Я думал о предложении. Соглашаться или нет? Все имеет свои плюсы и минусы. Чего здесь больше? Я не хотел напрягаться с решением. Времени оставалось уйма. Аж до завтрашнего дня. Успеется.
Надо было проведать Кирилла. Мы с ним бог знает сколько не виделись. Я приехал к Марине. Как привычно звучала трель звонка, легкая, мажорная. Щелкнул на высокой ноте замок, и в приоткрывшийся проем я увидел знакомое тонкое лицо.
Привет, Марина распахнула дверь. Заходи.
В квартире было тихо. Будто в пустом концертном зале.
Где Кирилл?
С мамой на даче.
Жаль. Давно его не видел Как он?
Нормально. Есть хочешь?
Хочу.
Марина пошла в кухню. Я двинулся следом.
Куда ты пропал? поинтересовалась Марина, открывая дверцу холодильника.
В Москве многое происходило. Путч и прочее.
Небось, торчал у Белого дома. Ее улыбка была насмешливой, но без тени ехидства.
Торчал. Думаешь, зря?
Не знаю. По-моему, надеяться на тех, кто называет себя демократами, так же глупо, как и на коммунистов.
У меня не было никакого желания переубеждать ее. Пусть. В конце концов, если демократы умеют лишь кричать «Долой!» и скидывать с постаментов памятники, гривенник им цена. И мне за компанию.
Может, нам в этом году отдать Кирилла в школу? задумчиво проговорил я.
По-моему, этого не стоит делать, с легкостью выдохнула она.
Почему?
Ему без малого полгода до семи. Куда спешить. Он еще не готов к школе.
Талантливые дети идут в школу с шести.
Марина посмотрела на меня снисходительно.
Талантливыми детьми надо заниматься. Регулярно и много.
Я предпочел промолчать камешек упал и в мой огород.
Овощной суп был хорош. Домашние котлеты с жареной картошкой тоже. Давно не ел по-человечески. Все на ходу, всухомятку. Марина сидела напротив и спокойно смотрела на меня. Так смотрят на мужчину, которого, несмотря ни на что, терпят.
Она была красивая бывшая моя жена. И выглядела хорошо: цветущая, загорелая. Но какая-то не слишком веселая.
У тебя кто-нибудь есть?
Есть, выдохнула она.
Что-то серьезное?
Нет.
Мне стало обидно за нее.
Почему ты не выйдешь замуж?
Не получается. Ее улыбка отдавала осенней печалью. Как и у тебя.
Я никого не искал. Мужчине проще одному.
Ее усмешка получилась чересчур грустной.
Чай будешь?
Да.
Попивая чай, думал о предложении. Не хотел я быть чиновником, торчать с утра до вечера в скучном кабинете. И отказаться не мог. Любопытство донимало меня: что получится? Влекла возможность оказаться во власти, испытать то, что прежде не испытывал.
«Надо соглашаться, решил я. Надоест уйду. Что за проблема?»
Утром я вошел в кабинет Александра в каком-то бесшабашном состоянии.
Согласен.
Он посмотрел на меня зачумленным взглядом. Не понял, о чем речь.
По поводу работы у президента.
А-а Ну и правильно. Езжай в Белый дом. Александр что-то написал на бумажке. Найди этого человека. Записка перекочевала ко мне в руки. Я ему позвоню.
Победные марши отнюдь не звучали во мне, когда я входил в здание, которое недавно защищал. Я ждал, что получится из моей затеи.
Через несколько часов я получил кабинет на одиннадцатом этаже с прекрасным видом на реку. Стол с несколькими телефонами, шкаф для документов. Обычная обстановка. Вот уж не думал, что стану чиновником. Мне всегда виделось в этом нечто серое, подобное заунывной мелодии. И нате вам свершилось. Я примерялся к чистенькой комнате, к ее вытянутому пространству, к мыслям, которые должен был иметь здесь. И сомневался в том, что поступил правильно.
Раздался звонок, мягкий, мелодичный, вежливый. Кто мог звонить мне? Ошиблись? Я поднял трубку.
Здравствуй, раздался бодрый голос Эдуарда. Поздравляю с назначеньицем.
Откуда ты узнал? опешил я.
Мы всё знаем. Работа такая, он хохотнул.
Спасибо, ответил я на низкой ноте.
Вот что. Мы с Настей приглашаем тебя в гости. Приезжай к нам в субботу. Хорошо?
В самом деле, почему бы не познакомиться с его семейством? Родственники мы или нет?
Приеду, твердо сказал я.
Новая работа походила на езду по глубокой колее. День был заполнен уймой дел, важных и не очень, они цеплялись одно за другое, заставляли напрягаться, искать решения, звонить, писать, добывать информацию. И так получалось, что вечер наскакивал с невероятной быстротой, а дел не убавлялось, и жизнь казалась бесконечным движением по кругу, некой каруселью, вращение которой сопровождается бойкой, вконец надоевшей музыкой.
Суббота накрыла Москву, притащив с собой дождь. Мелкий, седой, он словно хотел напомнить об осени, которая вступила в свои права. Тихая, печальная музыка заполняла пространство, соединяя небо с землей. Я наслаждался бездельем эта суббота оказалась нерабочей. Смаковал минуты, свободные от всяких забот.
Включив музыкальный центр, я слушал удивительные звуки адажио из «Спартака» Хачатуряна. Гениальная музыка. Что-то вздымалось во мне. Эта музыка будоражила, гармония звуков касалась души, вызывая непередаваемое ощущение. И вдруг я подумал, что эта гармония есть проявление более высокой, глобальной гармонии, недоступной человеку, но существующей в другой реальности, наполняющей Вселенную. И если это правда, тогда понятно, отчего музыка напрямую говорит с душой.
В полдень я отправился к Эдуарду. По пути купил бутылку шампанского, цветы. Не скажу, что мною двигало большое желание познакомиться с его семейством, вовсе нет. Но я не мог не выполнить обещания. Дом на тихой улочке в центре Москвы был добротным, дореволюционной постройки. Я поднялся на четвертый этаж. Звонок исполнил трель на высокой ноте.
Дверь открыла красивая женщина мягкий овал лица, благородного, с тонкими чертами, длинные черные волосы, падающие на плечи, умные, выразительные глаза. Она была похожа на знатную даму с русского портрета полуторавековой давности.
Позади нее стоял источающий улыбку Эдуард.
Ну вот, наконец! После стольких лет. Настя, это Олег, мой брат. Двоюродный. Это Настя. Моя жена. А это Василий. Сын.
Худенький мальчик смотрел на меня пристальными темными глазами.
У Эдуарда была трехкомнатная квартира, большая, ухоженная, мебель не новая, но весьма качественная, дорогая и явно иностранная. Брат показал мне все закоулки, провел в гостиную, где нас ждал накрытый стол.
Мы произносили веселые тосты, пили водку, закусывали. Настя отпивала по глоточку, чтобы поддержать компанию. Она все больше нравилась мне. Жена моего брата. Особенно глаза. Умные. Чуткие.
Настя работала юристом в научно-производственном объединении. Они с Эдуардом оканчивали один факультет, но она училась на два курса ниже. Брат углядел ее, когда она только появилась в университете. Проявил настырность, познакомился, предложил новичку помощь опытного человека. И не был отвергнут. Через два года они поженились.
А что, у меня был выбор? Настин голос звенел задором. Ты никого не подпускал ко мне.
Я был неправ?
Мне в этом надо еще разобраться.
После стольких лет?! шутливо удивился он.
Да.
Когда я уходил, Эдуард вышел проводить меня до лифта.
Рад, что мы с тобой наладили отношения. Лицо у него было довольное. Словно он решил тяжелейшую задачу. Родственники должны быть вместе.
Я кивнул, испытывая вздыбившееся смущение. Мне вспомнились мои сомнения и то, что высказал их Александру. Нехорошо получилось. Ой, как нехорошо.
Суета не отпускала меня. Скучная, пыльная, превращающая дни в совершенно похожие друг на друга. Никаких волнений, никаких катастроф. Только вереница проблем и короткий ночной перерыв, мешающий решать их безостановочно вникать в смысл всевозможных обращений, писем, записок, проверять факты, выискивать информацию в архивах, обращаться в разные организации, готовить проекты ответов, решений, поручений. Монотонное существование, созвучное механической музыке, одинаковой в любой момент, невыразительной, продолжающейся, пока действует завод пружины. Насколько долгий он у меня, я не знал.
В следующую субботу пришлось работать, к Марине я поехал воскресным утром. Соскучился по Кириллу. Осень прочно застряла на московских улицах. Я уже забыл, как выглядят дома в дневном свете, пусть и блеклом, худосочном. С любопытством глазел по сторонам. Окружающий мир все еще казался прекрасным.
Кирилл встретил меня спокойно. Успел отвыкнуть.
Что ты мне принес? Вот и все, что я услышал.
С тихой улыбкой я протянул ему дорогую игрушку машину с пультом управления. По сути это была плата за мое невнимание к сыну, за мою вечную занятость. Попытка откупиться. Чуть позже мы отправились в зоопарк. Дежурный поход в дежурное место. Мне казалось, что Кирилл согласился поехать со мной только ради того, чтобы я мог отметиться. Он смотрел на обитателей клеток, вольеров спокойным, рассудительным взглядом, словно и не было здесь для него каких-то тайн.
И вдруг будто звучный аккорд я увидел Настю. Она стояла перед изгородью, за которой в вытянутом водоеме плескались тюлени. Василий был подле нее.