Моя бабушка очень мудрая женщина, она открыла мне множество секретов мироздания. И я уверен каждый приходящий в этот мир берёт на себя бремя ответственности за счастье другого человека. Вот, например, я должен сделать хоть одного человека счастливым, если не смогу, я-то за меня это сделаешь ты!
Я?? удивлённо приподняв брови спросила Катажина.
Да, да именно ты! Я ещё никого не успел сделать счастливым, поэтому возьми эту миссию на себя!
Да ну тебя! она весело отмахнулась, и уставилась на воду отражавшую ближайший лес.
Дамиан скинул рубаху и с разбега плюхнулся в воду.
Смотри как я умею! крикнул он и закрыв нос пальцами, ушёл под воду.
Прошло некоторое время прежде чем Катажина почувствовала неладное. Дамиан не выплывал уже несколько минут. Подняв тревогу и позвав на подмогу ребят, бездыханное тело Дамиана наконец выловили из озера. Ноги его оказались скрючены в неестественной позе.
Ноги свело, сказал кто-то в толпе, Не смог выплыть.
Какая страшная смерть! добавила стоящая рядом, дочь мельника.
Катажина беззвучно плакала, склонившись над телом любимого. После похорон Дамиана, старая пани Лючия отозвала её в сторону и проговорила:
Теперь, когда Дамиана нет и род наш прервался, я поручаю тебе стать хранительницей счастья.
Я не понимаю Вас милая пани, смущённо ответила Катажина.
Нашему роду предначертана важная задача делать окружающих людей счастливыми. Этот дар передавался из поколения в поколение, и если ты любила Дамиана, то должна принять и это преподношение.
Но как я могу это сделать? Я ничего не умею, противилась новым потрясениям Катажина.
Я тебя научу, тихо ответила пани Лючия и провела её в свой дом.
Прошло несколько лет и Катажина исполнила свой долг, раскрасив очередную ёлочную игрушку, она убрала её в сундук и надёжно закрыла на ключ. Теперь оставалось дождаться, когда Ядвиге исполнится двадцать пять лет и передать ей то, что осталось в наследство от рода Маевских.
Едут! громко оповестила Божена и кинулась открывать ворота.
Гужевая повозка лихо влетела в проулок и остановилась у дома Гажевски. Семья в полном составе, вновь собралась под тенью деревьев радостно приветствовав друг друга.
Глава 1. Любовь
и её особенности
Наступивший декабрь мягким, воздушным суфле окутал Невский проспект. В первый день зимы, установились настоящие морозы сковавшие центральную артерию Петербурга в ледяные тиски. Нева встала, и крепкий лёд отражавшийся на солнце миллионами ярких бликов, дарил чувство безмятежного блаженства. Стоя на мосту напротив Зимнего дворца и вдыхая полной грудью обжигающе-ледяной воздух, каждый из вас непременно вспомнил бы те дни, где был абсолютно счастлив. В Петербурге иначе не получится, здесь всё замедляет ход и в задумчивости останавливается, окидывая взором волшебный город.
Размеренно проплывали троллейбусы волоча за собой стальные штанги, стройный ряд автомобилей пропуская пешеходов терпеливо стоял, ожидая, когда снующие люди, наконец разбредутся по своим домам. Наступившие сумерки дали сигнал городским службам, и проспект загорелся светом ярких фонарей. Грандиозен и восхитителен каждый уголок в этом чу́дном городе, но особое внимание привлекает один приметный дом. Выполненный в стиле эклектика2 из красной кирпичной кладки, внутри он поражал воображение совершенно фантастической парадной. Разноцветные витражи, потрясающие барельефы на стенах и потолках виде титанов и ангелов, подлинная историческая плитка под ногами, мозаичные панно, старинный камин, и огромная винтовая лестница-всё это великолепие невольно переносило в дореволюционную империю и обдавало духом шика и аристократизма.
На шестом этаже, почти под самой крышей знаменитой смотровой площадки, жила Любовь. Перешагивая порог её дома, гости невольно застывали в изумлении и удивлённо осматривались по сторонам. Квартира жила, гудела и источала тонкие флюиды гармонии, умиротворения и дарила ощущение полного релакса. Тик-так, тик-так Небольшие деревянные часы в изумрудной окаймовке беспрестанно тикали на широком подоконнике, рядом расположилась лампа в виде переносного фонаря, длинная гирлянда с разноцветными огоньками мигала в так хода часов. Цветные эскизы, лекала и мотки ниток в хаотичном беспорядке лежали неподалеку. Вдоль карниза вместо штор были развешаны лимонно-оранжевые бумажные флажки, букет белоснежных хризантем идеально смотрелся в серебристой вазе, а приглушённый звук винилового проигрывателя создавал настроение этого зимнего вечера.
Люба! Любаша! послышался старческий голос снизу, Спустись пожалуйста.
Любовь Зарицкая оторвалась от последнего стежка и остановив швейную машинку поднялась с места. Окинув взглядом проделанную работу, она удовлетворённо выдохнула. Мастерская находившаяся на втором уровне квартиры представляла собой самую светлую комнату во всём помещении. Удачно выбрав место для работы, Люба творила своё искусство ночами напролёт. Являясь обладательницей модного ателье в самом центре Петербурга, она не испытывала недостатка в клиентах. Выполняя некоторые заказы лично, она непременно вкладывала душу в каждую вещь. Прослыв в городе самой искусной швеёй, Люба со временем расширила спектр услуг и наняла работников. Иногда, чувствуя особое настроение она брала ткани домой и в такие минуты отвлечь её было сложно. Неожиданная просьба бабушки в этот час, несколько смутила её и посмотрев ещё раз на часы, она спустилась вниз, привычно держась за перила декорированной, деревянной лестницы.
Лидия Григорьевна Белюк утопала в своём любимом кресле, сидя перед стрельчатым окном. Раззанавесив шторы она любовалась зимней сказкой, раскинувшейся у неё на глазах. Огромными хлопьями снег падал на землю, кружась в полёте затейливым танцем.
Казалось бы снег, сколько раз в жизни видела его, но каждый раз я как заворожённая наблюдаю за этим чудом природы, проговорила она и обернулась к внучке, Садись моя дорогая, посиди со мной. Хочешь выпьем чаю?
С удовольствием бабушка, ответила Люба и легко вспорхнув, исчезла в дверном проёме.
Разлив кипяток по чашкам и расставив на подносе сладости, она медленно вошла в комнату и поставила на столик угощенья.
Отхлебнув парящий напиток, Лидия Григорьевна отставила чашку в сторону и с прищуром посмотрела на внучку. Месяц назад ей исполнилось восемьдесят, по природе утончённая Лидия и в старости сохранила благородность осанки и выразительность взгляда. Не признавая эмансипации ни в чём, бабушка жила с чётким убеждением, что женщина всегда должна оставаться женщиной. Отрицая моду на брюки и мужиковатые (как она выражалась) костюмы, Лидия Григорьевна носила исключительно классические платья и туфли на каблуках. Всегда, везде и во всём, она умела преподнести себя, отчего окружающие, невольно проникались её женственностью, грацией и изысканными манерами.
Сегодня в первый день зимы твой день рождения, неожиданно напомнила она, Тебе исполнилось двадцать пять лет, и я должна тебе кое-что рассказать. Подойди к моему столу и достань из внутреннего ящика синий фотоальбом.
Люба послушно отправилась в дальний угол комнаты, пытаясь понять, что задумала бабушка.
Бабушка посмотри, она подняла над головой тёмно-синюю папку в бархатном переплёте, Этот?
Да милая, неси его сюда.
Положив альбом ей на колени, Люба снова села на своем место и откусила кусок ароматного лимонника.
Я хочу рассказать тебе наше семейное предание, издалека начала Лидия Григорьевна.
Люба вся обратилась в слух и внимательно следила за движениями её рук.
Покрытые веснушками и мелкой сеточкой морщин, ладони ловко переворачивали пожелтевшие, картонные страницы. Прежде никогда не видевшая этот альбом, Люба затаив дыхание ждала рассказа.
Начну с того, что ты и так прекрасно знаешь: мы наследники старинного польского рода, берущего своё начало в далёком западном городе Львов. Когда началась вся эта история, XX век только вступил в свои права. Вот посмотри, она ткнула наманикюренным пальцем в один из снимков. На нём была изображена молодая супружеская пара, одетая по моде тех времен. На женщине красовалось длинное платье с широкими рукавами, воротник-стойка плотно прикрывал шею, на груди широкой оборкой проходила кружевная лента. Строгий взгляд спустя столетие просвечивал насквозь, поджав губы женщина смотрела прямо на фотографа словно боясь улыбнуться. Мужчина, стоявший рядом правой рукой, опирался на массивную трость, а в левой держал головной убор в виде цилиндра. Пышные, закрученные усы выдавали в нём задиристый темперамент, а глаза светились хитрым огнём.
На этой фотографии изображены твои предки Катажина и Станислав Новак. Это родители моей бабушки Ядвиги, родившейся во Львове в 1900 году. Станислав происходил из семьи шляхтичей3 и имел богатую родословную. Всю жизнь он безумно любил Катажину и прожил с ней счастливо до конца своих дней. Ядвига Новак выпускница гимназии она получила достойное образование и в то время считалась очень богатой невестой. За ней было большое приданое и красота, дарованная свыше, она перелистнула страницу и указала на высокую девушку в тёмном платье и гладкой прической на прямой пробор. Широкий взгляд распахнутых глаз из-под соболиных бровей, пленял своей красотой и едва заметной обречённостью.