Согласно определению, представленному в Энциклопедии эпистемологии и философии науки (2009), эпистемологический анализ позволяет: идентифицировать глубинный культурно-исторический и собственно эпистемологический контекст, из которого выводится исследуемая форма знаний; отделять иллюзии, химеры, беспочвенные верования, «идеологию» от подлинно научных, концептуальных основ знания; отделять поверхностную интерпретацию контекста развития рассматриваемой области знания от глубинной; осуществлять, в результате всего вышесказанного, адекватное выведение реальных и обоснованных универсалий в исследуемой сфере, а также путей и методов их получения.
В приведенной транскрипции нас безусловно привлекает тезис о возможности отделения иллюзий, химер и особенно «беспочвенных верований» от самого по себе феномена Веры. Такого рода «тавтологическая» задача в каком-либо ином исследовательском контексте может быть воспринята лишь в качестве неуместной шутки. Однако именно наш случай позволяет отнестись к данной характеристике со всей серьезностью, ибо за счет беспрецедентных разрешающих способностей представляемого здесь метода как раз и возможна идентификация фундаментальных эпистемологических оснований феномена Веры.
Эпистемологический анализ, кроме того, есть наиболее эффективный способ осмысления нелинейной, скачкообразной периодизации становления и развития научного знания, а так же наиболее адекватная методологическая основа преодоления кризисных периодов в развитии определенных научных направлений или корпуса науки в целом (А. Ф. Зотов, 2009).
Так, например, применительно к сектору наук о психике эпистемологический анализ позволяет: идентифицировать основополагающий концептуальный дефицит и слабость методологического оформления исследований, проводимых в данной сфере; выявлять наиболее адекватные способы преодоления несостоятельности эпистемологического и собственно теоретического базиса наук о психике. Что и было продемонстрировано в ходе выполнения Базисной научно-исследовательской программы, тематический фрагмент которой представлен в настоящей публикации.
Что же касается характеристик используемого здесь метода психотехнического анализа а в нашем случае это важнейший компонент «большого» метода эпистемологического анализа то именно за счет разрешающей способности данного метода становится понятными особые условия и обстоятельства обретения супер-ресурсного горнего состояния Веры. А также ключевые моменты трансформации защитно-конфронтационной адаптивной стратегии субъекта (метапозиция беглеца, агрессора, аутиста) в синергетическую адаптивную стратегию (метапозиция со-творца, со-трудника) и обретения искомого ресурсного дольнего состояния веры.
Комментарии
к гипотетическим тезисам
исследования
Понимание общей телеологии исследовательского процесса а мы полагаем, что заинтересованному читателю важно знать ради чего собственно и разрабатывались приведенные здесь материалы задается гипотетическими тезисами, правомерность которых обосновывается в корректном исследовательском процессе.
Итак, основные гипотетические тезисы и логика построения результирующей части нашего сообщения сводятся к следующим утверждениям:
феномен Веры прежде всего по аргументам необходимости поиска способов надежного и эффективного противодействия кризисным явлениям Новейшего времени может и должен быть выведен в предметную сферу авангардных наук о психике;
ключевой характеристикой усиливающихся в самые последние десятилетия признаков кризиса параметров социального порядка является одновременная стагнация ценностного и этического аспекта транслируемых в социум идиом, как со стороны института религии (в первую очередь здесь речь идет об инфляции приоритетного идиоматического концепта Веры), так и со стороны института науки череда технологических революций и радикальная трансформация технических и содержательных характеристик информационной среды в значительной степени способствовали размыванию традиционных этических норм;
сущностной причиной такой крайне неблагоприятной динамики развертывания всеохватывающего кризиса является глубинный конфликт базисных способов познания сложной категории реальности Логоса и Гнозиса, а значит и конфликт фундаментальных стратегий адаптации человека в агрессивной среде;
диссоциированная эпистемологическая платформа, на основе фундаментальных допущений которой развертывается эпохальный конфликт логоса (ориентированного на исследование закономерностей только лишь единственного плана «объективной» реальности) и Гнозиса (как способа постижения сложной темпоральной конструкции объемной реальности, основанного на уникальной генеративной функции психического) не оставляет шансов на достижение какого-либо приемлемого компромисса в сфере конфликтующих адаптивных стратегий, в частности использования беспрецедентного адаптивного потенциала феномена Веры. В то время как неоправданное «застревание» на «отработавшей свое» эпистемологической платформе представляется уже явно неадекватным и небезопасным;
разработанная в ходе реализации Базисной НИП ассоциированная эпистемологическая платформа и созданные на данной основе новые методы научных исследований, специфические для сферы психического, обеспечивают ресурсную целостность и синергию обозначенных архетипических способов познания, способствуют становлению принципиально новой адаптивной стратегии (новая модель адаптивного интеллекта); а также обосновывают возможность обновленного понимания, укрепления и форсированного развития супер-ресурсного состояния Веры у существенной части населения;
с обновлением фундаментальных эпистемологических основ деятельности институтов науки и религии искомый импульс развития получает система ресурсных идиом в том числе приоритетная идиоматическая конструкция Веры и обновленные, усиленные этические императивы поддерживающая и координирующая процессы переосмысленной, в ключе всего сказанного, жизнедеятельности человека и общества в эпоху Новейшего времени.
Обсуждение гипотетических тезисов с аргументами и доводами в их пользу проводится в нижеследующих разделах, в которых рассматриваются наиболее существенные, в том числе и психотехнические аспекты исследуемой здесь проблематики: феномен Веры в гностической мифологии и религии; Вера и мировые религии; Особенности оформления концепта Веры в духовных практиках; Феномен Веры в науках о психике и современных психотехнических практиках.
И далее в этих разделах акцент делается: 1) на историографию и фактологию; 2) ритуальную и (или) психотехническую практику; 3) психотехнический анализ с обсуждением и интерпретацией получаемых здесь эффектов (как позитивных, так и негативных); 4) анализ концептуального и психотехнического дефицита, так или иначе отражающегося на характеристиках ресурсного статуса субъекта; 5) аргументированную возможность улучшения ресурсных кондиций субъекта и общества с использованием принципиально новых подходов.
Результаты эпистемологического и психотехнического анализа феномена Веры
Вводная информация
Один из главных принципов, на котором основана сложная методология эпистемологического анализа, заключается в необходимости предварительной разработки адекватной для рассматриваемой области знаний и опыта общей идеи всесторонне аргументированного теоретического эталона с позиции которой, собственно, и возможно полноценное изучение исследуемых феноменов. В противном случае исследователь рискует попасть в ловушку эпистемологического тупика, когда в рассматриваемой области знания или опыта воспроизводиться лишь ситуация «заезженной пластинки» неприемлемого эпистемологического хаоса.
В нашем случае в качестве такой аргументированной идеи выступает обновленное понимание сущности и основных функций психического, выеденное в рамках разработки общей теории психотерапии.
В самых кратких тезисах понимание сущности и основных функций психики следующее. Исходя из логики разрабатываемого нами авангардного научного подхода, психика, в первую очередь, есть инструмент генерации сверхсложной объемной реальности. Данный подход в понимании психического кардинальным образом отличается от сведения функций психики к отражению и познанию неких «объективных» характеристик стандартного единственно возможного в классических концептуальных построениях плана реальности, а также регуляции адаптивной активности индивида (У. Джеймс, 1890), выстраиванию коммуникаций и системы отношений с субъектами и объектами окружающего мира (Б. Ф. Ломов, 1984) с допущением того обстоятельства, что сам человек может в доступных ему границах изменять конфигурации объектной реальности с использованием креативной функции психики (Я. А. Пономарев, 1976). Произведенное в последние десятилетия дополнение в виде эмотивной, конативной и аксиологической функции психики принципиально здесь ничего не меняет. В контексте такого предельно упрощенного понимания функций психики само по себе существование феномена психического представляется совершенно не обязательным и во многом случайным в картине мироздания, рисуемой адептами естественно-научной классики (Ф. Т. Михайлов, 2001). В то время как известные представители естественных наук например, такие как лауреаты Нобелевской премии химик Илья Пригожин и физик Роджер Пенроуз настаивают на том, что следует разрабатывать описание мироустройства, проясняющее необходимость самого существования человека, и что «правильные» физические теории должны описываться с помощью феномена сознания (Р. Пенроуз, 2011).