Земляника! я опускаюсь на корточки, в цветочную радугу разнотравья, Цветёт!
Определитель показывает мне, что у нас, земляника «иезская». Я выкапываю четыре экземпляра земляники, в гербарий. В шаге клевер, в шаге вика, в шаге ландыш
Кстати! я разговариваю сам с собой, подбираясь к ландышам своими грязными руками, Ландыш, у нас, называется «ландыш Кейске»! С большой буквы значит, назван в честь какого-то Кейске. Наверняка он тоже японец.
К вечеру под потолком и этого кордона будут висеть мои, до предела заполненные образцами растений, гербарные рамки!
В разнотравье, среди зарослей морского шиповника, мне встречаются и сиреневые пирамиды соцветий кокушника, сантиметров тридцать пять сорок высотой.
Кокушник камчатский! Привет! радуюсь я, Семейство орхидные, третья категория редкости! Раньше, тебя называли любкой камчатской.
Вскоре, я нахожу очень крупный экземпляр кокушника! Сиреневая пирамидка его соцветия существенно возвышается над окружающим разнотравьем.
Ух, ты! я восхищённо стою перед сиреневым султаном, Ка-кой!.. Вот это орхидея!.. А, что? Я, ведь, могу тебя измерить!
Я торопливо достаю свою рулетку: «Высота пятьдесят четыре сантиметра! Кокушник! Да ты гигант!».
Невдалеке стоят чудесные кусты красоднева! За огненно-рыжие колокольцы цветов, в Сахалинском детстве, мы их называли рыжиками.
Интересно, а сколько будет этот красоднев? озадачиваюсь я, примеряясь рулеткой к стрелке с рыжими колокольцами
Сто двадцать два сантиметра! Красоднев Миддендорфа, сто двадцать два сантиметра! радуюсь я, Это впечатляет!
Слева, из-под скалы, на песок песчаного пляжа морского берега, бьёт родник горячего источника. Парящий ручей извивается по пляжу, в сторону моря. Недалеко от берега ручья, среди местинки разнотравья, стоят кусты ирисов. И я вижу крупный, пурпурный цветок.
Ирис! И уже цветёт! восторгаюсь я, Какой цветок! Крупнющий!
Ну, здесь-то всё понятно! Это влияние горячего источника! качаю я головой, Это называется «фенологическая инверсия»!..
Вечереет. Я на кордоне. Один
День за днём подрастающий травостой, уже достиг высоты ста пятидесяти пяти сантиметров! Это уровень моих глаз. Обзор резко ограничился. Рыскать по лесам в-одиночку стало совершенно неуютно. Лесная жизнь Кунашира, вдруг открылась мне совершенно неожиданной гранью: внимательно посмотрев вокруг себя, я вдруг осознал, что холодок тревоги, исподволь точивший мою душу последние дни совершенно не напрасен. Здесь, всё говорит о близком присутствии медведей! Куда ни брось взгляд
Утро. Балок Алёхинского кордона. Сегодня, я ухожу на обследование лесных окрестностей местечка Алёхино. Потому что морские террасы мною уже отработаны.
Я один. Как всегда, один. От устья речушки Алёхина, я заворачиваю в широкое «устье» её распадка На ровных участках я мало что вижу впереди себя. Поэтому, я стараюсь двигаться вдоль склонов тогда я, хоть, вижу, что делается с трёх сторон от меня.
Вот, впереди, среди зарослей бамбукового дубняка, выделяется толстый ствол дерева!
Ух, ты! Какой! я гребу по бамбуку, к этому гиганту
Над уровнем высокого, по грудь, бамбука, на добрый метр возвышаются разрозненно стоящие повсюду, побеги какалии мощной
Всё! Догрёб! Я упираюсь в вертикальную колонну светло-серого ствола.
Бархат! я трогаю аккуратные, пружинящие под пальцами, желваки коры, Пробка!
Пробковый, мягкий ствол это гарантия того, что это бархат сахалинский, а не ясень.
Эгей! Это я здесь! предостерегающе кричу я, озираясь по сторонам.
Я закрепляю конец своей жёлтой, матёрчатой рулетки за заусеницу коры и начинаю продираться по лопухам, вокруг колонны ствола
Всё! Вот конец моей рулетки.
Так, два метра тридцать пять сантиметров! громко говорю я, сам себе, Если разделить на число «Пи», то получится диаметр ствола. Диаметр ствола этого бархата семьдесят пять сантиметров! Класс! Это самый большой диаметр бархата, в моей диаграмме!
Видимость закрывает буйная пышность широколиственного леса, и тревога колокольчиками звенит в моей голове. Но, работу никто не отменял. Я шагаю дальше
Вот и новый образец, в гербарий! Я снимаю рюкзачок и приседаю над ним, чтобы вынуть гербарную папку. Но, теперь я с головой утонул в бамбуке! Быстро распрямившись, я настороженно верчу головой по сторонам.
Эгей! Это я, здесь! громко кричу я и прислушиваюсь к лесным звукам.
И снова ныряю к рюкзаку
Теперь, я закладываю растения в папку аккуратно, но быстро. Мои пальцы торопливо распрямляют листочки растения на газете А я, тем временем, настороженно процеживаю ушами окружающий лес, на предмет подозрительных шорохов.
Чу!
Я торопливо вскакиваю и осматриваюсь по сторонам!
Фу-ууу! выдыхаю я, Показалось. Всё тихо Эгей! Это я, здесь!
И я снова ныряю в бамбук, к своей гербарной папке Наверное, со стороны это выглядит смешно, но только не для меня.
В бассейне речки Алёхина, сплошь покрытом массивами хвойного леса, заросли бамбука не имеют сплошного распространения. Но, это только хуже для меня! Там, где нет бамбука, его заменяют заросли лопухов, уже поднявшиеся выше человеческого роста. Лопухи напрочь затопили распадок речки! Но, другого пути, у меня нет
Эгей! Это я, здесь! громко кричу я, Это я здесь, иду!
Осмотревшись, я обречённо лезу в лопухи, ближе к речке. Тревога звенит в моей голове
Вот! В буйстве лопухов и обширных крон лиственных деревьев, я вижу, что с противоположного склона распадка, над речушкой нависает удивительно толстый ствол дерева! Настороженно озираясь по сторонам, руками раздвигая зелёные зонты и листья лопухов, я пробираюсь к нему
Клён?! искренне изумляюсь я, Кто бы мог подумать! Клён мелколистный!.. Какой ты огромный, клён!
Совсем недавно, этот клён имел название «клён красивый». Теперь название заменили. Мне, это очень жалко такое красивое было название! Даже переполняющая меня тревога, не может перекрыть восхищения этим «деревянным» монстром. Я вынимаю свою рулетку и, закрепив её конец в трещинке коры, проламываюсь по бурьяну вокруг ствола
Всё! Три метра и восемь сантиметров! громко говорю я, Значит, диаметр ствола девяносто девять сантиметров!
Этот диаметр почти вдвое превышает наибольший диаметр клёна, в моей диаграмме! Я очень этому, рад! А, тем временем, мои глаза с тревогой стреляют вокруг как бы, в этих дебрях, не столкнуться с медведем!
Эгей! Это я иду! громко оповещаю я, окружающий лес.
В этих криках, как и в том, что я постоянно, громко разговариваю сам с собой посыл один: «Услышит уйдёт!». Главное заранее предупредить медведя о своём присутствии. Я шагаю дальше
Вскоре, я торможусь у болотинки, на середине сырого днища речного распадка передо мной стоят гигантские, зелёные розетки огромных, бананообразных листьев.
Лизихитон! Листья какие у него, здесь, огромные! громко изумляюсь я и озадачиваюсь, Интересно, сколько они в длину?!
И я разматываю свою рулетку, по срединной жилке «бананового» листа
Вот, это, дааа! громко говорю я, Сто тридцать сантиметров! Точно, как у банановой пальмы! И это длина только одного листа! Это только радиус розетки! Значит, диаметр «куста» лизихитона два метра шестьдесят сантиметров!
Вскоре, я вываливаюсь из зарослей речки вправо, на обширное поле, покрытое ковром злаков. Злаки, здесь, мне всего по колено!
Фуууу, облегчённо выдыхаю я, Какой обзор!
И я сворачиваю из дебрей лопуховой поймы, на это поле. Это обширное поле сплошь покрыто ирисами! Я шагаю по полю. Вокруг меня море этих тёмно-синих, крупных цветов!..
Дойдя до противоположного края поля, я подхожу к подножию крутого склона распадка. Здесь спелый, хвойный, елово-пихтовый лес, с покровом из папоротников. Куда ни глянь вокруг стоят удивительно толстые стволы елей! Один за другим, я замеряю рулеткой их толщину
Самый толстый из стволов девяносто пять сантиметров! Но, в отличие от призёмистого клёна, это высоченная ель! Запрокинув голову к небу, я восхищённо осматриваю пышущую здоровьем, коричневую колонну чешуйчатого ствола. Шатёр еловой кроны, реет парусом в недосягаемой вышине, где-то в поднебесье.
Ель аянская! громко говорю я, похлопывая ладонями по железным, коричневым бляхам её коры, Ну и здорова же ты, ель!
Уходящая в небо, живая колонна елового ствола ощутимо притягивает меня к себе. Так бы и стоял, прижавшись к ней ладонями! Наверное, это энергетика
От очередной еловой колонны меня отрывают истошные птичьи вопли! Я недоумённо прислушиваюсь к пронзительному, скрипучему верещанию: «Это, ещё, что такое?!». Я крадусь среди коричневых колонн еловых стволов, на вопли
Наконец, я вычисляю их источник! Вот! Высоко над моей головой, в сухом, прелом стволе ольхи волосистой, чернеет круглое отверстие дупла.