, и вразвалочку пошел на свою сторону корта, пообещав:
Я тебя разделаю под орех.
Следующие полчаса Вячеслав пытался расстрелять верткого полковника теннисными мячами, но тот ухитрялся отбиваться, и Богданов аж рычал.
Наконец он, изможденный, сел передохнуть и выпить воды. Олег встал напротив, постукивая себя ракеткой по ноге. Он в отличие от курильщика Богданова даже не запыхался.
Славка, ты же на Кавказ часто ездишь?
Зубы не заговаривай. Выкладывай, в чем дело. Я инспектирую своих, ментов, а не шпионов и не военных, торгующих государственными секретами.
Шпионов мы сами проинспектируем, Олег сел рядом и бесцеремонно отобрал бутылку воды у Богданова, отпил немного. У тебя есть во Владикавказе надежные люди?
Еще ближе к делу, вздохнул Богданов, разглаживая усы.
А у этих твоих людей должны быть информаторы, намекнул Ермилов.
У ваших людей они тоже есть. Чем мои лучше?
Олег помялся и все же объяснил:
Наших я задействую, это само собой. Но у нашего Департамента определенный контингент информаторов, который лишь косвенно, а то и вовсе не сможет мне добыть то, что я ищу. Для получения более детальной информации придется задействовать людей из другого Управления. По борьбе с терроризмом.
Конкуренция? догадливо покивал Слава.
Не совсем. Свою агентуру все берегут как зеницу ока и полученные сведения профильтруют до состояния жиденького супчика, а навар весь себе оставят.
Оно и понятно. Не захотят, чтобы оставался хоть намек на то, кто их агент, а во-вторых, себе галочку поставить никто не откажется. А тебя, выходит, интересует что-то связанное с терроризмом?