Но тут в палату зашла женщина в белом халате. Она ласково посмотрела на меня.
Ну, как вы тут? участливо обратилась она ко мне.
Да нормально всё. Лежу вот пока, стараясь не выдать своих эмоций, так же спокойно ответил я.
Ну и отлично, кивнула она. А теперь подождите пару минут, я к вам чуть позже подойду. И вышла из палаты.
Через некоторое время она вернулась с небольшим стальным подносом в руках. Перетянула мне жгутом руку, сделала укол и вставила «бабочку». Через неё ввела какую-то желтоватую жидкость, сняла жгут с руки и вновь ушла.
Тут же зашла другая женщина с прибором в руках. Прибор, наверное, был очень тяжёлый. Она его плотно прижимала к груди. Затем поставила его на тумбочку справа от моей головы и с облегчением выдохнула:
Ну и тяжелючий же ты, зараза.
Из прибора торчало множество различных проводов, а сверху лежали два предмета, похожие на утюги с ручками.
Я-то знал, что мне будут делать дефибрилляцию, поэтому с интересом разглядывал эти «утюги». Сколько раз я видел их в кино, а вживую впервые.
Подошла другая женщина ещё с каким-то приборчиком. Я понял, что этот приборчик для снятия кардиограмм, потому что из него торчали несколько проводов с присосками.
Женщина подошла к кровати и стала искать глазами, куда бы его поставить. Потом так же ласково попросила меня:
Раздвинь-ка ножки
На что я продолжил за неё:
Солнышко
Она весело ухмыльнулась и так же задорно продолжила:
Давай-давай, раздвигай, не стесняйся.
Я раздвинул ноги, и она поставила между ними прибор около спинки кровати. Подошёл мужчина в белом аккуратном халате, проверил приборы и их подключение к розеткам. Повертел на них ручки и пощёлкал тумблерами. Видимо, оставшись довольным от произведённых тестов, он, одобрительно хмыкнув, вышел.
Затем к кровати быстро подошёл другой врач, уже в тёмно- синем костюме. Он посмотрел на меня, похлопал по щекам, посмотрел на грудь, пощупал руку, приподнял веки и, заглянув в глаза, спокойно и ласково произнёс:
Ну, мы вам сейчас сделаем укольчик, вы заснёте, а потом, когда проснётесь, вас посадят на коляску, и вы поедете к себе в палату.
Хорошо, подтвердил я понимание его объяснений.
Подошла медсестра, ввела мне в «бабочку» уже прозрачную жидкость из шприца.
Опять ко мне подошёл врач, мужчина в тёмно-синем костюме, и посоветовал:
Вы не сопротивляйтесь, если спать хочется, закрывайте глазки и засыпайте.
Я послушался его и закрыл глаза.
***Почему-то я оказался в большой тёмной комнате. Левый ближний угол в ней был освещён слабым серым светом, а правый дальний угол был тёмный. В этой комнате стоял длинный-длинный стол. Он овалом вдавался в освещённое место и уходил в бесконечность, куда-то вдаль вправо. Я не поворачивал туда голову, но мне было видно, что там, вдоль этого стола, сидят люди, вереница голов которых растворялась в сгущающейся темноте бесконечности.
Я сидел, опустив голову за столом, положив руки на столешницу. Подняв голову, я посмотрел перед собой и удивился. Напротив меня сидели Иннин папа и Иннина мама.
Посмотрел направо. Справа от меня сидели моя мама и мой папа. Я попытался сказать маме что-нибудь хорошее, потому что я её давным-давно не видел, но мама смотрела только на папу, руки их были скрещены и лежали на столе. Они о чём-то, а о чём, я не слышал, разговаривали между собой, как будто меня и рядом не было.
Иннин папа и Иннина мама, точно так же скрестив руки на столе, разговаривали между собой. Я попытался им что-то сказать, но из моей глотки не вырвалось ни единого звука. Я посмотрел направо, затем налево. Все сидели парами и о чём-то разговаривали между собой.
Справа от меня люди сидели тоже парами, но их лица невозможно было различить из-за сгущающейся темноты в конце стола. Но всё-таки я разглядел там своих дедушку и бабушку. Они также о чём-то говорили, скрестив руки на столе, как когда-то в 1983 году в спальне у родителей.
Все люди сидели вдоль этого длинного серого стола, который уходил в далёкую темень, а я всё смотрел и смотрел туда, стараясь хоть что-то там рассмотреть, но мне, кроме темноты, ничего не было видно.
Я даже попытался наклонить голову, чтобы всё-таки увидеть, где же окончание этого длинного стола, но конца его я так не увидел.
Я посмотрел налево от себя там была бабушка Маруся. В руках у неё был телефон. Я пошарил по карманам. А где же мой телефон? А, вот он. Я нащупал его в кармане куртки.
Я даже попытался наклонить голову, чтобы всё-таки увидеть, где же окончание этого длинного стола, но конца его я так не увидел.
Я посмотрел налево от себя там была бабушка Маруся. В руках у неё был телефон. Я пошарил по карманам. А где же мой телефон? А, вот он. Я нащупал его в кармане куртки.
Я его достал, но телефон был отключён. Я пытался его включить, но кнопка включения не работала, и экран у телефона не засветился. Я был так занят включением телефона, что не заметил, как бабушка Маруся встала и подняла ближе к свету свой телефон. Экран его засветился, и раздался телефонный звонок.
Бабушка Маруся голосом, который я давным-давно не слышал, громко произнесла:
Да, Инна, я тебя слышу, сейчас, сейчас. Подожди. Да, он тут. Да, да, он тут, вот он сидит один. Ты что, хочешь с ним поговорить?
Мне показалось, что в телефоне прозвучал утвердительный ответ.
Хорошо. Я передам ему трубку, так же спокойно продолжила бабушка и передала мне трубку своего телефона, из которого я услышал голос Инны:
Алечка, родной, ты где?
Я, стараясь говорить спокойно, прошептал:
Я сам не знаю, где я. Я тут сижу за столом, напротив твои мама с папой, справа от меня мои мама с папой, они о чём-то разговаривают, но мне их не слышно.
Последние слова я произнёс очень громко, чуть ли не крича. Но мои соседи не обращали на меня внимания и не смотрели в мою сторону, продолжая общаться меж собой. Создавалось ощущение, что они меня не слышали совсем.
В ответ я спросил Инну:
А ты где?
Я? Я сейчас. Я сейчас к тебе приду. Подожди. Я тут недалеко. Я к тебе иду. Ты не переживай, мы всё равно сейчас встретимся, хорошо? Мы всегда будем вместе.
Я ничего не понимал, у меня вырвалось:
Хорошо. Но где же ты? Я тебя не вижу и не слышу, и лихорадочно принялся вертеть головой.
Неожиданно рядом раздавался столь родной и близкий мне голос:
Вот я подхожу к двери, сейчас, подожди, я открою её. Открывай. Я уже здесь!
Раздался звонок в дверь, бабушка Маруся подошла к двери и распахнула её. Из двери брызнул, ослепляя меня, неестественно, невероятно белый свет. Его яркий поток из проёма двери освещал женскую фигуру.
Я эту фигуру узнаю из миллиона ста тысяч и одного человека, потому что это была именно она. Хотя лица её не было видно, свет шёл из-за её спины, но эта причёска, эти плечи, руки, бёдра, ноги
Это была именно она. Моя неповторимая женщина.
Она была в обычном платье, в розовой кофточке, в которой она когда-то приехала ко мне на судно, такой красивой и лёгкой.
Перешагнув порог, она протянула ко мне руки, как бы предлагая мне их взять. Невольно я сам встал из-за стола и пошёл к ней, вытянув руки навстречу своему счастью.
Расстояние между нами было на взгляд небольшое несколько метров, но мы это расстояние преодолевали очень и очень долго. Мне так хотелось, мне очень хотелось прижать моё дорогое создание к своему сердцу, чтобы оно было рядом со мной, чтобы мы соединились как можно быстрее.
Мне так хотелось услышать запах её волос, увидеть всю прелесть её глаз.
И вот наши руки сомкнулись. Я увидел родное для меня лицо, его тонкие черты, красивые глаза. Эти бездонные зелёные озера, которые на меня так ласково смотрели. Кудри её волос разметались по плечам, и я потрогал их шёлк.
Это вызвало во мне желание ещё сильнее прижать её к себе и я крепко обнял её. Голова её легла мне на плечо, а лицо было приподнято немного вверх ко мне.
Тут наши губы слились в поцелуе. После этого я облегчённо выдохнул.
Ну всё, мы вместе. А я так долго тебя ждал, как будто вырвалось у меня. Ощущение счастья, ощущение яркого света, добра, ласки, которое шло от Инны, заполнило моё сердце и разум. Я смотрел на неё, а вокруг был только яркий, всепоглощающий белый свет. Белое-белое яркое солнце вставало из открытой двери и освещало нас. В моих объятиях была Инночка.
***Кто-то хлопал меня по щекам:
Ну, что, как вы себя чувствуете? Вы уже проснулись?
С трудом разлепляя глаза и не желая расставаться с ощущением радости и счастья, которое только что меня посетило, я только пробормотал:
Да-да, всё нормально, всё хорошо.
Мне так не хотелось уходить оттуда, от этого счастливого видения, которое только что посетило меня, но я открыл глаза.
По щекам меня хлопала медсестра, которая делала мне укол снотворного, чтобы я заснул.