Набеги и войны
Общий обзор
Боевые действия и военные походы были любимым занятием и развлечением индейцев Северной Америки, независимо от того, жили они на Равнинах, в лесах или пустыне. Если и встречались мирные племена, то это было следствием суровых условий существования или слабости племени по сравнению с соседями. Воин Равнин, если он не блистал талантами шамана, сказителя, художника и т. д. как и любой мужчина, обычно старался добиться достаточно высокого социального статуса в племени. Он хотел превосходить других воинов своего народа по количеству побежденных врагов, угнанных лошадей, засчитанных подвигов, владеть лучшими скакунами, иметь больше жён и жилищ. При этом ему требовалось вызывать уважение и восхищение и у противника, вот почему индейцы с удовольствием вступали в индивидуальные поединки и рукопашные схватки и гордо называли врагам свои имена. Правда, называли не настоящее имя, используемое соплеменниками или во время магических церемоний, а боевое прозвище. Количество последних могло доходить до двадцати, а его использование в колдовских ритуалах противника не приносило вреда его владельцу. Отправляясь в поход, индеец в первую очередь думал о тех счастливых мгновениях, что ждут его по возвращении домой. В его представление не входили такие понятия, как «патриотизм», «смерть за Родину» или «сражение за идею» и т.д., хотя близость с родственниками и братьями по оружию, храбрость и самоотверженность временами поражали даже видавших виды европейских вояк.
Здесь нужно заострить внимание на одном предельно важном моменте, имеющим непосредствнное отношение к истокам взаимопонимания между индейцем и его конем. Никто, никогда не мог заставить воина слушаться приказов вождя! Если воин подчинялся кому-либо, то тлько по причине того, что безгранично доверял этому человеку. Конечно, вожди могли использовать интриги и личное влияние, но силовое давление или шатнаж могли в любой момент обернуться против них. Поэтому лучше было вести себя честно. Даже если один раз вождю удалось бы заставить кого-либо подчияться или принести клятву верности, слухи мгновенно распространились среди других воинов, и в следующий раз вождь уже не был бы вождем. Формальные взаимоотношения, обязательства и прикаы совершенно противоестественны как для свободных охотников, так и для лошадей. И опять же, любые боевые действия для индейца ценны как игра или обеспечение потребностей, а не как потакание чужим интересам.
Нужно отметить, что индейцы очень чётко различали два основных вида боевых походов: набег и войну.
Набеги
По сути, набег это грабеж и мародерство. Именно таковым его считали европейские переселенцы. Для индейца же набег это магическое действие, в основе которого лежит покровительство Высших сил, духов, магических амулетов и т. д. Это, своего рода, мистический ритуал, призванный продемонстрировать силу духа, выдержку, удачливость, объединить участников набега. То есть это опасная и веселая игра, а богатая добыча и отсутствие погибших среди членов отряда являются подтверждением магического покровительства ее участников. Но если подходить со строго материалистичной точки зрения, то в набег индейца толкали все же, в первую очередь, экономические причины, оказывающие влияние и на его социальный статус в племени. Команчи даже превратили конокрадство в высокое искусство, с которым не могло сравниться ни одно племя Равнин. Богатство, заключённое в лошадях, делало человека самостоятельным и независимым, но оно же заставляло его проявлять благородство, раздавая лошадей и подарки нуждающимся, и таким образом завоевывать себе последователей, то есть повышать свой социальный статус. Богатый, но жадный, даже чрезвычайно удачливый воин никогда не пользовался уважением в племени. Например, когда вождь команчей Куана Паркер стал оставлять большую часть добычи себе, многие соплеменники отказались ходить с ним в походы, чем ослабили его отряд и снизили популярность среди народа.
Лошади быстро стали очень ценным предметом среди всех индейских племен равнин, своего рода валютой. Существовало три способа пополнения своего табуна: покупка, ловля мустангов и конокрадство у других племён. Покупка требовала затрат в виде шкур, пеммикана, других товаров или, на раннем этапе, пленников. Добыть их было нелегко, на это требовалось время, большие усилия и риск. Ловля мустангов тоже была делом рискованным, требовавшим определённой удачи, сноровки и умения. Кроме того, диких лошадей, особенно в первоначальный период, на территории Равнин насчитывалось немного, и найти их было трудно. Угнать же можно было сразу нескольких объезженных лошадей: кража делала врага слабее, а укравшего сильнее и богаче.
Кража лучших пони, привязанных у палатки хозяина, сильно повышала статус воина в племени и почиталась наравне с самыми выдающимися подвигами. К тому же в поход за лошадьми могли отправиться и бедные воины бедняки собирали небольшие отряды, часто пешие, и отправлялись на вражескую территорию в поисках славы и богатства.
Как правило, индейцы какого-либо племени отправлялись в поход на племена или в местность, откуда они впервые получили своих лошадей. Пауни предпочитали ходить в походы за лошадьми на юг, в страну кайова и команчей, они считали, что их лошади лучше, чем у живших к северу дакотов и других племён. Черноногие устраивали походы за лошадьми к племени кроу, а к ассинибойнам и кри лишь за скальпами. Кроу тоже отправлялись в страну ассинибойнов только воевать, а за лошадьми к черноногим и сиу, поскольку их табуны были большими, а лошади хорошо обученными. В набеги на ассинибойнов и кри вообще мало кто ходил у них нечего было брать. Поэтому они вынуждены были обороняться, главным образом, от военных отрядов, отправлявшихся в поход мести. Интересно, что ассинибойны устраивали военные походы зимой, а не как остальные племена в тёплое время. Это объяснялось тем, что, будучи плохими наездниками, и не имея достаточного количества хороших лошадей, ассинибойны не могли составить конкуренцию своим соседям, и летом предпочитали уходить на север к лесам и своим союзникам кри. Зимой же, когда их никто не ждал, а лошади противников были голодными и слабыми, пешие отряды ассинибойнов отправлялись на юг, чтобы добыть скальпы и лошадей.
Восточные апачи и навахо совершали набеги за лошадьми не только в Мексику, где их легче было достать, но и на Равнины к команчам. Команчи признавались намного опаснее мексиканцев и, кроме того, обладали очень хорошими лошадьми, кража которых считалась особенно почётной. Такая практика продолжалась до 1870 годов, пока команчи не оказались в резервации и не лишились большей части своих лошадей. До наших дней дошла история, как в 1866 году один навах пробрался в лагерь команчей, отвязал от типи и угнал нескольких боевых пони. На шеях некоторых из них были ожерелья из когтей, а в хвостах орлиные перья. Команчи преследовали его несколько дней, но потом потеряли след. Сами команчи делали неплохой бизнес на продаже американских и мексиканских пленников и скота, который они сами же и угоняли. Они отправлялись в набег далеко в Мексику или на север небольшими отрядами от 5 до 20 человек или даже в одиночку (что бывало редко), временами уходя на 700 миль от дома. В лучшие времена наиболее удачливые предводители отрядов и коневоды имели до 3000 лошадей!
Успешные отряды индейцев Северных Равнин, численностью от 5 до 10 человек, могли пригнать табун в 4060 лошадей. Большее количество было сложно перегонять через вражеские территории: животные могли вернуться, забрести в лес, подвергнуться нападению хищников, да и двигался большой табун медленнее. Воины племён Южных Равнин, напротив, захватывали огромные табуны, доходившие до полутора тысяч голов, и их отряды были в десятки раз больше, чем у индейцев Северных Равнин.
Апачи и навахо, как правило, не ходили в набеги в одиночку, потому что боялись навлечь опасность не только на себя, но и на своё племя. Один воин не мог достаточно хорошо контролировать ситуацию, следить за передвижениями преследователей и управлять угнанным табуном. Поэтому привычная численность апачских отрядов составляла от двух до десяти воинов. В истории о Грязном Мальчике племени хикарилья упоминается набег, в котором участвовало 24 человека, и они угнали у врага 160 лошадей. Навахо же, чья численность и концентрация населения намного превышала апачскую, отправляли в набег отряды от тридцати до двухсот человек! Иногда так поступали и команчи (например, во время Гражданской войны, когда фермы и ранчо Техаса опустели), но в целом это практиковалось редко. При этом всегда стоило иметь в виду политическую ситуацию. В мирное время численность отрядов была небольшой, действовали они втихоря, не привлекая внимания, но если начиналась война, и охранять территорию было некому, индейцы собирали огромные силы.
Для набега за лошадьми воины Северных Равнин, особенно те, у кого было недостаточно лошадей, отправлялись пешими. В отличие от них племена Южных Равнин (кайова, команчи, кайова-апачи, вичита, апачи и другие), имевшие огромные табуны хороших лошадей, всегда воевали или отправлялись в набеги верхом.