Не исключено, что именно Л. Н. Гумилев первым предложил Б. И. Кузнецову заняться научной разработкой проблематики, связанной с религией бон. Так, авторы предисловия к книге Б. И. Кузнецова «Бон и маздаизм» А. Н. Зелинский и В. М. Монтлевич считают, что: «Именно Гумилеву было суждено заинтересовать Кузнецова сравнительной культурологией и историей. И Кузнецов обращает свое внимание на проблему генезиса тибетской культуры, взаимоотношения буддизма и религии бон, и прежде всего на проблему происхождения последней В итоге Б. И. Кузнецов обосновал концепцию персидского происхождения бона». Впрочем, это всего лишь гипотеза. Буду очень рад, если специалисты, обладающие достоверной информацией, а, паче чаяния, и очевидцы этих событий, осветят данный вопрос более полно и объективно.
По имеющимся у автора непроверенным сведениям, возможно Л. Н. Гумилев обладал гораздо более глубокими знаниями о подлинной истории либо догадывался о многих вещах в силу своего недюжинного интеллекта и мощной научной интуиции, однако в силу ряда вполне понятных причин, связанных с идеологическим диктатом, присущим советской исторической науке, не мог в своих работах свободно излагать возникающие у него гипотезы и концепции по истории страны.
На мой взгляд, труды Л. Н. Гумилева по истории древней Руси, и особенно касающиеся ее взаимоотношений с Золотой Ордой, нужно читать, что называется между строк, видимо таким образом автором многое было закамуфлировано от глаз неусыпных советских цензоров. И это не только мое личное мнение. В подтверждение своих выводов могу, в частности, сослаться на книгу замечательного автора Г. Еникеева, тоже занимающегося историческими изысканиями в русле восстановления подлинной истории «Великая Орда: друзья, враги и наследники».
Так, названный автор пишет следующее: «Мы уже знаем, что Л. Н. Гумилев в своих трудах, как сам он выразился, все-таки сумел сказать то, что хотел, хотя и не мог в период европоцентристского тоталитаризма открыто писать правду о подлинной истории татарского народа. Многое пришлось Л. Н. Гумилеву излагать намеками и иносказаниями при том невозможно было в те времена публиковать историкам публиковать свои труды без приведения общеобязательных постулатов прозападной историографии».
И еще: «В предыдущих книгах более детально излагается анализ сведений из работ Л. Н. Гумилева Там же можно узнать о том, что именно хотел и смог сообщить нам в своих трудах Великий Евразиец о подлинной истории татарского народа, род бдительным оком стукачей из числа научных коллег и цензоров управленцев исторической наукой в тоталитарном государстве».
Полный список научных работ Б. И. Кузнецова приведен в приложении 1 к книге (по состоянию на 31.01.2005г.). Из данного перечня, в частности видно, что сотрудничество двух выдающихся ученых-историков по большей части осуществлялось в области научных исследований, касающихся именно религии бон. В дальнейшем наш анализ будет основываться в основном на их совместных трудах, в необходимых случаях будут даваться ссылки на соответствующие работы.
Глава 2
Краткое изложение основ религии бон, ее происхождение и история. Характеристика основных источников.
1
Прежде, чем приступить к анализу выявленных автором параллелизмов между содержанием древних бонских источников и канонических христианских евангелий, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с имеющимися на сегодня сведениями о происхождении религии бон, ее истории и характерных доктринальных особенностях. Основываться мы при этом будем, разумеется, на работах Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева.
Главные выводы ученых в этой части вкратце сводятся к следующему:
религия бон существовала в Тибете до начала распространения в данном регионе буддизма (VII в. н.э.) и это очень важно для наших дальнейших исследований;
бон является теоретически обоснованной, цельной религиозной системой, что, на мой взгляд, свидетельствует о наличии сложившейся традиции (школы) и довольно длительного периода времени, необходимого для ее формирования;
внедрение буддизма в Тибете встретило ожесточенное сопротивление, и, несмотря на «тысячелетнюю» борьбу, а также поддержку центральной власти, так и не закончилось окончательной победой первого;
в ходе этой борьбы обе религии сильно трансформировались, оказав друг на друга значительное влияние;
Главные выводы ученых в этой части вкратце сводятся к следующему:
религия бон существовала в Тибете до начала распространения в данном регионе буддизма (VII в. н.э.) и это очень важно для наших дальнейших исследований;
бон является теоретически обоснованной, цельной религиозной системой, что, на мой взгляд, свидетельствует о наличии сложившейся традиции (школы) и довольно длительного периода времени, необходимого для ее формирования;
внедрение буддизма в Тибете встретило ожесточенное сопротивление, и, несмотря на «тысячелетнюю» борьбу, а также поддержку центральной власти, так и не закончилось окончательной победой первого;
в ходе этой борьбы обе религии сильно трансформировались, оказав друг на друга значительное влияние;
и, главное, что представляет интерес для целей данной книги религия бон проникла в Тибет из Ирана, т.е. извне и представляет собой одну из разновидностей традиционного маздаизма (зороастризма).
Необходимо отметить, что в исторической науке существуют альтернативные взгляды на генезис религии бон. Так, точка зрения Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева об иранском происхождении этого учения долгое время считалась несостоятельной. По этой причине главные работы Б. И. Кузнецова, подводящие итог его многолетних научных изысканий по данному предмету «Древний Иран и Тибет. История религии бон», а также «Бон и маздаизм» были изданы, увы, после его смерти: первая в 1998 году, вторая в 2001.
В связи с этим, Б. И. Кузнецов неоднократно подвергался беспощадной критике за свои научные убеждения. Однако, более поздние, независимые исследования зарубежных коллег Б. И. Кузнецова подтвердили правоту ученого (это мнение А. Н. Зелинского и В. М. Монтлевича авторов предисловия к упомянутой книге «Бон и маздаизм»). Как пишут упомянутые А. Н. Зелинский и В. М. Монтлевич: «Позиция Кузнецова об иранском происхождении бона, о его генетическом сродстве с традиционным маздаизмом на сегодняшний день является максималистской, но никем не опровергнутой. Современные тибетологи в этом вопросе до сих пор не пришли к общепризнанной концепции».
По их мнению, Б. И. Кузнецов, кроме этого, расширил спектр проблем, связанных с боном, хотя и не успел в своих исследованиях охватить весь их комплекс. В частности, к этим вопросам можно отнести следующее:
эсхатология бона и ее связь с кочевым героическим эпосом о Гэсэре и легендами о Шамбале (о герое эпоса Гэсэре мы в дальнейшем поговорим более подробно);
связь бона с иранским зерванизмом как древнейшим учением о времени;
различные формы добуддийского и послебуддийского бона в Тибете и ряд др.
Теперь перейдем непосредственно к изложению их гипотезы, впервые опубликованной в совместной работе «Бон (Древняя тибетская религия)» в 1970 году и получившей развернутое представление в упомянутых выше книгах Б. И. Кузнецова «Древний Иран и Тибет. История религии бон» и «Бон и маздаизм».
Итак, в середине VII в. н.э., по приглашению тибетского царя Сронцзангампо, в Тибет из Индии прибывают буддийские монахи для распространения своего учения. Однако, там им пришлось столкнуться, как можно было бы предположить, не с первобытным язычеством, шаманизмом или культом мертвых предков, а с тщательно продуманной, теоретически отработанной религиозной системой, носившей название бон.
Впрочем, о времени распространения этой религиозной системы в Тибете в работах Б. И. Кузнецова содержатся противоречивые сведения. Так, в более поздней монографии «Бон и маздаизм» он относит появление бона в стране вечных снегов уже ко II в. до н.э., а именно к 127 году, который соответствует первому году тибетского летоисчисления «Годы царей». Этим же периодом датируется правление первого полулегендарного тибетского царя Някхри-цэнпо, с деятельностью которого древние тибетские источники и связывают начало распространения в Тибете религии бон. Важно подчеркнуть, что этот же год считается у тибетцев началом государственности.
Таким образом, возникновение первого государства в Тибете тесным образом связано с появлением в этой стране религии бон, что вряд ли может быть случайным совпадением. Не исключено, что государственность в Тибет наравне с религией, а одно от другого, как показывает история, в древности было неотделимо, привнесены извне, возможно в ходе завоевания этой территории каким-то неизвестным исторической науке народом (это предположение более детально мы рассмотрим в своем месте).