Петр Ингвин
Кваздапил. История одной любви. Начало
Пролог
Когда смеются так заразительно, нельзя не подключиться. Мы с Гаруном, два серьезных четверокурсника, хохотали как в далеком детстве, дружно, в голос, не в силах остановиться.
Смех продлевает жизнь. А что делать, если вся моя жизнь смех? Смех и слезы. Смех сквозь слезы. Смех вместо слез, чтобы выглядеть круче. Но все равно слезы, слезы, слезы. Себе и другим. И потому смех, а не жизнь.
Додумать мысль и довести суровую правду до какого-то нужного вывода я не успел. Дикий хохот на грани жизни и смерти будто отрезало. Полное ощущение, что около уха взорвалась граната. Звуки исчезли. По лицу Гаруна прошла рябь, оно растянулось, похожее на живые щупальца, и оплыло полупрозрачными кляксами с глазами, ртом, носом и ушами, стекавшими с шеи и дальше с тела и дивана, как часы на картине Сальвадора Дали. Фантасмагорические потеки сползли на пол и растворились в окружившей меня мгле. Мир заволокло туманом.
Серая пелена застилала глаза недолго, ее пронзил яркий луч, и картинка передо мной превратилась в другую. Комната осталась комнатой, но я в ней был один, лежал в кровати и жадно хватал ртом воздух. В лицо било утреннее солнце. Недавняя жуть оказалась иллюзией, хитрой проделкой подсознания.
В груди мощно стучало сердце. Гримаса истерического смеха все еще сводила скулы, а перед глазами блестел нож Гаруна, жаждавший познакомиться с сердцем. А ножик и сердце они, если честно, не пара, не пара, не пара, как пелось в назойливой песенке. Дикая история мне приснилась, можно расслабиться.
А Хадя? С какого момента явь перешла в сон до или после звонка Фильки?
Дата на телефоне подсказала, что о смерти Хади мне уже сообщили. Яркий мир вновь потускнел.
Вставать? А зачем? Последний вопрос с философской точки зрения был намного глубже, чем казалось. Зачем и как жить дальше? Что делать? Для чего? Иными словами, опять же зачем?
Круг замкнулся. Нож. Смех. Жизнь. Смерть. Любовь.
Зачем?
Не жизнь, а смех.
После того, что приснилось, заснуть не получится. Я заставил себя встать, умылся и отправился готовить кофе. Не готовить, конечно, а растворять. Две чайных ложки с горкой на маленькую чашку чтобы глаза на лоб полезли. Или, наоборот, чтобы вернулись оттуда.
Если во сне Гарун пришел за моей жизнью значит, что-то внутри меня ждет такой развязки. Можно все свалить на великую любовь, но любовь чья? Моя. Не любовь толкала меня на необдуманные поступки, а собственные прихоти. За что я избил Машеньку? За ее следование безрассудным желаниям и страстям. Разве мои поступки продиктованы чем-то другим? Потому я и ждал от судьбы возмездия. В моем случае, не ремня, а ножа. Это будет справедливо.
Кофе не помог. Надо было пить успокаивающее.
Когда я мыл чашку, раздался звонок в дверь. Открыть? После такого сна?
Звонок повторился. Тот, кто пришел, знал, что я дома. Что-то подсказывало, что это Гарун.
Говорить нам не о чем. Он знает, что делать, а я знаю, что он сделает. Просить пощады унижать себя, пощада традицией не предусмотрена. «Мене, Текел, Фарес» как на библейском пиру. Время разбрасывать камни, и время собирать камни, и воздастся каждому по делам его. Кажется, я готов. Аминь. Я неумело перекрестился (не знаю, почему вдруг, ведь никогда в жизни этого делал) и отворил дверь.
Перекрестился я, как оказалось, не зря. Сработала интуиция. На пороге стоял священник в черном облачении со свисавшим до живота желтым крестом на цепочке, в руках он держал потрепанный старый портфель, пышная седая борода опускалась почти до креста.
Алексантий?
Я кивнул. После того, что приснилось, реальность воспринималась продолжением сна.
Поступила заявка, причем очень настойчивая. Я выслушал и не смог отказать.
Заявка? Я не понимал, о чем идет речь и что, вообще, происходит.
От вашего горбоносого друга.
От Гаруна?
Он не представился. Ваш знакомый уверен, что сегодня вы умрете, и он, человек другой веры, просил сделать все, что полагается по нашим традициям. Вы крещеный?
Да. По святцам Александр.
Вы действительно хотите свести счеты с жизнью?
Не собирался и не собираюсь.
Простите. Священник развернулся, чтобы уйти.
Постойте, Гарун вам не солгал, но речь шла не о самоубийстве. Меня сегодня убьют.
Убьют?!
Зарежут.
У священника рука машинально поднялась почесать затылок, в последний миг жест сменился, ладонь огладила бороду.
Почему?
Причина есть.
Священник нахмурился.
Вы признаете вину и готовы за нее умереть?
Да.
Разрешите войти?
Пожалуйста. Чаю?
Не откажусь.
Проходите на кухню. Только подождите минутку, я переоденусь.
Сменив халат на джинсы и рубашку, я включил электрочайник, подготовил чашки с ложечками, выставил на стол сахарницу и заварочный чайничек мама не любила одноразовые пакетики, по этой причине они в доме не водились.
Взгляд священника пробежал по моей шее. Крестика не было.
В Бога не верю, честно сказал я.
А в кого или во что веришь?
В себя.
Результат нравится?
Чайник взбурлил и щелкнул выключателем. Я с радостью, что можно отвлечься, занялся разливанием чая в чашки. За это время созрел провокационный ответ-аргумент.
Если, как говорят, Бог есть любовь, почему в мире столько несправедливости?
Бог есть любовь, а не судья. Он сотворил человека свободным и отнять эту свободу не может, не может вторгнуться в мысли и поступки. Быть с Богом или быть вне Бога, каждый выбирает сам.
Ад это быть вне Бога? Однако, оригинальный поворот. А как же черти и горящие сковородки?
Бог не запрещает делать зло, за человеком остается свобода, как за разумным существом. Исаак Спирин писал, что милосердие, то есть Любовь, и правосудие в одной душе то же, что человек, который в одном доме поклоняется Богу и идолам. Как сено и огонь не могут быть в одном доме, так правосудие и любовь в одной душе. Мы грешники, а Христос за нас умер. Где справедливость? Бог несправедлив, поскольку Он не судья. Он Любовь. Священник смотрел на меня с успокаивающей серьезностью, в уголках глаз лучились морщинки. Не врач нас наказывает, когда мы не слушаемся его предписаний и нарушаем законы жизни организма, мы сами себя наказываем.
Над чашкой поднимался пар. Священник подул на нее, отхлебнул на пробу и отставил остужаться.
Тебе, наверное, стоит рассказать мне, что случилось. Выговориться лучшая терапия. Не знаю, смогу ли помочь, но рассказ поможет тебе самому.
И я рассказал. С пылом, с бурлящим неприятием жизненной несправедливости, с обличающими эмоциями ко всем участникам событий, включая себя самого. К себе особенно. Я рассказал, что чувствую себя виновным в смерти любимой девушки и готов умереть. Любовь была целью и смыслом жизни, теперь смысл исчез. Я даже подумывал наложить на себя руки, но это не понадобилось, меня убьют без моей помощи.
Теперь мне снятся дикие сны, закончил я. Раз за разом, как в кино про день сурка, проигрываются ситуации из недавнего прошлого и вариации скорого будущего.
Они к чему-то ведут?
Не пойму. Иногда кажется, что во всем есть смысл, но какой-то хрупкий и призрачный, и он рассыпается, едва я проснусь. Во снах я стараюсь переделать события по-другому. Ничего не выходит. Финал у всего один.
Что ты делал, чтобы изменить ход событий?
Все! Чтобы спасти любимую, я нарочно вел себя, как последняя скотина, заигрывал с ее сестрой, предавал ее брата.
Священник покачал головой:
Это не выход. Ты действительно верил, что вести себя как свинья тоже путь к счастью?
Для спасения той, кого люблю, я готов на все.
Думаешь, спасение в этом? Священник помолчал. По твоему мнению, если бы она разуверилась в тебе, то стала бы счастливее?
Тогда ее не убили бы.
Мои доводы священника не убеждали. Я и сам понимал, что неправ.
В полицию заявить не хочешь?
Нет. Я виновен и должен ответить за свои поступки.
Читал Евангелие? Кто первым попал в рай?
Раскаявшийся разбойник. Это типа, намек, что если покаюсь, все простится, и я попаду в рай?
Поговорим в других терминах, если эти смущают. «Мастера и Маргариту» читал? Вспомни диалог о Мастере в финале: «Он не заслужил света, он заслужил покой».
А я заслужил вечный покой. В том, что я делал, света не было.
Если бы ты твердо знал, что Бог есть, твои поступки изменились бы?
Хороший вопрос. Знать бы, что Бог есть и жизнь вокруг станет другой.
Ответил я несколько в ином ключе:
Если хорошие поступки совершать из страха перед адом, а не по велению сердца это неправильно.
Кто говорит про страх? Священник ненадолго умолк. Может быть, исповедуешься? Если хочешь, смотри на это как на сеанс у психотерапевта, в твоем мятущемся сознании исповедь поможет кое-что повернуть в нужном направлении.