Утро отсчитывало тихие минуты всё скорее. По окраинной улице ещё не плыл поток автомобилей, разве что изредка проезжали легковушки. Вдалеке заводской гудок призвал новую смену к работе. Гудок медленно, протяжно просипел и стих. Сразу за ним до собравшихся донёсся шум приближавшегося автомобиля или автобуса он, словно услышав стон завода, торопился по улице. Гражданка снова растянула шею, подавшись вперёд, и даже привстала на носках. Арсений на лавочке оживился. Нет, по дороге проехал продуктовый автофургон. Арсений поглядел на рекламу колбас, наклеенную на его бортах и зевнул. «Так и уснуть недолго», подумал Арсений. Дабы не остаться здесь до обеда занятым просмотром снов, он поднялся и подступил к деревцу.
На ветках распускались листья, и от них шёл запах, говоривший о приходе тепла. Сегодняшнее утро было слегка прохладным, и Арсений, как многие горожане, спешившие каждую весну скинуть с плеч тяжёлые тулупы и куртки, не дожидаясь полного плавления снега, сейчас подмерзал и ёжился за тканью тонкой летней рубашки. Но, переминаясь на солнце, уже можно было согреться. Арсений повернулся к светилу правым боком, чтобы хотя бы он оттаял и прекратил мелко дрожать. «А днём будет совсем жарко», крепил себя Арсений, он всё еще зябнул и трясся. Сделав установку «на тепло», безмятежный Арсений созерцал «ботанические картины» в городской среде и бухтел какие-то ритмичные отрывки. Тот, кто в то утро около павильона, отвлёкшись от своих дум о предстоявшем рабочем дне, подключил фантазию воспринимал их стишком. Сплетённая между ветвями деревца паутина блестела и переливалась на солнце. Арсений затих и умилённо смотрел на нити. По ветке к ним полз внушительных размеров жук с крупными глазами. Арсений заметил его и улыбнулся.
Жучок.
Жук услышал Арсения и перешёл на бег. Арсений подтолкнул жука ногтем. Жёсткокрылый побежал быстрее и добрался до ствола, к которому примыкала ветка под неудобным углом. Жук замешкался и совсем остановился, Арсений потрогал его пальцем. Жук натянул свирепость на физиономию и повернулся головой к пальцу Арсения. Тот коснулся головы насекомого; понаблюдав его за реакцией, Арсений отвёл указательный перст на несколько сантиметров в сторону и положил на ветку. Жук прищурил глаз и бросился к руке Арсения. К сему моменту в обитателе кроны дерева уже всё кипело жук схватил лапками Арсения за палец и, широко открыв рот, кусанул. Палец Арсения как иглой пронзило.
Ай! Ай-ай-ай! Арсений отбежал от деревца к павильону и поглядел на палец.
Все люди на остановке изучающе вытянулись в его сторону. Ожидавшие подошли поближе узреть насекомое на персте ошеломлённого испытателя. Жук, держась лапками, вновь раскрывал рот проучить Арсения. Городской следопыт, видя задумку жука, выкрикнул:
Ай-ай!
Арсений резко махнул рукой с мыслью скинуть жёсткокрылого, затем посмотрел на палец: на нём жук, игнорируя труды Арсения, разводил челюсти, глядя на обидчика. Жук прищурил глаз и качнулся всем корпусом до очередного «прострела» в пальце оставалось мгновение. Арсений конвульсивно провёл рукой по воздуху и проверил: жук по-прежнему сидел на фаланге, устремив на Арсения возмущённый взор; он открывал рот. Арсений в панике прыгнул к тощему типу, стоявшему у павильона, и, не раздумывая, сунул палец с жуком ему в карман рубахи. Перепуганный Арсений не нашёл другого способа освободиться он шоркнул пальцем, вынимая из кармана. Его перст оказался без жука. Арсений с облегчением вздохнул и, успокаиваясь, потёр измученный пальчик. Осознав, что избавился от древесного разбойника, он отошёл подальше.
Тощий с жуком в кармане, в шоке выпучив глаза, смотрел по сторонам:
У. У-у! тощий пробовал отстраниться от кармана на собственной рубахе и скованными движениями выскользнуть из неё. Это никак не удавалось.
А карман тем временем шевелился.
А-а-а! Он сейчас начнёт есть! завопил тощий.
Люди на остановке дружно отбежали в сторону. Пантелеевна спряталась за павильон, правда, мгновенно выставила из-за угла испуганное личико интересно! Тощий, обезумев, дёргался, как в припадке, и старался сбросить рубаху, не расстёгивая пуговиц. Изрядно вспотев, ему удалось вылезти из неё, причём, практически не задевая туловищем и не касаясь руками. Рубаха вместе с жуком упала на асфальт. Тощий убрался на расстояние шагов в пять к павильону и, облокотившись о него, перевёл дух. Упитанная гражданка и Арсений осторожно подступили к рубахе и, держась в метре от тряпицы, наклонились. Тощий тоже бочком к ним и, готовый удрать, заглянул через головы первопроходцев. Пантелеевна, следившая за всем, не устояла и, очутившись за спинами остальных, даже растолкала зевак, протискиваясь между ними. Сильно озадаченные исследователи взирали на рубаху. Её карман шевелился. Неожиданно к голому по пояс тощему подошёл полицейский лет тридцати пяти, высокий и квадратный.
Почему в таком виде на улице?
Там такой с клешнями взялся объяснять тощий.
Пройдёмте! отрезал полицейский, недослушав его лепет.
Укусить хотел, растолковывал тощий полицейскому, но сам не очень верил в успех.
Полицейский сжал тощему руку.
В участке расскажешь.
Полицейский повёл сникшего худышку по улице, а тот оборачивался на каждом шагу и с тоской смотрел на оставшихся.
Арсений сел на лавочку. К остановке подошёл студент лет восемнадцати в наушниках, с рюкзаком для учебников и устроился на сидушке в метре от Арсения. Студент слушал музыку и не обращал ни на кого внимания. Через минуту к нему подоспел второй студент с похожим рюкзаком и плюхнулся рядом. Первый студент немного вынул из уха наушник и о чём-то заговорил со вторым. Арсений лениво повернул голову и уставился куда-то.
Что слушаешь? поинтересовался второй.
Ножную судорогу, сообщил первый.
Арсений резко крутнулся к первому студенту и достал из-за отворота рубахи булавку.
Держи, Арсений протянул булавку.
Зачем? удивился студент.
Проткни мышцу, посоветовал Арсений. Движением по воздуху булавкой он показал: уколи ногу.
Студент отстранил бедро, непонимающе глядя на чужака. Арсений раскрыл булавку и опять по воздуху, не доводя булавку до ноги студента, жестом пояснил: проткни. Студент отвернулся всем корпусом и зашушукал с приятелем. Второй поднялся выведать не виден ли автобус, как будто это подогнало бы водителя. Первый студент переместился ко второму и продолжил о чём-то повествовать. Арсений в замешательстве убрал булавку за отворот рубахи.
К павильону прилетел десяток воробьёв. Они рассыпались по асфальту в поисках съестного. Пантелеевна и упитанная гражданка вынули из сумок батоны хлеба, как будто для этого приготовленные, и, отламывая кусочки, стали бросать воробьям. Арсений, решая вопрос где автобус, наблюдал и за первыми, и за вторыми. Воробьи клевали крошки на асфальте, иногда подскакивали к вкусному кусочку сразу кучкой, но с добычей оставался только один. Пантелеевна, накидав побольше батонных угощений, аккуратно пробралась сквозь пятна мельтешащих пернатых за павильон к речке. Пантелеевна бросала куски батона в воду. Упитанная гражданка поспешила следом, и вот они уже вдвоём кидали ломти. Арсений обернулся он глядел, не понимая, что происходит у речки. У него затекла шея. Не выдержав, непоседа встал и подошёл к берегу.
На воде держалась стая коричневатых уток. Они поедали хлебные куски, гонялись за ними, иногда отпугивая друг друга, и, случалось, пернатые норовили отобрать ломтик у более расторопного, но тот чаще успевал отплыть. Пантелеевна и гражданка всё подбрасывали уткам провизию. Арсений, насмотревшись, заявил:
Вы их кормите в городе и они не улетают домой, в леса.
Пантелеевна смерила Арсения взглядом и продолжила занятие. Три утки взлетели с воды и приземлились на берегу возле Пантелеевны. Ещё три утки прибыли издалека. Пройдя над речкой, они сели на воду рядом с остальными, подняв брызги в метре справа от Арсения.
Газом тут дышат, в бензине плавают, просвещал непонятливых Арсений.
Упитанная гражданка прошла прямо перед Арсением к подлетевшим водоплавающим и так прореагировала на его слова:
Ды-ды-ды.
Арсений поглядел на стаю уток и ушёл к остановке. К студентам, стоявшим в трёх шагах от павильона, присоединились сокурсники: крепкий тренированный штангой и рослый широкоплечий, среднего роста, тоже спортивный, оба со студенческими рюкзаками за спиной. Они пожали руки, крепкий похлопал по плечу первого студента с наушниками. С весёлым видом товарищи о чём-то заговорили. Арсений посмотрел на них. Студент с наушниками заговорщицки поведал какую-то историю вновь прибывшим, и те взглянули на Арсения. Подумав, крепкий и широкий начали выделывать акробатические элементы, не переставая смеяться. Арсений взирал неодобрительно. Студент с наушниками и его знакомый сложили рюкзаки на асфальте. Крепкий и широкий добавили свои и запрыгали через них с места, затем они с разбега повзмывали в воздух, раскладываясь в шпагате, к насытившимся удивлённым воробьям, порхавшим над остановкой. Это не предел! Студенты в полёте поворачивались на триста шестьдесят градусов, крутили сальто, приятели на земле поощряли каскадёров. На лицо Арсения наползла недовольная гримаса, и он отправился к студентам. Пантелеевна и упитанная гражданка вернулись к павильону, степенно пройдя мимо Арсения.