Вадим Александрович может лишь бессильно сжимать кулаки и слиться с серой толпой, не мешая большим людям на арене, не становясь посмешищем наивным желанием мира и спокойствия всем. Поэтому он может давиться только этими мыслями, а это превращается в дремучий лес хмурого профессора, прохожие даже не понимают какие чувства одолевают этого человека, который видел очень много, даже дыхание смерти и огонь войны лично.
В таких мыслях он забывался надолго, они рано или поздно превращались в весы, в которых его никчёмность и бесполезность перевешивала надежду и веру. Когда железные чаша от веса плохого в душе стукалась о дно, профессор приходил в себя. Совсем скоро пришло время для очередного полёта. Хотелось бы поблагодарить декана факультета за дальновидность, но тот был слишком тщеславным человеком и от одной похвалы его раздутое до неприличия эго могло бы превысить размер самого университета. Старый филолог хмыкнул от своих размышлений.
Прошло лишь 50 минут их славного полёта, за время которого Вадим Александрович продолжал свои самые разные умозаключения. На мгновенье он оглянулся по сторонам и его лицо исказилось в отвращении, приходили мысли о том, что люди вот-вот готовы посмеяться над учёным, которые лишь после небольшой тирады пропадали, смеясь новым потоком мыслей.
Когда же доктор наук вышел из аэропорта города Ферганы, он словно из-под толщи льда, вспомнил прошедшие часы. Он вспомнил небольшое красивое видео про их маршрут, презентуемый фирмой аэропорта, поток воспоминаний об этом фрагменте привёл его к моменту в такси, когда узкие улицы сменились на длинную трассу. Поток машин будто летал, с какой скоростью они передвигались. Городской пейзаж из высоких домов плавно перетекал в обширные равнины и пустошь.
Полоски гущ растительности были видны не так часто, за полями и холмами порой скрывались деревни или промышленные здания. За чистым стеклом машины из видео мало что можно почувствовать, поскольку чистый поток воздуха, запах дерева и дух природы в общем нужно ощущать всем телом, а не томиться в крайне душной машине, словно птица в клетке. Вадим Александрович давно заметил, что всё его существование похоже на долгое заключение в стенах темницы, только он волен идти туда куда захочет, и никто не спросит куда именно и зачем
Глава третья. Прибытие в Маргилан
Вот бы наполнить жизнь смыслом, жить ради чего-либо, например, ради учеников и университета, но ни за кого профессор не мог там поручиться, положиться и встретиться вне работы, все были словно тени для него, которые приходят и уходят, как он для них просто существует. Тогда можно вспомнить о своём детище некогда замечательной идее, убитой перед защитой его докторской диссертации и которое сейчас пылиться на дальних полках в доме, но и оно не способно пробудить желание творить дальше, все его попытки попросту бессмысленны. Тогда что же держит профессора, за какую тонкую ниточку существования? Возможно, это красота мира, да, он сер и бесцветен для его глаз, но старое сердце сжимается с больной тоской от вида родных краёв. Так красота чужой природы привела к мыслям о родных полях и холмах, которые были в его деревне, но сменились каменными домами города.
Люди здесь были немного иными, чем более знакомые представители общества. Они по своей сути были более просты, в них выражалось гостеприимство, частые вопросы о состоянии родных и близких, а также самого собеседника при каждой беседе. Обращения здесь были также отличительны, что было свойственно этому народу. Но за этим иногда существовала наигранность, а иногда настоящая искренность, но она слишком проста и не способна к собственной эволюции, хотя может представать как красивая мечта. Национальная одежда, почитаема многими и является красивым предметом искусства, но лишь изредка популярна среди большой массы людей.
Выйдя из аэропорта, Вадим Александрович вновь ознакомился с картами и поняв, что ему необходимо попасть в Маргилан обратился к ближайшему такси. Не знание иногда даже русского языка огорчало, но, к счастью, люди успели быстро найти среди своих коллег таксистов, которые владели данным языком, как и большое количество населения города Ферганы, в отличие от Маргилана, что только предстояло узнать филологу. Когда они покинули аэропорт, то таксист решил показать филологу город, проведя маршрут через основную дорогу.
И вот он здесь, у порога отеля, где будет жить целых пять дней. Существует легенда о появлении названия города, связанная с прибытием некого великого человека. Местные жители, узнав о намерении этой личности посетить их город, приготовили для него красную дорожку. Один из старейшин города предложил встретить гостя курицей и хлебом. После застолья этот человек спросил:
Как же называется это блюдо?
Мурджинон ответили ему, что означает «курица и хлеб».
На обратном пути он снова попробовал это блюдо, а потом назвал это место «Мурджинон». С тех пор прошло много времени и уже теперь город носит название Маргилан. Маргилан с древности является центром производства шёлковых тканей. В городе действуют сувенирные фабрики и знаменитая фирма «Атлас». Есть много мастеров-ремесленников, работающих на дому, а также создающие свои новые предприятия. Экономика города сконцентрирована, в основном, на крупном оптовом вещевом базаре и продуктовом рынке.
Очень развит частный сектор. Жители города, в основном, заняты куплей-продажей и ремеслом, многие работают в государственных учреждениях. В годы советской власти в городе построили шёлковый комбинат, художественно-швейную фабрику, ремонтно-механический, трактороремонтный, деревообрабатывающий, чугунолитейный и молочный заводы. В самом городе улицы были достаточно свободными, имели длинные площадки с большими плитами и специальным рядом для различных растений в лице небольших ёлок, кустарников, цветов и другой растительности с обязательными водными каналами рядом с ними арыками.
Здесь имелись рынки с густым потоком людей. На рынках были возведены палатки, освещаемые ясным тёплым солнцем. На улицах между тротуаром и дорогой всегда росла зелёная полоска травы с деревом, постриженным под конус, наряду с самыми различными другими видами деревьев. Вообще Маргилан был достаточно зелёным городом, несмотря на свою богатую структуру полной строительных объектов, а также сетью больших дорог и различных зданий.
Статуя Эркина Вахидова
Вадим Александрович сам расположился в отеле напротив большого парка с цветущими цветами и деревьями. Как же был раз доктор наук, когда узнал, что это тот самый парк имени знаменитого узбекского поэта Эркина Вохидова, чей памятник встречает каждого прибывшего, в том числе и Вадима Александровича. Ранее филолог читал пару строк из его работ, но больше всего ему нравилась его знаменитая «Ода о человеке», что даже сегодня доктор наук помнил её наизусть.
На этой Земле и выше,
Ты единственный, о, Человек!
В этом мире и за его пределами
Настоящий король, о, чудо!
В мире вечного движения
Дом тебе надёжный дан,
Ты в песках миров погонщик,
Ты же сам и караван.
Сколько же смысла было в этих строках, помнил ли эти слова хоть один из представителей земной цивилизации? Человек ведь обязан быть эти королём, этим чудом, он же и погонщик, он же и караван.
Ты один во всей Вселенной
В целом мире ты один,
Сам себе палач и пленный,
Сам себе ты Властелин.
Путь сумей пройти достойно,
Создан был из глины ты,
Не обжечь планету в войнах,
А взрасти на ней сады.
Как же не задыхаться от нехватки понимания и воздуха, в эти моменты философу? Может ли выжить математик, осознавая верность этого единства? Сможет ли это представить физик, детально понимающий эти слова? И хватит ли ума у человека, чтобы не только слышать, но и слушать этот ярык крик гения?
Ты унижен и возвышен,
Ты в венце, и в рабстве ты,
Соловей и тот же филин,
Скорбь и торжество мечты.
Жизнь как лес, и все создания,
Смотрят, кто им жертвой дан,
Здесь казнить простое дело,
Ты гиена, ты джейран.
«Он же раб, он же и царь, он же стоит на высоте, он же себя под своими ногами топчет» был готов сказать профессор в миг, когда вспоминал эти строки, продолжая мирно проходить под деревьями и иногда бросая взгляд в сторону безмолвного памятника. Он смотрел на юных парней и девушек, которые выходили из «Союза молодёжи», из различных кружков и «школ». Они были якобы рады и счастливы. Ключевое слово якобы, они лишь притворялись, что понимали смысл этих слов, но ничего не предпринимали, даже не старались идти по нужному пути, устраивая лишь «шоу».
Профессор видел всё это, даже не зная никого из проходящих, для него это было открытой книгой, которую он читал и сокрушался. Если бы он смог увидеть хоть один честный и искренний взгляд человека, любящего познание, а не догматизм, материальные богатства, плотские утехи и своё тщеславие. Коль же останавливаться на желании Человека, то нет, это было далеко не тщеславие, как может показаться это самая настоящая справедливая гордость!