Короче, если кого поймают про клады говорим, что один на футбольном поле, другой у магазина и третий у бабки Степанихи за тубзиком.
Так ведь по правилам нельзя во дворах прятать
А ниче, пусть они к бабке Степанихе влезут, хихикнула Ленка, она их если засекет, проклянет, че, пусть потом чешутся или в тубзик бегают она ж колдунья!
Колдунья?
Ну, она батю нашего как в девяностом прокляла, так он с тех пор и пьет, не просыхая. Катя сплюнула на землю. Мать говорила, у нас лампочка над крыльцом тогда перегорела, а новой не было, вот он и полез к бабке Степанихе еёную выкручивать, а она в тубзик пошла, увидела, как батя лампочку у нее выкручивает, и прокляла его.
Да ваш батя и так всегда пил, это вся деревня знает!
Вот че ты знаешь, че ты знаешь, тебе в девяностом сколько было?
Мне тетя моя рассказывала, она тут всю жизнь живет и батю вашего знает как облупленного!
Под платформой-то как будем прятать? Может, лучше у большой канавы? Где тритоны, а?
У канавы видно будет, тебе че, трудно под платформу залезть? Штаны свои модные бережешь?
Они шли друг за другом по тропинке вдоль реки, задами огородов, чтобы Босой и его компания раньше времени их не отловили. Даша плелась в хвосте, думая о том, что она будет делать, если мальчишки станут бить ее по ногам крапивой, мазать лицо навозом или загонят в реку к пиявкам, Карина-то, если что, убежит от них, а Дашу они запросто поймают. Ну и ладно, лучше она просто скажет им, где они спрятали клады, и они ее отпустят кому нужна эта их дурацкая игра Даша схватилась за травинку, росшую у обочины, но подвернулась крапива, от неожиданности она отдернула руку, и на глаза снова навернулись слезы от обиды на сестру, на деревенских девочек и на летние каникулы с их индейцами и ковбоями.
За станцией, где начинались садоводства, река поворачивала прочь от деревни, а высокий берег, густо заросший кустами, поднимался обрывом из красной глины, так что никто не ходил туда купаться. Мальчишки поймали Дашу довольно скоро, когда она, устав слоняться по сходившимся к центральной дороге улочкам и стянув с головы ленту с петушиными перьями, вернулась к пожарке и села на согретую солнцем траву, чтобы дождаться вечера. В траве ползали и перелетали с листа на лист маленькие блестящие синенькие и зелененькие жучки. Было хорошо.
Ну что, попалась? Антошка Босой оказался невысоким, на голову ниже Карины худощавым рыжим мальчишкой с конопатым лицом. Скажешь, где клад спрятали, или пытать тебя будем?
Остальные, бывшие с ним, улыбались и рассматривали Дашу с любопытством.
Крапивы боишься?
Ничего я не боюсь. Даша сжала в пальцах свою индейскую ленточку. У бабки Степанихи за тубзиком твой клад.
Ага, как же ухмыльнулся Босой. Ври больше.
Ничего я тебе не скажу, упрямо повторила Даша.
Неразговорчивый толстый мальчик, которому Босой поручил пленницу, пытать ее не стал может быть, пожалел, может быть, сам боялся крапивы, и вместо этого повел за станцию к высокому берегу из красной глины: они спустились по узенькой, почти отвесной тропинке к реке, потом долго шли по самой кромке воды, мальчик шел позади, придерживая Дашу за локоть, а когда она оступилась, сказал только:
Не боись, тут мелко.
Вскоре они дошли до углубления в глине, где как раз могла поместиться девочка вроде Даши, он легонько подтолкнул ее в спину и сказал полезать туда.
А ты меня сторожить будешь? спросила Даша.
Пойду я, коротко ответил мальчик. Дела у меня. Мама сказала макаронов купить и сахару, а магаз скоро закроется.
«Вот тебе и вождь Орлиное Перо», тоскливо подумала Даша.
А я как же?
Ну придут они за тобой вечером. Я скажу им. Он подумал немного. Ты только это сама сбежать не пытайся. В воду еще свалишься.
Ты же сказал, тут мелко.
Да какой мелко! Глыбь тут, омут, вон! Он неопределенно махнул рукой в сторону реки. Тут, видишь, как высоко, а там низко. Омут, значит.
Омут, испуганно повторила Даша и, скорчившись в своем углублении, подтянула колени под подбородок и обхватила их руками.
Да ты не боись они придут за тобой скоро, играть-то еще час-полтора. А я пойду, звиняй.
Даша всхлипнула. В темноте ничего не было видно, только вода в реке слабо поблескивала, и на ясном летнем небе мигали крошечные глазки звезд. Было холодно, руки и ноги затекли от сидения в неподвижности, но ее тюремная камера была такой маленькой, что в ней было толком не повернуться: даже встать во весь рост, не стукнувшись головой о «потолок», с которого свисали всякие корешки и паутинки, у Даши бы не получилось. У самых носков ее сандалий тихо плескала вода. Этот мальчишка небось забыл сказать про нее остальным, а девочки в жизни не догадаются, где она сидит, они же вообще договаривались, что не заходят на сторону садоводств и прятаться можно только от бетонного моста до поля на одной стороне реки. И Карина ее теперь точно убьет.
Карина жалобно проскулила Даша, еще крепче обхватив колени закоченевшими руками, как будто это могло защитить ее от холода. Карин ну где же ты
Даше вспомнилось, как вчера они ехали в электричке и сестра купила ей мороженое, а она его не доела и запихнула в щель между стеной и сиденьем, и проплывавшее за окном здание Павловского вокзала, и мама, наверное, приедет в субботу или в воскресенье и привезет из города черешню, которую они будут делить по одной ягодке, чтобы точно получилось по-честному.
Карина! изо всех сил закричала Даша. Ка-ри-на! Ка-ри-и-ин! Я зде-есь! Ка-ри-ина, где-е ты-ы?!
Да-аша! Дашенька, ты здесь?! неожиданно откуда-то издалека, совсем-совсем тихо ответил голос старшей сестры. Дашенька, подожди немного, мы сейчас к тебе спустимся!
Даша подскочила, чуть не ударившись головой о потолок, и снова закричала просто так, от радости. Совсем скоро послышался треск веток видимо, сестра спускалась к ней по той самой тропинке, ведущей к воде, и голос Ленки:
Ну, че, я же сказала, они ее в пещеру потащили! Опять, козлы, правила нарушают!
Это все игра ваша глупая!
Че сразу глупая, вот че сразу глупая-то? Нормальная игра! Приехали тут такие, самые умные!
Дашенька, подожди, мы сейчас! крикнула Карина. Ты только не бойся!
Да я и не боюсь, Карин, тихо, так, чтобы сестра не слышала, сказала Даша и, придерживаясь рукой за глиняную стену, высунулась наружу. Теплый воздух дохнул ей в лицо: завтра они обязательно купят в магазине зефира и пряников и все вместе пойдут на пляж купаться. Из-за поворота не было видно шедших к ней друзей, только широкая блестящая лента реки уходила в ночную темноту и где-то далеко перекатывалась через сложенную из камней запруду.
Сергей Кубрин
Родился в 1991 году в Пензенской области.
По образованию юрист, работает следователем.
Публикации в толстых литературных журналах («Урал» «Волга» «Октябрь» «Сибирские огни»), автор книги «Между синим и зеленым» (2019), лауреат международной литературной премии «Радуга», финалист литературной премии «Лицей».
Начальник тыла
За несколько часов до Нового года пришел в отдел заявитель. Обычный работяга с красным от мороза лицом. В меру трезвый. Здоровый такой, зубастый.
Обманули, говорит, деньги заплатил, удовольствия никакого.
Жарков недовольно принимал заявление. Дежурил он в резервной группе и собирался к полуночи быть дома. Если тихо и спокойно, дежурный отпустит. А тут, здрасте, приехали, очередное мошенничество. Немного сбавил обороты, когда потерпевший объяснил, что решил снять проститутку, а развели как пацана. Все, что было связано с интимными вопросами, Жарков любил до безобразия.
Я весь год, как ишак, пахал, оправдывался мужик, у меня хозяйство ого-го.
Без подробностей давай, остановил Гоша.
Свиней шесть, две коровы, козы, продолжал несчастный.
А, растерялся оперативник, ну да, я понял.
Вот и решил хоть в праздник расслабиться.
Нашел в интернете объявление, в город сюда приехал. У нас в деревне-то бабы нормальные, и жена у меня хорошая, честно говорю. А тут да сам понимаешь, захотелось.
В последние месяцы в районе удалось прикрыть два массажных салона, где «приятное» возвышалось над «полезным», прячась под маской запрещенных услуг в исполнении горячих девушек, белых и черных, крупных и тоненьких, любых плати только деньги. Искоренить «квартиранток» тех, кто работал в домашних условиях, сотрудники не могли. Порочные «блатхаты» размножались быстрее, чем успевали их обнаружить. Да и бороться с тем, что приносит радость, не совсем правильно.
Да? спросил Жарков.
Да, ответил заявитель, не разобрав, с чем согласился. На все был готов, лишь бы вернули деньги. Я ползарплаты, считай, отдал. Жена убьет, когда узнает. Что мне вот говорить?
А ты не говори.
А деньги? Спросит.
Скажи, хотел подарок сделать. Заказал в интернете что-нибудь. Чего она там любит у тебя. Деньги перевел, а товар не получил. Даже врать почти не придется. И ей приятно, и тебе гора с плеч.
Ага, взбодрился мужик и раскраснелся еще больше, она поесть любит хорошо. Так, наверное, и скажу: заказал тебе конфет дорогих. На семь тысяч.
Семь косарей? охренел Гоша. Ты какую богиню отжарить собирался?
Не знаю, пожал мужик плечами, на фото вполне себе, на-ка, посмотри.