До рассвета. Лирика - Mel RedWolf

Это Север течёт по венам,
Прорывается ветер в суть.
Между ночью и многочасьем
Жажда бьётся, как ритм в путь.

И клубится Гольфстрим ночами
Словно полночь, да вне забытьё,
Словно жажда в висках ночами
Счастье бьётся мечтами в ничто.

Прорываясь Гольфстримом в полночи
Мечт струится скитанье в ночи
И для рифмы я лишь ничтожный
Рукописец, творец судьбы.

Волчий рык за пределом суждения,
Словно волк, словно трепет души
И когда лунные переливы
Стелются на воде для судьбы.

Я шепчу, чтобы были по жизни
Эти строки и трепет судьбы,
Чтобы жажда горела отныне,
Чтобы жажда горела в груди.

И когда путь отправит нас свыше
По тропе, чей извилистый путь,
Чей мы зреть не сумеем отныне,
Пусть он будет отныне и в суть.

Замирает и пьется закатом
Красным пурпуром нить на заре
И мерцает улыбка, однако,
Словно ласточка в вешней заре.

Горизонт провожает уныло
К новым мечтам, чужим якорям,
К переходам судьбы третье-ликим
К славе той, что все снится в ночах.

Уходят люди, год уходит,
Уходит тусклый свет
Оставив все тепло и радость там,
Где больше смысла нет

И жар костра не сохранит
Отпевших прежних лир,
Не уступить костям свой свод
Под бренный шаг могил.

Не пропадут те жизни, что
Навек в истории слегли,
Но их потомки, как всегда
Возьмутся вновь в сечи

И там, где прежде был алтарь
Любви, крова семьи
Останется только шалаш,
А что внутри?

Пустые ящики и пыль,
Померкших красок слой
Где прежде радость распевал
Любви мирской поток

Останется только вуаль
Тех ярких мирных дней
И снимки памятные здесь,
Где больше света нет

Разожжем же огонь,
Быть может последний закат
Нам запомнится в жизнь
И не будет так страшно средь тьмы,

Где закрылась печаль
И рождается пустота
В этом городе полном
Людской дурноты.

Там, где небо сквозит
И пугает небесной враждой.
Где по капле ударит и будет
Пожар средь степи.

Там, где небо кончается
И начинается боль
Не закрой рукавом
Свой испуганно слабый вид.

Разожжем же огонь,
Чтоб на миг позабыть,
О тех павших, что больше
Не встретишь в судьбе.

Тех улыбках, что больше
Твой взгляд не поймает, увы,
Тех ударах судьбы, что на век
Сократили твой след.

Разожжем же огонь
И согреемся хоть на миг,
Чтобы холод в душе отступил.
И чуть-чуть прояснилось

На земле, всей покрытой страницей
Одной старой истории, что
Называется вечностью мглы.
Там где истины пропиты, силы прожиты

И остались холодные белые буруны
Только их проклинать и шутя ненавидеть,
Ведь ничто не мешает им быть
И нутро холодить.

Так зажжем же огонь
И по почве пройдется
Тонкой коркой страдание
Холода от тепла.

Пусть согреется этим мгновением сердце
И душа, что ещё не мертва.
Среди мглы и печального рока,
Среди тех, кто устал, болен и

Так хотел снова жить.
Среди тех, кто не смог,
Кто боролся и проклят
И средь тех, кто забыт.

Попытаемся вновь отыскать
Чтоб по нитке сложился
Тот узор из судьбы и из смыслов
Зачем нам всем тут быть

И средь мрака людского, и жизни,
Средь холода мира
Продолжать воевать
И искать радость жить.

Как когда-то в цветах
Полевых отражалось от солнца
Все тепло и улыбки,
Отчасти людское тепло.

Как когда-то в седло
Вновь взлетали ретиво
И бежали, бежали вперёд
По полям и по линии гор.

Как легко это было
В мгновения жизни
Вновь желать окунуться
В поток новостей,

А теперь же во тьме
Замирая дыханием,
Нужно слушать и ждать,
Ждать дурных новостей.

И сражаться с судьбой,
Алчущий как когтями,
Выпивая по капли
Жар шальной головы.

Ты ведь помнишь?
Последний костер при закате.
Он ещё согревает тебя?
То, что было внутри?

Есть в кельтских уловках
Такие большие звонки.
Им лучше теряться
Средь тысяч еловых зонтов.

Средь тех городских
И пустых номеров Москвы,
Средь штатов Америки
Или тернистой Айовы.

Быть может тогда,
Когда лунный увидишь ты свет
Не будет звонка
В дверь и боя в груди.

Ведь тогда, когда в ночь
Открывается с ужасном склеп
Есть те, кто ступают
В ночи в своей воле и думе.

И те, кто умрут
Под ударами пуль и ядра,
Ступают туда, не под дулами пистолет,
А веря, что так

Они дарят своим только свет,

Но вслед забирают
Так много мерцающих врат.
И нет больше той жизни
Средь тысяч пустых равнин.

Они могли быть
Золотыми кострами любви
И сотнями судеб,
Взрастившими новый завет,

Но те погибают,
Кто только решил пожить.
Нет жизни без смысла
И смысла все в мире постичь,

Есть то, что утратишь
И то, что не сможешь постичь.
Ступай же вперёд,
Пусть в округе кружится рассвет.

И елью украсится путь
На сто лиг за тот свет.
Ступай, будь один
Среди тысяч чужих

Читай же псалмы,
Там, где богу не видан рассвет
Дари свои чувства
И кровью рисуй новый день

Средь чувств, что утратили смысл
Средь тысячи зорь.
Там, где погибал и рождался народ,
Где истины брошены

Вот, собирай их, бери,
Но там, где глупцов больше чем,
Всех учёных умов
И жаль, что так много вещал,

Среди прожитых зим.

Все что ни было завтра 
Пусть будут гореть мосты.
Там где были заводи,
Все полегли песком.

И когда среди ночи взовут
К святым, возжигая костры,
Пусть напомнят чьим именем
Будут взывать в ночи.

И взовут, но услышат,
Лишь слабый звон
И как цокот копыт
Отзовутся  слепые врозь.

Пусть зовут, но услышат
Слепые, что жгут мосты,
И лишь те, что воюют
За кровь, что пролилась вновь.

И когда воспылают
Дворцы из святой Москвы
Пусть пылает пожар,
Пусть стекает по щекам кровь.

И когда подсчитают грехи
Заведут вспять замки,
Знай что путь твой лишь век,
Век втесненный в рамки плоти.

И как камень, вселяй
Ты по капли свои псалмы
Воспевай не воспетое,
Бойся и пой.

Пусть сжигают под царством
Мосты под великой Москвой,
Но оставь ты свой град
И иди вслед за лживой судьбой,

Но вперед, на восход
И назад за костром.
Там, где песни отпеты,
Все покрывается пеплом

И за жизнью чертой
Отзывается, скрытое верой,
Но ступай же вперёд,
Там, где жизнь, но без лжи.

Если хочешь молчать  молчи,
Только ночью зажгутся огни
И средь неба, любви и грозы
Вновь появятся искры тоски.

И тогда расцветут якоря
Те, что боли, кручины полны
И наполнятся вновь у костра
Бутыли, что полны лишь тоски

По тем дням, что легки и чужды
Царедворным вельможам и снам,
Тем годам, что прошли до судьбы
Без любви и тепла до зари

И когда повернешься к пескам
Не кори ты судьбу до лишка,
Лишь к небесному своду воззри
Душу, что получил ты в веках.

И ступай, что есть сил и жизни,
Жди побед, но борись до конца
И зови к господу в небесах
И к земле ты к любви прикоснись.

И когда тебя вновь обзовут
Иноверцем, зови ты в стихах,
Тем, кто кличет зарю, но в веках,
Падает в чащу тьмы без молвы.

Жгут плечи мундиры
Опять назревает война
И средь черного неба
Не видно светящихся звёзд.

Я устал от того,
Чем казаться обязан всегда
И от жизни, но больше
От жизней седого конца.

Тот кто был на войне,
Никогда не захочет ошибок,
Снова вытащить штык
И пойти под атаку из пуль.

Сколько было утрат?
Весь уж мир так потерян,
Где средь книг только люд
Все так мал, и так глуп.

Скоро выпадет снег
И средь белой улыбки
На снегу ты отыщешь
Мой след на бегу.

Все, кто мог воевать,
Так давно потерялись по жизни,
А не могут теперь,
Но другие идут и идут.

Снова будет кошмар
Из седого концерта орудий
И под выстрелы пушек опять
Потерять нам Москву.

Нет уж смысла и воли,
Потеряны все знамёна,
Но идут воевать
Даже мальчики без игрушек.

«Ну скорей же, невежды,
Откройте глаза!».
Крик раздался, но звук
Словно падает в бездну

В мире где все идут
По пути до конца,
Только тот то глупец,
Кто пытается лучше.

Лучше также, как все,
По мостам и кострам,
И бояться приметы и верить,
Верить в законы.

Может быть коннетабль тогда
Не сожжёт до утра,
Не поставит в расстрельную
Прямо к стенке.

Но мундиры жгут плечи
И небо черным черно.
Нет луны, нет печали
И нет уже в сердце надежды

Все живут до конца
И бегут, только так бесконечно
Расшибая себя
И теряя последние искры.

И средь масок врагов и своих
Не найду вновь лица.
Острый взгляд и укол 
Это все по веревочкам свыше.

Не вернёшься назад,
Коль исполнишь чужие
Проклятые козни,
Но потерянных много.

Лишь мало тех,
Кто не бредит.
И пойдешь ты туда,
Точно в строй и к окопам

Воевать за чужие богатства
И грязную ложь.
Не узнаешь ты смысла тревог,
Не познаешь законную долю

Тех, кто жёг сто рубах
И терял свою кровь.
Не узнаешь и ночь,
Где нет звёзд и луны.

Как падёт навсегда этот город
Без надежды на милость,
Что когда-то поставленный вниз
Поднимет вновь взгляд

И с колен найдет волю подняться
Позорно прижатый к граниту.
Нет, для таких только мрамор
И крест из осины поставь.

Вспоминать о богах, и о воле,
Чужой волей битый.
Этот город устал.
Добивает пустые страницы

И седой коннетабль уходит
Теряются сотые мысли.
Дожигай папиросу,
Поставив последний бокал.