Как видим, защита ставила перед собой самые серьёзные задачи и рассчитывала добиться в суде полного оправдания Теодора Дюранта. Обвинение же со своей стороны также было настроено на достижение бескомпромиссного результата и осуждения к смертной казни безо всякого снисхождения.
Но подобное осуждение требовало большой дополнительной работы. Перво-наперво следовало гарантированно связать Теодора Дюранта с Бланш Ламонт по месту и времени. Дюрант отрицал свою встречу с убитой девушкой на трамвайной остановке и последующую поездку вместе с нею на юг города, настаивая на том, что в то самое время он будто бы присутствовал на лекции доктора Чини (Cheney) в медицинской школе. Он сильно подставился с этим необдуманным утверждением! Три независимых свидетеля видели как Дюрант подошёл к Ламонт на остановке, непринужденно разговаривал с нею, а потом оба сели в подошедший трамвай. Этими свидетелями являлись девушки, с которыми Бланш обучалась, так что ошибка опознания исключалась Ещё один свидетель водитель трамвая Генри Шэлмонт (H. J. Shalmount) также хорошо знал Бланш Ламонт. Она регулярно ездила в его трамвае и Шэлмонт точно помнил её маршрут. Разумеется, он не был формально знаком с Бланш и никогда с нею не разговаривал, но вероятность того, что свидетель обознался и принял за Бланш похожую девушку, была исчезающе мала. Шэлмонт категорически настаивал на том, что это именно Бланш Ламонт ехала в его трамвае в четвёртом часу пополудни 3 апреля и именно с нею разговаривал тот самый молодой человек, в котором свидетель опознал Дюранта.
Но может быть, Бланш Ламонт разговаривала на остановке и села в трамвай с кем-то похожим на Теодора, но вовсе не Дюрантом? Ведь глупо отрицать, что люди схожей наружности существуют! Тем более, что обвиняемый утверждает, будто сидел на лекции
Детективы изъяли у доктора Чини журнал учёта посещаемости и, должно быть, выругались в сердцах. Ибо в нём было отмечено, что Теодор Дюрант на лекции присутствовал! Более того, Дюрант всегда садился в аудиториях на первые ряды, если не самый первый, то на второй-третий, другими словами, он всегда был на виду.
Уже 15 апреля детективы порознь допросили студентов, обычно сидевших рядом с Теодором. Мэри Фиш (M. A. Fish) и Катерина Дюкс (C. A. Dukes) садились по левую и правую руки Дюранта, Эдвард Кэмпбелл (E. O. Campbell) садился на первом ряду перед обвиняемым, а Фред Хармс (F. W. Harms) строго позади него. Никто из четверых студентов не вспомнил Дюранта на лекции Чини 3 апреля. Вроде бы это доказывало ошибочность отметки в журнале, но следует помнить, что студенты давали показания спустя 12 дней. Многие ли из читателей в точности вспомнят события 12-дневной давности, да притом ещё с различными деталями, вроде того, кто где стоял, кто проходил мимо, а кто не проходил? И даже если читатель думает, что он уверенно помнит такие мелочи, то какова вероятность, что он выдержит перекрёстный допрос, связанный с обсуждением деталей тех событий? Сразу можно сказать, вероятность пройти перекрёстный допрос даже у читателя с прекрасной памятью не очень большая.
Просто потому, что наша память быстро избавляется от рутинных воспоминаний и незначительных мелочей. В каком-то смысле неспособность запоминать будничные события это человеческая норма.
Не вспомнили Дюранта и другие его соученики, как, впрочем, и доктор Чини. Тогда детективы решили пойти что называется «мелким чёсом» и допросили всех студентов, знавших Дюранта в лицо. Выяснилась интересная картина никто из них не мог вспомнить, чтобы Дюрант появлялся в здании медицинской школы после 13:30 3 апреля. До этого часа многие студенты его видели и даже помнили некоторые детали, например, то, что после полудня он купил у уличного торговца пакетик орехов и грыз их на ходу, а вот после 13:30 никто ничего сказать не мог.
Результат выглядел весьма красноречиво, однако и у него имелось своё «но». Дело заключалось в том, что при медицинской школе имелась просторная библиотека, в которой можно было заниматься самостоятельной подготовкой, не привлекая к себе особого внимания. В принципе, Дюрант мог заявить, что после 13:30 он находился в библиотеке, но для этого ему требовалось признать прогул лекции. Сразу скажем, что он не воспользовался возможностью сделать такое признание и всегда настаивал на том, что в день исчезновения Бланш Ламонт прогулял 2 первых занятия, но посетил лекцию доктора Чини по детскому питанию.
Разумеется, детективы проверили наличие конспектов лекций в тетрадях Дюранта. В этом месте сразу уточним, что проверкой конспектов детективы озаботились не сразу они занялись этим вопросом в мае и данная деталь, как станет ясно в своём месте, весьма важна. Так вот в мае оказалось, что все конспекты за 3 апреля у обвиняемого имеются. Однако чуть позже выяснилось, что Дюрант частенько пропускал занятия и всегда брал у товарищей конспекты для переписки. Уже после ареста если точнее, то после 20 апреля Дюрант получил конспекты лекций от своего товарища по фамилии Глейзер (Glaser).
Когда конспекты Глейзера и Дюранта сличили, то выяснилось кое-что интересное. Записи практически совпали, даже отметки «NB»6 на полях оказались расставлены одинаково. Это можно было объяснить тем, что сам лектор указывал студентам, на что следует обратить внимание в тексте. Но было и кое-что ещё! Лекция доктора Чини была посвящена методике приготовления детского питания и Глейзер, немец по национальности, в одном месте назвал повара немецким словом «koch». Дюрант же в этом месте употребил другое слово «roache» («таракан»). В смысловом отношении данное слово никоим образом не соответствовало содержанию того фрагмента, где оно было написано!
Когда упомянутая деталь стала известна и сделалась предметом обсуждения, адвокаты поспешили заявить, что замена одного слова другим свидетельствует о том, что записи Дюранта и Глейзера между собою никак не связаны, другими словами, они были написаны независимо друг от друга. Обвинение же сделало прямо противоположный вывод, а именно Дюрант не слышал лекции и не особенно вникал в её содержание во время переписывания. Он переписывал конспект, находясь уже в тюрьме, поэтому не следует удивляться тому, что он не вникал в то, что пишет. Увидев в тексте незнакомое слово а франкоязычный Дюрант не знал значения немецкого слова «koch» он решил, что Глейзер ошибся при написании, пропустив в спешке пару букв, и подобрал схожее по написанию английское слово «roache». Замена одного слова другим по мнению обвинения однозначно свидетельствовала о копировании Дюрантом конспекта Глейзера, чем обвиняемый занимался в крайней спешке и в обстановке, не располагающей к эпистолярным занятиям.
Полной ясности в вопросе возможного прогула занятий в день убийства Бланш Ламонт следствие так и не добилось. Формально защита обвиняемого могла настаивать и настаивала на том, что тот присутствовал на занятиях в медицинской школе в журнале посещаемости не было отметки о прогуле и конспект лекции, прочитанной во второй половине дня 3 апреля, в тетради Дюранта имелся.
Однако обвинение считало, что Теодор имел возможность лекции прогуливать что и делал неоднократно а конспекты пропущенных лекций восстанавливать позднее по записям товарищей. Строго говоря, 3 апреля он пропустил первые 2 занятия, о чём честно сообщил на допросе, проведя свободное время в библиотеке и прогулке в окрестностях медицинской школы в обществе сокурсницы по имени Роуз.
При этом обвинение не могло правдоподобно объяснить почему же в журнале посещаемости не стояла отметка о пропуске обвиняемым занятия, если его действительно не было на лекциях во второй половине дня 3 апреля? Предположение о том, кто кто-то из студентов назвался Дюрантом вместо него было единодушно отклонено как самими студентами, так и преподавателями. Ещё раз повторим, Теодор на лекциях усаживался на первые ряды и фокус с выкриком из последнего ряда сработать не мог.
Серьёзной проблемой для стороны обвинения являлось то обстоятельство, что на одежде Дюранта не было найдено ни малейших следов крови. Между тем, убийство Минни Уилльямс было чрезвычайно кровавым, о чём выше говорилось уже достаточно. Данная нестыковка представлялась слишком серьёзной для того, чтобы её игнорировать, она требовала какого-то объяснения. И такое объяснение было найдено, точнее подсказано.
Врачи из службы коронера предложили полицейским довольно необычную схему убийства. Выглядела она примерно так: сначала преступник душил жертву, доводя её до состояния глубокой комы, после чего резал ножом уже бесчувственное тело. В условиях резкого снижения активности сердечной деятельности разбрызгивания крови из ран могло и не произойти и его на самом деле не было! Те мелкие брызги крови, что были обнаружены на стене уборной, появились там не из-за удара ножом в артерию, а были оставлены преступником специально он умышленно размахивал окровавленным ножом таким образом, чтобы срывавшиеся с лезвия капли попадали на стену.