Итак, акцию провели, на бесплатное угощение слетелись клиенты, польстившиеся на бесплатное чаепитие. Стаканчики, чай и конфеты закончились. А сахарные стики остались. Мне было поручено вместе с водителем объехать все офисы, забрать их, пересчитать, оформить опись и передать семнадцать стиков на хранение в отдел хозяйственного обеспечения. Я все сделала без возмущений и обсуждений. Потому что энергия моих мыслей находилась в другом месте.
Вечером меня забрал Князев. Уже стемнело, засияли огни большого города.
Ты давно каталась на колесе обозрения? спросил он, нежно поцеловав меня в шею.
Ну точную дату я не помню.
Поехали.
Когда мы выходили из машины, чтобы направиться к колесу, я подумала, что кабинки хоть и закрытые, но в них, наверное, будет немного зябко. Поэтому хорошо бы во время покатушек попивать что-нибудь горяченькое и ароматное. Только я успела сформулировать это пожелание, как заметила, что Князев достал из-под заднего сидения большой бумажный пакет. Точно, в салоне чувствовался запах кофе. Вот он, несомненный плюс отношений с взрослым и обеспеченным мужчиной он умеет ухаживать за девушкой и у него есть для этого деньги.
В кабинке Князев накрыл стол: два стакана кофе и эклеры с начинкой из сливочного сыра, кусочков нежного лосося и красной икры. Мне захотелось его обнять. Но я смутилась от этого желания, мысленно упрекнув себя, что меня легко подкупить вкусной и дорогой едой. Хотя, ну что за чушь рождается в моей голове?!? У нас же отношения, вот он и ухаживает за мной.
Я хочу поблагодарить тебя, тихо сказала я, держа стакан обеими руками и разглядывая пенку. Меня не трогают больше никакие переживания и трудности. Я постоянно думаю только о тебе.
Что именно думаешь? Князев откусил кусочек эклера и аппетитно прожевывал его с довольным выражением лица. Было видно, что ему очень приятны мои слова.
Я очень хочу измениться настолько, чтобы чтобы я запнулась, глядя на его красивые губы. Стоит ли вообще что-то говорить, может, лучше просто поддаваться ему, и он лучше всех моих слов все поймет? Князь, я не знаю, как это правильно выразить словами. Мне нравится быть с тобой. Я хочу, чтобы это продолжалось. И хочу измениться настолько, чтобы уметь наслаждаться твоим обществом.
Ешь, пей, любуйся городом. И молись, чтобы я менял тебя постепенно и ласково, а не чересчур радикально, Князев чуть наклонил голову и внимательно посмотрел своими синими глазами в мои. Я невольно вздохнула, потому что по моим плечам пробежали мурашки.
Потом мы оба молчали в кабинке, и домой ехали тоже молча. Без напряжения в воздухе. Это было молчание для того, чтобы сохранить для чего-то силы у меня было такое предчувствие.
Задания продолжаются
И чего ты опять ревешь? я вздрогнула от того, что неожиданно раздался этот вопрос. Спряталась от Князева в дальней комнате, думала, что он занят работой и не будет меня искать. Что-то случилось во внешнем мире или в твоем внутреннем?
Я всхлипнула еще громче. У нас был приятный вечер. Я даже дала Князю признание, полностью чистосердечное. Но меня продолжают изводить мои мысли и версии про его истинные цели и грани разумного и допустимого. Ведь я в предвкушении его следующего задания. Снова размышляю и понимаю, что эти его психиатрические пассажи просто отвратительны. Во всем издевка и явное пренебрежение к тому, что я чувствую. Ну не такая я, как ему нужно. Он сразу это видел. Для чего втянул меня в эти странные отношения?
Мне очень стыдно и очень не по себе, потому что, вопреки здравому смыслу и приличиям, пришлось выполнять твое задание, вперемешку со всхлипами сказала я.
Что именно видится тебе стыдным? голос Князева звучит абсолютно спокойно, кажется, что ему даже интересна моя точка зрения.
Я никогда раньше этого не делала. Мне в голову не приходило делать такие вещи. Это просто стыдно и гадко, трогать себя, даже описать не могу свои эмоции.
Ну ты до общения со мной до многого сама не дошла, моя заинька, ласково говорит Князь. Была маленькая обиженная девочка, которая спряталась в свои обиды от всего мира. Хотя в мире, кроме обид, есть и много чего такого, от чего прятаться совершенно не стоит.
Все равно, все равно то, что я вчера делала, было ужасно, упрямо твержу я, однако понимаю, что уже так не считаю.
А в итоге тебе было приятно?
Было.
Так, хорошо. Разбираем дальше. Почему это гадко и недопустимо? Это противозаконно, аморально, кто-то получил от этого увечье или что-то потерял безвозвратно, или, может, тебе за первый опыт мастурбации придет штраф в личном кабинете госуслуг?
Все равно, все равно то, что я вчера делала, было ужасно, упрямо твержу я, однако понимаю, что уже так не считаю.
А в итоге тебе было приятно?
Было.
Так, хорошо. Разбираем дальше. Почему это гадко и недопустимо? Это противозаконно, аморально, кто-то получил от этого увечье или что-то потерял безвозвратно, или, может, тебе за первый опыт мастурбации придет штраф в личном кабинете госуслуг?
Вот сейчас ты откровенно насмехаешься, я невольно засмеялась и немного рассердилась на него за то, что он так быстро переключил меня своим невидимым пультом со слез на веселье.
Прости, но я разговариваю с взрослой девушкой. Которая созрела физически для взрослой жизни. Конечно, порой мне забавно, что даже мастурбации тебя нужно учить. Забавен твой блаженный инфантилизм, которым ты прикрываешься от взрослой жизни. Это не верный путь, а кривая дорожка страха, который убеждает тебя в том, что жить слишком опасно и лучше прикинуться как будто не совсем живой, участвовать в жизни не полностью, а частично. Понимаешь, о чем я?
Я понимаю. Очень хорошо понимаю. Как понимаю и то, что этот человек слишком властен надо мной, и меня это пугает до настоящей паники. Однако есть и оборотная сторона моих ощущений: изнанка страха и тревоги вышита золотыми нитками страсти и вожделения, сладкого предвкушения прыжка от негодования к подчинению. Но я пытаюсь следовать правилам приличия, которые сформировались у меня после путешествий по книжным страницам. И говорю то, что, конечно, очевидно и неоспоримо, однако не играет никакой роли.
Андрей, мы объективно не подходим друг другу. Мезальянс. Антиподы. Полный диссонанс. Это слишком заметно, слишком, это никак не замаскировать. Я боюсь представить, каким будет следующее задание, я сгибаю колени и притягиваю их к себе. Мне очень хочется стать микроскопической и незаметной для этого человека, благодаря которому во мне появилось и больше смелости, и еще больше страхов, останавливающих мое дыхание.
Так и есть. Но это лишь в верхней части ситуации, которая может быть описана словами. А есть ведь и самый нижний слой реальности. Влечение тела к телу, души к душе. Без слов и умозаключений, Князев подсаживается ближе и кладет ладони на мои колени. Слегка вращает ими, его кожа тепло прикасается к моей. Я чувствую эти прикосновения, они хороши и приятны. Но ими невозможно насытиться. Мне хочется, чтобы он сделал нечто менее благовоспитанное и более ощутимое. И мне не понятно: почему мое тело предает меня и сразу же, от малейших прикосновений, хочет полностью вручить ему себя?
Что тебя беспокоит? Князев водит указательными пальцами по линиям сгибов моих ног, чуть входит фалангами между икрами, прижатыми к бедрам. Говори, что тебя тревожит.
Он словно убаюкал мою бдительность своими поглаживаниями. Я даже не следила взглядом за движениями его пальцев и закрыла глаза. А потом он резко раздвинул мои колени, толкнул назад, и я оказалась под ним. Тяжелый, сильный. Одной рукой щипает кожу на моем бедре, а второй держит мое запястье, чтобы было удобнее покусывать мой мизинчик. Но я лежу и не открываю глаза. И не сопротивляюсь.
Князь, ты все сам прекрасно видишь. Меня беспокоит то, что мне все это очень нравится. А это не нормально, это чудовищно и дико. Я играю в твою игру, но не понимаю, каким будет приз, во имя чего я так стараюсь пройти все уровни.
Пусть, что чудовищно и дико, но эта стихия полностью соответствует твоим чертам, твоему органическому составу. Тебе слишком хочется быть порядочной, в том формате, который ты усвоила своим детским сознанием из хороших книжек. Но по-настоящему тебя ведь влечет совершенно другое. То, что действительно определяет тебя. Ты именно такая, склонная к тому, чтобы испытывать наслаждение от боли, желающая подчиняться. Ты можешь, конечно, пытаться отгородиться от своих желаний и спрятать их поглубже, надеть миллион масок, тщательно скрывать свою порочную суть за нарядом добродетели. Но зачем? Зачем такие усилия, если можно наслаждаться собой, исполнением своих желаний и тем, что тобой правильно управляют? Видишь, как мы замечательно совпали в наших вкусах: ты любишь насилие, а я люблю насиловать тебя. Ты можешь выиграть саму себя, Эмка. Свой апгрейд, в котором тебе будет намного лучше, чем сейчас, чем было до встречи со мной.
Князев ложится рядом и кладет на себя мою левую ногу, полностью обнажив внутреннюю часть бедра.
Как обычно, чтобы тебе было проще понять мою мысль, проведу близкую тебе аналогию. Хотя я давно всю тебя видел и изучил, ты и сейчас очень стесняешься, что твои бедра далеки от идеала, который ты себе наметила, Князев надавливает пальцем на кожу и проводит им в сторону колена, от чего становится заметно, что под кожей есть маленький слой жира. Стесняешься рыхлостей на коже, пытаешься лечь в какой-то особой позе, прикрыться одеждой, спрятать от меня то, что я не должен видеть, потому что, по твоему мнению, это меня оттолкнет. Но я, повторяю, уже все видел и меня ничего не испугало. Для чего же ты это делаешь? Я ведь знаю и про то, что у тебя такие бедра, и про твою стеснительность. Зачем пытаться скрыть от меня то, о чем я знаю? Мне не мешают ни твой жир, ни растяжки наслаждаться тобой, заботиться о тебе, учить тебя получать удовольствие от себя самой, от меня и вообще от жизни. Но мне мешает твоя глупая манера делать поверхностные выводы и прятаться от себя самой.