После сообщения Максима о том, что символы обнуляются, исчезая вместе с сутками в 0000 часов, ему пришла идея, что, возможно, это связано с нехваткой энергии. Ведь когда не хватает заряда, изображение на дисплее ведет себя так же мерцает и гаснет. Аналогия, конечно, была притянута, но других вариантов пока не просматривалось.
Так за размышлениями он совершил пять обходов. Подходило время назначенной встречи. Эрдэм направился к дому наставника.
Они знали друг друга давно, поэтому обходились без церемониальных сложностей. Сложив ладони вместе, он, слегка поклонившись Цыден-ламе, спросил:
Разрешите, учитель?
Проходи, Эрдэм, указывая на место перед собой, пригласил наставник. Какие вопросы привели тебя?
Скажите, учитель, сильны ли символы?
Речь о конкретных символах или вопрос больше философский, зная его специализацию, уточнил лама.
Если возможно, я хотел бы получить ответ в отношении символов четырех стихий.
Четыре стихии, первоосновы мира, хотя буддизм знает еще и пятую дух. Из них состоит все, в том числе и человек, только, у всего всегда есть своя преобладающая стихия.
Да, символы имеют внутреннюю силу, но сила эта зависит от различных факторов. Кем, где, когда и даже на чем начертан символ. Каждая стихия имеет свой день и час, свой цвет и время года, поэтому сила их будет различной.
А есть ли что-то, что способно усилить силу символов, независимо от влияния всех этих факторов?
Да, есть. Это место силы. Место, в котором сконцентрирована энергия этой стихии, но само по себе место силы может быть неактивным. Для того чтобы символ обрел силу, необходимо, чтобы место силы открылось, например, при выполнении ритуала.
В Бурятии есть такие места, в которых все четыре стихии могут получить силу?
У нас много сакральных мест, Эрдэм, есть и такие, уклонился от прямого ответа Цыден-лама.
Спасибо, учитель, Эрдэм поклонился и поднялся.
Наставник поднял на него задумчивый взгляд и произнес:
Твои искания могут увести тебя от веры, то, что ты ищешь во власти шаманов.
Дракон летел с запада. Его мощные крылья размеренно рассекали воздух. Во тьме ночи осталась позади цепочка Уральских гор, и лучи появившегося из-за линии горизонта Солнца осветили тело дракона, еще больше усилив цвет его кожи он пламенел красным.
Его вид внушал древний неизбытый тысячелетиями страх. Он приближался к своей цели. Внезапно зрение Максима стало зрением дракона, он четко увидел далеко внизу знакомые очертания озера-моря.
Байкал был спокоен, его зеркальная поверхность под редкой дымкой облаков сверкала в ясном свете дня, но сильней этого блеска был яркий световой купол над островом Ольхон.
Дракон произнес слово на древнем, забытом всеми, языке. При всем желании Максим не смог бы повторить его. Там, куда смотрел дракон, на водной глади появилось пятнышко, которое стало стремительно увеличиваться, вода по его краям пришла в движения, раскручиваясь в набирающем скорость темпе. Воздух в этом месте сгустился, окрашиваясь в темно-лиловые тона. Вода расступилась, открывая огромную воронку.
Дракон устремился вниз, в открывшийся проход, и Максима оглушили несущиеся из глубины стоны, крики, плач, мольбы миллионов голосов.
Их восприятия опять разделились, звуки ушли. Максим проводил взглядом исчезнувшего в провале дракона, воронка уже сжималась, а вскоре совсем исчезла. Озеро опять было безмятежным.
Он открыл глаза. Одурь дневного сна еще не прошла. Максим прокрутил мысленно сон еще раз, запоминая детали. После суточного бессонного дежурства просыпаться было тяжело, но решив, что пяти часов достаточно, Максим встал. Шел второй час дня.
Включив чайник и компьютер, он умылся, смывая с себя остатки сна.
Позавчера Алёна уехала поездом в Иркутск, а вчера уже была на острове Ольхон. Перед отъездом он установил ей в телефоне мобильную версию «Агента» и все эти дни они не теряли связи друг с другом и в поезде, и по дороге к проливу Ольхонские ворота, и на пароме «Дорожник», который доставил микроавтобус и участников этноэкспедиции на остров. Последние сообщения были из поселка Хужир, в котором они разместились в коттедже «Гостевого дворика».
«Агент» мигал, извещая о новом сообщении. Алёна желала ему доброго дня и отдыха после смены, а также сообщала, что тайлаган начинается, и она зайдет в «Агент», как будет возможность.
«Агент» мигал, извещая о новом сообщении. Алёна желала ему доброго дня и отдыха после смены, а также сообщала, что тайлаган начинается, и она зайдет в «Агент», как будет возможность.
Ответив на ее сообщения и допив кофе, Максим позвонил Эрдэму. Передав ему подробности своего сна, он задумался. Указание на Ольхон было явным, и сияющий купол защиты можно вполне объяснить проходящим на окраине поселка Хужир двухдневным десятым юбилейным тайлаганом шаманов.
«Вот ведь как все стало складываться, думал Эрдэм, приснившийся Максиму Красный дракон это не только образ библейского змея и дьявола, но еще и восьмого дракона Иерархии Драконов (могуществ мира невидимого), символ прихода Будды Грядущего Майтрея».
Да и о шаманах учитель был прав. «Значит места силы, которые нам необходимы, находятся в сакральном сердце Байкала на острове Ольхон. Таких мест там много, весь остров наполнен энергиями и легендами, не случайно его сделали сакральным центром северные шаманы. Надо искать какой-то знак, чтобы выделить нужное место».
Эрдэм направился в книгохранилище, только там можно было найти полные тексты легенд Ольхона.
Через некоторое время он нашел описание «Чертовой воронки», расположившейся в самом глубоком месте Байкала, и даже показания очевидцев этого явления. В том числе приводилась легенда о том, что напротив мыса Ижимей под водой в озере находится вход в подземно-подводное царство мертвых Эрлик-хана, откуда нет возврата.
А вскоре встретилось и упоминание о змее-драконе прародителе и царе всех змей Абарга-Могое, охранявшем покой хана Хутэ-баабая, хозяина Ольхона, и ушедшем до времени в водяную воронку на дно Байкала.
Но поздней змея-дракон вернулся, ее образ отобразился на мраморной поверхности скалы мыса Бурхан, обозначив его святость. Была и фотография этого образа бурого цвета. Одно место силы, связанное со стихией земли, определилось, помеченный красным драконом мыс Бурхан, одна из святынь Азии.
Продолжая поиски, Эрдэм обнаружил записи о том, что в конце XVI века первые русские путешественники, приплывшие к острову, неожиданно увидели огромный столб огня, взметнувшийся перед ними из байкальских вод к небу. Огненная стена, будто не пускала пришлых на священную землю острова. Мыс, возле которого это произошло, был назван Огненным. Собирая информацию об этом мысе, он нашел более поздние свидетельства об огненной стене и новое название мыса Богатырь. Так же упоминалось, что здесь проводятся ритуалы, посвященные стихиям огня, воды и воздуха.
Оба места силы оказались рядом в одном заливе, соединенные полосой песчаного пляжа. Можно было предположить, что образ Абарга-могоя распространялся и на соседние мысы, входящие в Хужирскую бухту.
Вечером он поделился своими открытиями с Максимом. Надо было решать вопрос с поездкой на остров Ольхон.
Максим в очередной раз удивился череде происходящих совпадений. Поездка Алёны на этот остров и тайлаган шаманов приобрели совершенно иной смысл, он все четче понимал, что все происходящие события имеют свою закономерность.
Максим ждал ее приезда, считая дни обратным отсчетом, а когда она сообщила, что они выезжаю в Иркутск, начал считать часы, оставшиеся до встречи.
На работе Максиму сказали, что сейчас нет замены, и его не смогут отпустить на неделю, но семь дней ему предоставят в сентябре, ближе к 20-му числу.
Предполагая, что в поездке на остров не нужно всем демонстрировать черную книгу со светящимися символами, он решил сделать для нее футляр. Надо было, чтобы с виду он был похожим на обычную книгу. Максим вспомнил, что где-то у него лежали обложки от старых книг. Найдя их и примерив, он остался, вполне, доволен, обложки были лишь немного больше необходимого размера. Нашелся в его запасах подходящий картон для корешка. Подогнав размеры заготовок, Максим сделал выкройку корешка из ткани, достаточно старой, чтобы не выделяться.
Процесс изготовления переплета был им давно отработан, а вот футляр до этого делать не приходилось. Новизна всегда увлекала его. Он нашел книгу аналогичных размеров и собирал футляр на ней, в результате все получилось, книга сидела внутри плотно, не выпадая при наклонах.
Теперь можно было, не боясь, доставать книгу прилюдно, и, нарисовав символы, пользуясь тем, что они исчезают только в полночь, посещать места силы. В том, что никакой футляр не помешает книге открыться, он и не сомневался.