«Не томи, девочка».
«Когда он прикасается ко мне, я всё чувствую Вообще всё».
Окна выходили на всё тот же сад, в котором при желании можно было жить, но даже этот вид не мог угомонить бушующее пламя в душе, и только голос на там конце немного охладил пыл.
«Он понял? Палач что-то сделал тебе? Не молчи!»
«Понял и хочет использовать против меня».
Многозначительная тишина заставила лишь предположить, о чём сейчас думал мужчина, но его эмоции долетели до меня вполне чётко, а потому и его ответ был категоричным и не терпящим возражений.
«Тебе нужно попасть в город. Я попробую тебя вытащить».
«Нет! неожиданно даже для себя самой, решительно отказалась я. Это для меня совсем не проблема. Мы ведь так долго ждали такой возможности Когда ещё получится всё это сделать?»
«Ная, я втянул тебя в это только потому, что мы оба были не в себе. Он может тебя сломать! Как ты не понимаешь?»
«Я уже была сломана, усмехнулась я, стараясь не выдать истинных переживаний. Я не собираюсь отступать, так что прекратите меня отговаривать. Поздно».
Инспектор помолчал немного, прежде чем тяжело вздохнуть, однако спорить больше не рискнул знал, что меня не переупрямить.
«Держи меня в курсе», сказал напоследок и первым разорвал связь, только чтобы опять не начать меня уговаривать, наверняка жутко разозлившись.
Я же так и осталась стоять, глядя на темнеющее перед грозой небо, и в голове сами собой всплывали картинки, уносящие меня на пару лет назад, в день нашего знакомства. Тогда тоже разразился жуткий ливень.
Забавная штука воспоминания. Они всегда значат много, и если для кого-то память единственная дверь в прошлое, где можно заново пережить самые счастливые моменты, то для иных это спуск в чистилище с монстрами. Для меня это, скорее, второе с недавних пор, вернее, с того самого выпускного, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после, и я уже не могла смотреть на отца, как прежде
В тот вечер я возвращалась в машине с охранниками и чувством полнейшей растерянности, ведь на моих глазах впервые так жестоко избили человека, пусть даже он того заслуживал. Но я совсем не ждала, даже вообразить не могла, что едва переступлю порог нашего дома, меня встретит настолько разъярённый родитель. И настолько пьяный.
Явилась наконец-то, дрянь? едва держась на ногах, он сумел устоять и подойти ко мне.
Пап, прости! Я не должна была пить
Звонкая пощёчина не дала мне и дальше оправдываться, но поразил даже не сам удар, причём, не меня одну, а стоящую за спиной охрану, не видевшую прежде подобных сцен с моим участием. Мой отец всегда был сложным человеком и мог в порыве ярости разбить что-нибудь или наградить человека нелестными эпитетами, только вот никогда до этого момента он не позволял себе называть меня так, да ещё и с таким откровенным презрением.
Ты такая же, как твоя мать-потаскуха! брызгал слюной он, ввергая меня в абсолютнейшую растерянность. Теперь-то я знаю всю правду!
О чём ты?
Охрана понятливо удалилась, ещё до того, как слова были произнесены, а наш огромный, уютный дом вдруг показался мне клеткой, в которой я была крохотным, никчёмным зверьком.
Твоя мамаша изменила мне с моим же собственным братом, пьяно усмехнулся папа, а я не понимала, откуда он это взял, к тому же я знала, что это было ложью мой дядя совсем не любил женщин, и я собиралась раскрыть эту тайну отцу, вот только не смогла и рта открыть. Я получил результаты магической экспертизы!
Бумажка, которую нельзя было подделать, оказалась в его руках в мгновение ока, и мне не нужно было туда заглядывать, чтобы увидеть текст. А если учесть, что у дяди была точно такая же аномалия, как и у меня, все вопросы отпадали сами собой
В ту ночь я шла по безлюдной улице, не глядя под ноги. Под проливным дождём, без куртки, и совсем не заботясь, что подхвачу простуду. В голове и ушах гудели хлёсткие слова отца вместе с его жуткими обещаниями, а в сердце разверзлась огромная чёрная дыра, всё быстрее поглощающая меня вместе с удушающим чувством беспомощности. И даже когда пришла к мосту, не удивилась, что очутилась там.
Нет, я вовсе не собиралась прыгать. Жизнь я любила, хоть и не догадывалась, что совсем скоро она станет невыносимой, а каждый день будет похож на нескончаемую пытку, но годы спустя я точно знала, что на место последнего приюта некоторых безответно влюблённых и просто отчаявшихся справиться с трудностями, меня позвало само провидение. Потому что именно там я и нашла инспектора.
Он как раз занёс вторую ногу на парапет с известной целью, и я не смогла просто стоять, глядя, как крепкий мужчина собирается покончить с собой. Перехватила, с огромным трудом потянув на себя, и мы оба оказались на земле, а спасённый даже не сопротивлялся и не говорил ничего просто смотрел больными глазами загнанного зверя. Я никогда прежде не видела такого выражения на чьём-то лице, и в первое мгновение не знала, что делать.
Пожилой мужчина вяло отбрыкивался от моих попыток помочь или вызвать ему машину только пьяно повторял: «Убийцы Они убили её!», и мне понадобилось какое-то время, чтобы разговорить его. Беда всегда сближает, вот только я понятия не имела, как сильно наши трагедии окажутся связаны, и что мне вскоре предстоит узнать.
Мы устроились в небольшом придорожном кафе, где мужчина немного пришёл в себя и представился господином Эрном. Моё же имя вызвало у него странную реакцию, правда, этот горький смех инспектора при более пристальном взгляде на меня в свете ламп сказал слишком много, а мне, и без того напуганной ситуацией, не нужно было расспрашивать. Однако то, что он поведал после моей настойчивой просьбы и пары чашек крепкого кофе, заставило на какое-то время решить, будто я нахожусь в иной реальности
Его дочь убили. Убили с особой жестокостью, а он даже не знал, кто, ведь был слишком занят, чтобы быть в курсе жизни единственного ребёнка, оставшегося с матерью после развода. Но когда она пропала со всех радаров, а он забил тревогу, почти буквально роя носом землю в поисках ответов, ему прислали видео, где в кровавых подробностях мужчина разглядел, что творилось с бедными девушками, и как с ними забавлялись. Мне это видео он тоже показал, и едва отвлёкшись от тех ужасов, что развернулись на экране, я смогла сделать вывод, что снимала всё это одна из участниц, но какова была её дальнейшая судьба, известно не было. Пропавших никто не искал, и кто заманил их туда, в подобную адскую ловушку, оставалось лишь гадать, правда, не долго.
Аноним, приславший всё это, ясно дал понять, что в полиции ему не помогут, а ещё назвал имена всех тех, кто каждый год устраивает «Охоту», и среди этого списка был никто иной, как мой отец. Более того, он его возглавлял, как организатор, что не укладывалось в моей и без того гудящей голове, но я почему-то сразу поверила в причастность папы. А чуть позже, когда мы с мужчиной распрощались, пообещав друг другу оставаться на связи, я убедилась, что совсем не знаю человека, который читал мне сказки и кружил на руках, поднимая высоко к небу.
Когда я вернулась домой под утро, дома ждала полнейшая разруха. Все мамины вещи валялись в бассейне порванные, разбитые, и даже её старого пса, доживающего с нами свои последние годы, он не пожалел. Я наткнулась на Грая первой, и то, с какой жестокостью тот был растерзан, не оставило больше и толики сомнений в истинной сути отца. Впрочем, это было только началом, ведь уже тем же вечером он устроил званый ужин, куда пришли все его старые во всех смыслах друзья, чьи фамилии мелькали в небезызвестном списке, и я даже в самых страшных кошмарах не представляла, чем этот ужин закончится
Глава 7
Находясь под впечатлением от всего, что тогда случилось, я весь день не выходила из комнаты, боясь столкнуться с разъярённым отцом, но тот не давал о себе знать, а потом прислуга объявила, что господин изволит ждать гостей. Меня переодели в самое откровенное платье, накрасив, как дорогую куклу, а потом выставили на всеобщее обозрение, и я поняла, что скоро случится нечто непоправимое.
Тот факт, что в дом заходили лишь мужчины, насторожил сразу, однако самым большим испытанием для меня стал именно ужин, где главным блюдом чувствовала себя именно я, сидя почти по центру стола и ловя сальные, раздевающие взгляды. Отец же был воодушевлён, явно зная, что делает, и когда были подняты первые бокалы, он сделал своё интригующее заявление.
Моя дочь наконец-то выросла, сказал он тогда в воцарившейся тишине, и я с гордостью готов заявить, что отдам её тому, кто сумеет угадать, какую цену я назову. Это не деньги, Мирв, сразу предупредил заикнувшегося было лорда, и все заулыбались, но мне в этих улыбках чудились лишь хищные оскалы.
Ты и правда это сделаешь? не поверил Эдвард, заинтересованно наблюдая за наверняка побледневшей мной, пригубившей вино. После того вечера он и начал проявлять ко мне более пристальное внимание, а я возблагодарила богов за свою бесчувственность.