Эй, а ты не много себе позволяешь? она возмущенно толкает меня ладонями в грудь, разрушая атмосферу интима, образовавшуюся между нами.
Да вроде нет, блаженно щурясь, почесываю затылок.
Происходящее напоминает мне игру. Щекочущую нервы и возбуждающую.
Не наглей! она предостерегающе грозит мне пальцем, на этот раз указательным. А то придется тебя наказать.
Да? я наигранно изображаю испуг. И что ты сделаешь? Отшлепаешь?
В воздухе повисает пауза, в течение которой Стелла, не моргая, сверлит меня пристальным, немного пугающим своей прямотой взглядом. Все-таки первое впечатление никогда не подводит. Она реально похожа на ведьму. Красивую и опасную.
Я вырву твое сердце и залью в него бензин, вкрадчиво произносит девушка. А спички у меня вот здесь, рядом, он хлопает по карману куртки. Так что берегись, Бестужев, полыхнуть может в любой момент.
И вроде бы слова Стеллы по смыслу напоминают шутку, но вот чересчур серьезная интонация, с которой они сказаны, заставляет меня немного напрячься. То ли дело в ее необычных глазах, которые, подобно рентгену, просвечивают тебя насквозь, то ли в выражении лица, напрочь лишенном улыбки, но что-то в этой девчонке наталкивает на мысли о фатальной неизбежности, о карме, о судьбе, о потоке и о прочей философской лабуде, о которой я никогда прежде не задумывался
Пока я зависаю в резко нахлынувшей рефлексии, Стелла теряет ко мне интерес и, на ходу доставая из сумки сигареты, удаляется.
Сегодня. В шесть часов. В парке, у памятника Пушкину.
Надо будет помыть кроссы и надеть чистые носки. Она, конечно, вся из себя краля, но, кто знает, может мне чего и перепадет?
Глава 11
Ася
Как дела в колледже? интересуется мама, переводя на меня взгляд.
Виктора, моего отчима, о новостях на работе она уже расспросила. Дашку, мою младшую сестренку, о школьных успехах тоже. Теперь настала моя очередь отвечать на мамины вопросы. Желательно максимально конкретно и содержательно, а не то она начнет сердиться. Родительница терпеть не может пространных рассуждений ни о чем. Ей надо, чтобы все было точно и по делу.
Хорошо. Сегодня к нам в группу новенькие перевелись, рапортую я, наматывая на вилку переваренные спагетти.
Да? мама с любопытством изгибает бровь. И что они из себя представляют?
Ну Просто ребята. Два мальчика, после небольшой паузы отзываюсь я.
На самом деле, конечно, не просто ребята. Про Егора Янковского ничего сказать не могу, мы с ним даже взглядами за весь день ни разу не обменялись. А вот Глеб Бестужев, несомненно, занял особое место в моих мыслях.
Таких, как он, я раньше не встречала. Ну, чтоб и классный, в смысле красавчик со всех ракурсов, и крутой типа ему море по колено, и благородный. Ведь бороться с несправедливостью это же благородно, да?
Манера общения Глеба, непринужденные улыбки и то, как он вступился за меня перед Стеллой, это все так разительно отличается от того, к чему я привыкла, что я просто не могу оставаться к нему равнодушной. Хотя в общем-то и не пытаюсь.
Сегодня, когда задира Кац покинула аудиторию, Глеб опустился на корточки и принялся собирать мои учебники с пола. Без лишних слов и скабрезных шуточек на эту тему. Просто взял и молча помог. Так, будто для него это само собой разумеющееся.
Я осознаю, что кому-то мое восхищение его поступком покажется странным, ведь это вроде как нормально помогать тем, кто оказался в беде. Но в рамках устоявшегося коллектива группы, в которой я учусь и в которой неформальным лидером является Стелла, понятие нормы несколько перекошено. У нас не принято помогать слабым. У нас принято их добивать.
Именно поэтому доброе отношение нового одногруппника вызывало во мне целую бурю чувств. От радости и благодарности до внезапно воскресшей веры в то, что не все люди в мире сволочи. Что среди них есть добрые, отзывчивые и вполне себе дружелюбные индивиды. Такие, как Глеб, например.
А знаете, что самое интересное? При первом взгляде на него я подумал, что он какой-то безобразник. Один их тех хулиганов, которые громко матерятся, срывают пары и устраивают драки за гаражами. В нашей группе таких уникумов, к счастью, нет, но вот в параллельных предостаточно.
А на деле оказалось, что он очень даже милый. Почти на всех парах сидел смирно: либо писал конспекты, либо зависал в телефоне. Не дебоширил, не на нарывался ни с кем на конфликт, не злословил. Видимо, в его случае внешность и впрямь обманчива.
Ну что значит, два мальчика? нетерпеливо уточняет родительница. Откуда перевелись? Как учатся? Из полных ли семей?
Набрав в легкие побольше воздуха, начинаю поэтапно выкладывать все, что знаю о новеньких. А знаю я, как оказывается, совсем немного. Находка для шпиона из меня так себе, ничего толкового поведать не могу.
Явно неудовлетворенная моим скомканным ответом мама вновь переводит внимание на отчима, и я облегченно выдыхаю: надеюсь, на сегодня сеанс допросов с пристрастием окончен, и я могу спокойно доесть свой ужин. Однако стоит мне расслабиться, как родительница вновь вспоминает о моем присутствии за столом и переходит к атаке:
А с оценками как? Тройку по физике исправила?
Эта долбанная тройка ей уже вторую неделю покоя не дает. Каждый день меня из-за нее дергает.
Еще нет, сдержанно произношу я. Пока не было возможности ответить.
Почему? в голосе мамы сквозит негодование. Ты разве не тянешь руку на семинаре?
Тяну. Просто у нас в группе тридцать человек, и
Ася, ну как так? она начинает заводиться. Столько времени прошло, а ты все никак не можешь улучшить свои показатели! Хочешь, чтобы преподаватель решил, что тебе плевать? Хочешь испортить свой диплом позорной тройкой по физике?!
Ир, успокойся, она же сказала, что просто еще не успела ответить, пытается вмешаться отчим, мягко касаясь маминого локтя.
Вить, ну я не могу просто так смотреть, как она свое будущее гробит! мама всплескивает руками.
Честно говоря, во время таких разговоров у меня еда встает в горле комом. Поэтому из-за стола я, как правило, выхожу голодная. Очень трудно есть и параллельно с этим выслушивать жесткую критику. Она не только по нервам, но и по аппетиту бьет.
Ну какое еще будущее, Ир? Это всего лишь одна тройка, отчим слабо улыбается. Исправит она ее, никуда не денется
Ой, у меня уже сил нет, мама утомленно качает головой. Все ведь ей даем: и кров, и пищу, и на карманные расходы Одежду, какую хочет, покупаем. Только бы училась хорошо! А она и того не может!
Мам, я исправлю эту тройку! говорю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы.
Уж будь добра, дорогая! мама гневно упирает руки в бока, глядя на меня так, словно я главное разочарование ее жизни. Будь добра! А иначе никакого тебе компьютера!
Но мне компьютер для учебы нужен, слабо возражаю я.
Видимо, не очень-то он тебе в учебе помогает! Больше отвлекает, наверное! ядовито вставляет мама. И вообще Мы раньше без всех этих компьютеров учились и прекрасно справлялись: и сессии закрывали, и зачеты. В библиотеку зато ходили, читали много А вы со своими компьютерами вконец отупели! Даже в уме вам считать лень! Скажи же, Вить?
Ну Тут как посмотреть, Ир, отчим задумчиво почесывает щеку. Сейчас ведь время другое Без Интернета никуда.
Да знаю я их Интернет, отмахивается она. Ничего путного в нем нет! Сплошной срам и деградация
Дальше я не слушаю. Просто выключаю слух и сосредотачиваюсь на гуляше, который густой оранжевой массой покрывает слипшиеся спагетти. Поливать грязью современные технологии, современную систему образования и современную молодежь любимое занятие родительницы.
Кажется, она никогда не устанет повторять, что в ее молодости жизнь была гораздо лучше. Взрослые были умнее, дети послушнее, а государство справедливее.
Иногда у меня создается ощущение, что мама люто ненавидит все, что является продуктом современности. В том числе и меня. Ведь я родилась на заре нулевых. Я будто вечное напоминание о том, что так, как раньше, уже не будет. Я не повторю маминых успехов в гимнастике, не реализую ее несбывшиеся мечты, не стану выдающейся спортсменкой или, на худой конец, талантливым ученым.
Я обычная. Ничем не примечательная девочка-подросток с кучей комплексов и заниженной самооценкой. Периодически меня обсыпает прыщами, я люблю смотреть бестолковые ток-шоу по телику, и мой IQ явно не дотягивает до маминого, ведь в школьные годы она выигрывала почти все олимпиады по этой долбанной физике. А я настолько никчемна, что не могу исправить несчастную тройку уже почти две недели.
Я обычная. И этого мама мне никогда не простит.
Глава 12
Глеб
Ненавижу наглое солнце, просачивающееся в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. Ненавижу надрывно орущий каждые пять минут будильник. Ненавижу просыпаться. Ненавижу утро. Особенно, когда на часах еще нет и семи.