Дело спорилось. Отвалы тучной земли под граблями превращались в пух. Слой чернозема в полметра. Вспахивать такую землю одно удовольствие, никакого напряга.
Жук поглядывал на соседние участки и примеривался, как в случае заказа будет там пахать. Да, участки плохо спланированы. Посередине пашни громоздятся фруктовые деревья, кустарники. Это собьет ритм и внесёт немало ручной работы.
Упластаешься, а взамен получишь гроши. Хотя, по словам бабушки, за вспашку есть твердая такса с повышающими коэффициентами: за срочность, сложность, повышенное качество. Тут важно правильно подать себя, продать свой труд на взаимовыгодной основе.
Бабка то и дело выходила в огород, поглядывая на работничков. Когда Жук приостанавливал вспашку, она махала рукой. Дескать, получается неплохо, продолжайте в том же духе. Приятно и то, что взрослеет внук в правильном направлении. Не мается дурью, не хулиганит и не приучается к пьянке. Земля она лучший наставник. В школе не научат столько доброму и хорошему, чем обыкновенная работа на земле.
После обеда бабка попросила первым делом распилить на дрова амбар. Участок земли под картошку вспахан, под морковь вскопала с матерью Жука, засеяли сразу. Под остальные овощи вспахивать рано: от палящих лучей почва пересохнет.
Крышу амбара, полусгнившую от времени, Жук разобрал ранней весной, когда она провалилась от снега. Сруб еще крепок, хотя и почернел, истончал. От длительного воздействия перепада температур потерял надлежащую плотность укладки. На дрова, так на дрова!
Жук рванул кик-стартер, пила вслед за резким движением рук взревела совсем как мокик, когда удирали от джипа. У Жука явно дремлют большие способности в управлении механизмами. Из мокика выжимает сверх заявленных лошадиных сил. Мотоблок у него играючи поднимает пласты тучной земли. Бензопила заводится с первого тычка.
Играя клавишей газа, Жук приступил к распилу. Начал сверху, около венца, и повел пилу вниз. Жора и Жига встали поодаль их помощь не нужна. А вот когда Жук перейдет к противоположному венцу, нужно будет аккуратно перемещать высвобожденные бревна к месту временного складирования.
Жук, словно пропускал через себя тональность пилы, вгрызающейся в плоть древесины, добивался направлением и силой подачи равномерного басистого гула. Он уже перешел ко второму пилу. Бревна, поддерживаемые напарниками, без проволочек складывались поодаль. Следующим этапом должен стать распил бревен на чурки, которые сложат в поленницу, а в следующие выходные расколют на дрова.
Такая работа по плечу двум крепким мужикам, которые будут то и дело останавливаться на длительные перекуру и балякание о том о сем. Потом еще потребуют по стакану водки с хорошей закуской. Ту же работу делают трое пятнадцатилетних подростков, но без водки и табачного дыма. Бабка нарадоваться не могла. Таких помощников еще поискать! И работают со сноровкой, слаженно и деловито. Заглядеться можно.
Вдруг под бешено вращающейся цепью скрежетнуло. Сноп ярких искр вырвался вместо опилок. Такое ощущение, что цепь уткнулась в незамеченную металлическую скобу, утопленную в бревно сруба. Жук моментально сбросил обороты и выдернул из пропила шину с цепью.
Гвоздь? спросил Жора, подскочивший на помощь. Я видел гвозди длиной в тридцать сантиметров и толщиной в палец. Возьми чуть правее.
Жук взметнул глаза, дескать, не учи ученого. Но правее взял. С предельной осторожностью ввел шину с острой цепью в коварное тело древесины.
Распил старых построек всегда таит неожиданность, вследствие чего может слететь цепь или погнется шина. Ремонт встанет в копеечку. Лучшее, что может быть, затупятся режущие кромки. Заточка цепи операция рядовая, больших денег не требует, но время теряется.
Не пройдя одной четверти толщины бревна, цепь вновь со скрежетом выбросила фейерверк искр. Жук поспешно вынул пилу. Нет, это не гвоздь и не скоба. Это нечто объемное.
Может быть, для жесткости забили трубу? предположил Жига.
Тогда с торца её должно быть видно. Жора быстро обогнул угол сруба, глаза уперлись в торец. Смотрите, сердцевина трухлявая!
Жора отковырнул от торца гнилушку сердцевины, рука смело вошла вовнутрь.
А-а-а! завопил Жига. В таких расщелинах селятся змеи!
Жора быстро выдернул руку. Со среднего пальца капала кровь.
Я что говорил? Быстрее отсасывай кровь и выплевывай. Это яд!
Жора отковырнул от торца гнилушку сердцевины, рука смело вошла вовнутрь.
А-а-а! завопил Жига. В таких расщелинах селятся змеи!
Жора быстро выдернул руку. Со среднего пальца капала кровь.
Я что говорил? Быстрее отсасывай кровь и выплевывай. Это яд!
Счас змеюку перережу пополам, сказал Жук, потрясая пилой. Жига, стой напротив торца. Как появится змея, бей топором. Я и вправду прошлой весной загнал гадину под амбар. Черная гадюка больше метра длиной.
Жора побледнел. Смерть не входила в его планы. Страшнее смерти паралич, страшная аллергическая реакция, от которой тоже помрешь, но не сразу. Прежде боль разорвет тело на кровоточащие части. Жора сунул палец в рот, губы зачмокали, точно у годовалого карапуза, получившего соску-пустышку,
Пила взревела. Соприкосновение с металлом не прошло бесследно. Жуку требовалось больше усилий для распила. В полуметре от неудавшегося пила сделал второй. На этот раз успешный. Следующий пропил у противоположного венца. Жига придерживал бревно. Как только Жук отошел в сторону, он легким титановым ломиком поддел кругляк, аккуратным рывком спихнул его с верхнего ряда сруба. Метровый остаток венца остался белеть свежим распилом.
Жук отложил пилу. Вдвоем с Жигой ухватились за култышку бревна. Жора, невзирая на сочащуюся кровь, взял топор, занес стальной клин над головой, приготовившись к сокрушительному удару. Жук вместе с Жигой рванули остаток венца. Раз, второй култышка вышла из угла сруба. С грохотом что-то серебристое ухнуло под ноги. Жук с Жигой успели отскочить.
Жора не растерялся. Хлобыстнул что было сил и злости. Эмоциональное воздействие сделало удар сокрушительным, но слепым и неточным. Чурка превращена в щепки. Но то, что предстало перед удивленным взором, заставило разом вскрикнуть.
В куче щепы, трухи, в налете свежих опилок, поблескивая старинным серебром, стоял ларец сантиметров тридцать в длину и пятнадцать в ширину.
Вот тебе и змея, прошептал Жора и, сплюнул остатки крови, вытер покалеченный палец о штанину.
Это что клад?! вскричал Жига.
Жук присел на корточки, обе руки ухватились за ларец и переместили его на коленки.
Тяжелый, пробормотал он.
Из чистого золота! воскликнул Жига.
Какое золото? Из серебряных пластин сделан. Пластина по пластине. Одни расклепаны в каркас, другие точно чеканка. Или гравировка. Непонятно
Что же внутри? прошептал Жора. Дай подержать.
Жук, протянув ларец, сказал со смешком:
Держи. А лучше ставь его на чурбак.
Ребята уселись вокруг, разглядывая находку и не решаясь открыть. Елы-палы, настоящий клад! Этому амбару, который пилят на дрова, не менее двухсот лет. Когда-то вокруг него ходили бородатые кряжистые старообрядцы, опальные золотодобытчики. Да и сам прадед Жука крестил лоб двумя перстами, серебро и золото утаивал от царской власти, перешедшей на троеперстное крестное знамение.
Красивая коробочка! Жора причмокнул языком. И очень тяжелая. Открывай быстрей, Жук. Что медлишь?
В этой коробочке, скорее всего, упрятан клад, значит, это принадлежит государству, произнес Жига с видом знатока.
Ты уверен, что это клад? усомнился Жук. Это сейф. И принадлежит нашей семье: бабуле, мамане и мне.
Друзья скисли: что так сразу обламывать? Одному бы Жуку ни за что сейф-ларец не заполучить.
Смотрите, вместо ключа три поворотные ручки, продолжал развивать мысль наследный отпрыск. Это кодовый замок.
Жук взялся за крышку, рванул её. Вместе с крышкой приподнялся и сам ларец. Тогда обеими руками взял за торцы. Резко потряс. Звук странный. Совсем не металлический звон. Глухой и вязкий, словно ларец залит монолитом, треснувшим от времени и от удара топора-колуна.
Жора предложил:
Поставить ларец на торец и хрястнуть обухом топора.
Ларец сам по себе представляет ценность, а внутри, быть может, драгоценными камнями набит, возразил Жук. Будем открывать, как положено. Поспрашиваю у бабушки. Ей все равно придется показать находку. Не будем же мы скрывать то, что нашли в её доме!
Эх, а так хотелось разбогатеть, Жора вздохнул, как печальный слон в зоопарке.
Я сказал «покажем», это не значит отдадим. Если что-то ценное есть в ларце, всем хватит. Главное в жизни справедливо делиться, разве не так?
Друзья кивнули.