2. Анекдот.
Короткий забавный рассказ о незначительном, но характерном происшествии.
Комический рассказ о поучительном случае из жизни исторического лица или фольклорного героя. Своеобразная юмористическая, нередко гротескная притча.
Короткий устный рассказ злободневного бытового или общественного содержания с шутливой или сатирической окраской и неожиданной остроумной концовкой.
(Словарь русского языка под ред. А. П. Евгеньевой. т.1, М., 1986)
Но, несмотря на такой широкий охват всех возможных интерпретаций, эти определения не покрывают полностью всей широты этого жанра. Как видно из рассмотренных статей справочной литературы, лишь очень немногие авторы рассматривали анекдот как предшественник новеллы. В большинстве случаев эта связь не учитывалась и, соответственно, не прописывалась.
Чтобы понять, что же такое анекдот как жанр, обратимся к путям его развития: «С течением времени анекдот стал обозначать неупомянутый прежними авторами, преимущественно историками, какой-нибудь особенно характерный факт, случай или особенное обстоятельство».5
Продолжая свою мысль, А.П.Пельтцер особенно подчеркивает тот факт, что анекдот как жанр во многом складывался благодаря импровизации и фантазии рассказчиков. Сами историки, описывая жизнеописание какого-либо известного лица, часто куражились, украшая свои сочинения деталями, которые не имели никакого отношения к реальной действительности. Так что вскоре наряду с историческим сочинением под термином «анекдот» стали понимать какой-либо занимательный факт, остроумное изречение; случай, поражающий неожиданной развязкой. Весьма скоро последнее толкование анекдота начинает превалировать над первым.
Сегодня, как пишет современный исследователь жанра анекдота Е. Курганов, принято считать, что отправной точкой анекдота является уникальное, но вполне реальное происшествие, которое создает совершенно особое ощущение, особый эффект. Для нас это наблюдение тем более ценно, что апеллирует к поэтике жанра. Согласно исследованию Е. Курганова, анекдот определяется как жанр именно по своему финалу внезапному, непрогнозируемому, разрушающему стереотипы традиционного восприятия. Утверждая эту аксиому, исследователь задается вопросом, каким же образом достигается подобный эффект внезапности в анекдоте и существуют ли закономерности, позволяющие выстроить такой финал. Дальнейшие рассуждения приводят его к мысли, что анекдот по своей структуре и деталям построения является прообразом новеллы, поскольку при всей скудости деталей и характеристик представляет развернутый текст, с первых слов задавая определенный эмоциональный вектор. Финал анекдота непременно должен развернуть этот вектор в ином направлении, акцентировав совершенно иную логическую связь. Именно этот разворот и является пуантом, определяющим динамизм анекдотического жанра и его качественное отличие от смежных жанровых образований. Только анекдот, по мнению Е. Курганова, способен создать такую энергию при столкновении точек зрения, только в анекдоте возможна встреча принципиально различных миропониманий. Анекдотический эффект формирует убедительное соединение казалось бы несоединимых мнений. Этот жанр постоянно экспериментирует, он не стоит на месте. Невозможно в XX веке рассказать тот же самый анекдот, какой существовал в XV веке: изменились условия жизни, изменился быт, изменилось мировосприятие людей. Это наблюдение Е. Курганова заставляет вспомнить о специфике рецептивной компетенции анекдота.
Анекдот это постоянное моделирование неожиданной (для данного исторического момента) ситуации. Несмотря на то, что ситуация изначально должна быть трудно представимой, обязательным условием является ее представление как вполне реальной и совершенно обычной, чтобы не возникало ощущение искусственного соединения разных психологических структур. Только в этом случае может быть сформирована логика бытования анекдота.
Отличительную, характерную особенность анекдота Е. Курганов видит именно в его финале, который по его мнению, представляет собой полновесный пуант. Точно такой же пуант присутствует в новелле, что, как пишет Е. Курганов, подтверждает теснейшее родство обоих жанров и огромную роль анекдота в становлении новеллы как жанра.
Соглашаясь со своим коллегой относительно сюжетообразующей роли финала в анекдоте, словацкий ученый В. Марчок6 выделяет следующие значимые, по его мнению, характеристики анекдотического жанра, среди которых разработка одного эпизода; краткость повествовования, соседствующая с намеком; диалогическая структура повествования; многозначность восприятия; заданный вероятных поступков / идеоречевых актов для определённых персонажей.
Соглашаясь со своим коллегой относительно сюжетообразующей роли финала в анекдоте, словацкий ученый В. Марчок6 выделяет следующие значимые, по его мнению, характеристики анекдотического жанра, среди которых разработка одного эпизода; краткость повествовования, соседствующая с намеком; диалогическая структура повествования; многозначность восприятия; заданный вероятных поступков / идеоречевых актов для определённых персонажей.
Далее он также проводит аналогии литературного анекдота с возникающим позднее жанром новеллы. Правда, только этим утверждением словацкий ученый и ограничивается, поставив для себя в качестве основного вопрос о специфике структуры анекдота как жанра.
Этот же вопрос стоял и перед отечественными исследователями. Для А. П. Пельтцера, типичной характеристикой анекдота как жанра является его жанровая гибкость: анекдот способен родиться и развиться из любого жанра, фольклорного и/или литературного. Точно также анекдот способен легко перенять признаки другого жанра, где на первое место выходит игра слов или положений. Е. Курганов, в свою очередь называет анекдот «жанром бродягой, готовым приткнуться где угодно, лишь бы была крыша над головой»7.
Но, что важно отметить, анекдот не существует за счет других жанров, напротив, он во многом способствует их развитию. Эта особенность обусловлена исключительной жанровой природой анекдота, который комбинирует обширную ассоциативность и предельную краткость, объективное содержание и субъективное отражение реальности.
Проблеме генезиса и жанровых характеристик посвящены работы Е. Курганова «Устный рассказ в системе русской культуры в конце XVIII начале XIX века» и «Анекдот как жанр», который проводит четкую границу между фольклорным и литературным анекдотом, указывая, что если фольклорный анекдот легко приспосабливается к любой исторической эпохе, то есть отличается универсальностью восприятия, то литературный анекдот историчен, то есть абсолютно четко характеризует быт и нравы того исторического периода, в который он был создан, и подтверждает основополагающий принцип, который позволяет отделить анекдот от смежных жанровых образований: референтная компетенция дискурса. Слушатель/читатель должен преодолеть границы общепринятого восприятия, перейти в ту же систему координат, что и рассказчик, чтобы занять новую смысловую и оценочную позицию. «В этом заключается смеховой катарсис анекдота как жанра, эффект завершения высказывания как целого».8
Исследование жанровой специфики анекдота представлено в работах А.В.Лужановского «От анекдота к новелле» и «Выделение жанра рассказа в русской литературе», в которых анекдот интерпретируется как нарратив, который первым ввел ситуацию рассказывания в текст (а ведь последнее является характерным признаком новеллы).
Как видим, анекдот во многом сродни новелле в плане жанровых характеристик, не случайно, что он становится одной из протоформ новеллы, легко и органично вписавшись в традицию «примера», который, как мы выяснили в первой главе, лег в основу новеллистической жанровой системы.
Но значительно более роднит анекдот и новеллу единство их коммуникативных стратегий.
Оба жанра моделируют казусную картину мира, где доминирует игра случая, непредсказуемое столкновение инициативных индивидуальностей, где остроумный или глупый ответ/поведение персонажей подчеркивает хаотичность мира и отсутствие какого-либо заданного порядка. Герой анекдота, как и далее герой новеллы, становится нарушителем общепринятых норм, создавая анекдотический эффект, часто комический, но в большинстве случаев просто занимательный и парадоксальный, в котором не общеизвестная аксиома или мораль становится финалом нарратива, а частное мнение, курьез, который может не отличаться глубиной идеи, но ценен, прежде всего, как проявление личностной инициативы.
Как же новеллизировался анекдот?
Обратимся к творчеству первого испанского новеллиста Хуана Манужля, автора сборника «Книга примеров графа Луканора и Патронио».
Рассмотрим «пример» II «De lo que contesció a un hombre bueno con su fijo» («О том, что произошло между одним почтенным человеком и его сыном»). Рейнальдо Айерб-Шо, анализируя данный «пример» Хуан Мануэля, пишет о существовании, по меньшей мере, двух предшественников испанского автора, разрабатывавших этот сюжет. Одним из них был немецкий писатель Ульрих Бонер, другой английский проповедник Джон Бромьярд, «Сумма проповедников» которого датируется 1270 1275 гг. Какие же основные изменения были внесены Хуаном Мануэлем в этот сюжет? Сравним его текст и текст Джона Бромьярда. Начнем с того, что Хуан Мануэль в отличие от английского проповедника дает предысторию данного происшествия, рассказав о том, что некий человек долгое время мучился со своим сыном, который слишком зависел в своих действиях от мнения других людей. В один прекрасный день он решил преподать ему урок. Джон Бромъярд обходится без этой предыстории, начиная свой рассказ непосредственно с самого события: отец с сыном, прихватив осла, отправляются на рынок. Дальнейшее повествование о том, как отец с сыном поочередно садились на осла, в зависимости о того, что говорили проходившие мимо люди в целом совпадает у обоих. Но финал произведения сохраняет свои нюансы в каждом отдельном случае. Если в тексте Джона де Бромьярда финальный вопрос отца спровоцирован смехом прохожих, то в рассказе Хуана Мануэля акценты расставлены по-иному. Финальная речь отца перекликается с задачей, заявленной им в начале текста: научить своего сына как надо жить. Предыстория с объявленным заранее намерением отца усиливает поучительный смысл рассказанной истории и вместе с тем несколько мешает создать эффект неожиданной развязки пуанта, роднящий анекдот и новеллу. Тем не менее, данный текст мы можем назвать анекдотом новеллой, поскольку он осваивает ситуации частной жизни, основу сюжета здесь составляет диалог отца и сына, текст целиком ориентирован на ответную реакцию персонажей (что является одним из важнейших признаков анекдота, который предполагает диалогизированное слово прямой речи), и слушателей, которые должны преодолеть стандарт привычного поведения, обрести внутреннюю свободу и новую ценностную позицию.