Verte? Verte произнес вслух Габриэль. Интересно, где-то я это видел и слышал
Элементарно, Габриэль, сказал Умберто, но, чтобы не показаться слишком наглым, добавил: Я предполагаю, хоть и не утверждаю, что это можно перевести, как Переверни или Смотри на обороте. Такую фразу раньше писали врачи, заполняя истории болезни. Конечно же, сейчас все решает компьютер!
Удивительно, подумал Умберто. Столько лет это полотно висело у Франческо, и никто не подозревал о загадочном послании.
После того как картину сняли, Умберто разглядел под слоем лака и маслянистых пятен темное, почти черное полотно. Пришлось пригласить эксперта, который долго расчищал указанное место.
Когда все было готово, общему взгляду предстала надпись:
Умберто и Беатрис владели языками, но профессор еще и переводил с древнеаравийского, иврита, хинди, потому он незамедлительно приступил к переводу.
Через полчаса можно было понять, что это значило: «искать и обрести молодую кровь бога в последнем дне катаров; секрет мастера единорога, последние три из Апокалипсиса код в них; там, где он родился».
Умберто все записал. Взяв Беатрис под руку, он быстро увел ее в сад, где начал размышлять:
По первой фразе искать и обрести молодую кровь бога в последнем дне катаров все вроде бы понятно. Искать надо в «последнем дне катаров». Может, здесь говорится о последнем дне борьбы катаров против крестоносцев? Летом 1243 года армия крестоносцев взяла Монсегюр в кольцо осады. Небольшой отряд рыцарей и солдат почти год отважно сопротивлялись, но в итоге около двухсот двадцати не отрекшихся катаров были сожжены на костре у подножия горы. Сейчас это место называется Поле Сожженных. Но самое главное крестоносцы не получили. Ходили легенды, что в крепости Монсегюр катары хранили святой Грааль. Что это был за Грааль, сокровища катаров, кубок последней трапезы Христа или что-то другое, не знаю.
Умберто, но есть еще одно обстоятельство! прервала монолог профессора Беатрис. Я слышала, что из этой крепости ночью кто-то сбежал. И они вроде бы унесли какую-то реликвию или тайну.
Да, ты абсолютно права, вероятно, в этом и есть секрет. Вторая запись: секрет мастера единорога, последние три из Апокалипсиса код в них. Надо понять, кто такой мастер единорога.
Пастух? Писатель-сказочник?
Я знаю только одного мастера единорога, который связан с Апокалипсисом, это гравер и художник XVI века Жан Дюве. Он выпустил серию гравюр, посвященных Апокалипсису или «Откровению апостола Иоанна богослова, которое он получил на острове Патмос». Но, насколько мне известно, эта серия является редкостью в кругах собирателей гравюр. Мне известны лишь четыре серии, они сейчас в музеях. Какие три последние? Какой код в них? Где их найти?
Последняя запись мне, честно говоря, совсем непонятна. Нам надо вернуться в зал и посмотреть на картину внимательнее.
Умберто и Беатрис вернулись на место преступления.
Там, где он родился? Кто родился? бесился Умберто. Где родился?!
Ну хорошо, если на лицевой части картины написано VERTE, значит, запись переверни подталкивает нас на связь одной из записей на обороте с картиной.
Только последняя запись может быть связана с тем, что изображено!
Надо смотреть на картину. Что мы видим? Святое семейство, вероятно, в Египте, после того как убежали от преследований Ирода. Все традиционно и в духе Доссо Досси, но что там такое может быть?
Беатрис, посмотри внимательнее на место, куда указывает Мария!
Беатрис и Умберто приблизились к картине, изучая холст. Под пальцем Марии, где была светящаяся надпись Verte, текст имел контуры карты!
Почему обычный текст книги превратился в таинственное место рождения, рождения кого?
Вероятно, того, во имя кого написано это полотно, предположила Беатрис.
Во имя Святого семейства Скорее всего, это место рождения Иисуса!
Это увеличенный фрагмент предыдущей фотографии
Но что это за место, на которое указывает Мария, а точнее, Доссо Досси? Где искать карту? Умберто и Беатрис требовалось детально изучить архивы Франческо, которые хранились где-то в доме, а может быть, и за его пределами.
Глава 4. Встреча с Джанфранко Бернини. Подарок от Франческо и определение места рождения пророка. История художника Дюве. Драка с дальнейшим побегом
Наступил третий день после убийства Франческо. Поиски необходимой информации по третьей записи зашли в тупик. Умберто и Беатрис перерыли тонны литературы, но нигде не могли найти карту. Место рождения «Сына божьего» оставалось тайной за семью печатями. Они не отыскали в усадьбе хранилище, которое Франческо оберегал от всех. Лишь когда все процедуры по проведению похорон и кремации останков Франческо были завершены, Умберто предложил Беатрис посетить старинного друга и коллекционера, который знал усопшего.
Джанфранко Бернини был одним из легендарных специалистов периода маньеризма в искусстве Возрождения, он обладал грандиозной коллекцией гравюр XVI века. Он гордился работами известных мастеров, таких как Джулио Романо, Маркантонио Раймонди, Якопо Каральо, Перино дель Вага, Франческо Пармиджанино, Франческо Сальвиати, Жак Калло, Мартин де Вос, Мартен ван Хемскерк, Хендрик Гольциус, Корнелис ван Харлем, Абрахам Блумарт, Пеллегрино Тибальди и многих других, включая работы Жана Дюве мастера единорога.
Два с половиной часа и машина Умберто миновала дамбу, которая являлась последним препятствием на континентальной части Венеции. Потом по мосту Ponte della Liberta машина влетела на островную часть. Бросили машину на парковке рядом с вокзалом Santa Lucia. Джанфранко жил на улице Campo della Carita. На первом этаже он открыл художественный салон, ведь параллельный бизнес никогда никому еще не мешал. Вот и Джанфранко занимался продажей антиквариата ради удовольствия и небольшой прибыли. Предварительно предупредив хозяина о визите, гости, не успев нажать на звонок, оказались в большой гостевой комнате с камином и мягкой мебелью. Радушный хозяин появился в хорошем расположении духа, но, увидев черный платок Беатрис, мгновенно изменился в лице.
Добрый день, дорогой мой Умберто, как давно мы не виделись.
После короткого рукопожатия он сразу подошел к Беатрис, обнял ее и сказал:
Милая моя, я убит известием о смерти Франческо. Предположить не мог, что такое возможно. Он был не только моим партнером, но и лучшим другом. Без него мир стал для меня пустым. Я всегда к вашим услугам, о чем бы вы ни попросили.
Предложив кофе, Джанфранко, извинившись, вышел и поднялся на второй этаж. Когда он опять вошел в комнату, в руках у него был сверток, а сверху лежала стопка бархатных папок, перевязанных красной лентой.
Я ждал вашего визита, правда, не думал, что мы встретимся так быстро. Я только сейчас понимаю смысл нашей последней встречи с Франческо. Месяца два назад он позвонил мне и предложил приехать в гости, якобы у него было для меня несколько работ Пармиджанино. Я, естественно, не задумываясь, примчался к нему.
А Франческо не говорил, что его преследуют, или может быть, поступали какие-то угрозы? спросил Умберто.
Нет, об этом ни слова. Я сам удивился, обычно он мне присылал фотографии работ, а потом мы встречались. В этот раз было все загадочно, и голос у него дрожал, будто от волнения. Но я не придал этому никакого значения.
И как быстро вы встретились?
Через три дня я был уже у него дома. Понимаете ли, Пармиджанино это удивительный художник, и прижизненные гравюры в его исполнении, поверьте, это редкость. Оказалось, что работы действительно его, но выгравированы его помощником и доверенным подмастерьем Якопо Каральо. Каральо был единственным художником в Риме, которому Пармиджанино разрешал воспроизводить свои работы на меди. Но это сейчас неважно. Главное, что он попросил меня об одолжении. Если вы приедете, передать вам вот это.
Интересно, мы даже не знали об этом! прошептала Беатрис удивленно. А когда вы хотели нам сообщить об этом?
Он просил меня сделать это через месяц или два. Но, видите, получилось значительно раньше. Но сейчас это, конечно, уже не важно. Хорошо, что вы здесь.
Отпив кофе, Джанфранко протянул Умберто сверток. Профессор не ожидал, что он окажется таким тяжелым. Развязав тесьму, он увидел старинный фолиант. Деревянные крышки книги были обтянуты темной кожей со светлыми прожилками. Два замка покрылись налетом ржавчины. В центре книги располагался крест с тусклыми контурами, обведенными позолотой. Крест был не католический, а катарский.
Крест катаров и вальденсов
Профессору стало понятно, что книга необычная, он с трудом сдерживал волнение. Беатрис сидела в полном недоумении, да и Джанфранко охнул от изумления.