Тени удлинялись, переулки заполнились тьмой, и мы увидели звезды и кое-что покрупнее: планету шириной с мой большой палец такую же, как луна, наблюдаемая с Эрде-Тайрина. Она излучала красно-серый свет, предвещая беду.
Так я впервые увидел объект, который причинит очень много бед. Однако я забегаю вперед.
Глава 7
Чем больше мы углублялись в старый город, тем мягче и печальнее пел ветер. Геймлпар вполне уверенно двигался рядом с нами, однако Винневру и меня одолевало желание поскорее оставить руины позади. Одно дело внутренние призраки, совсем другое призраки снаружи.
По улице длинной, прямой и широкой в сравнении с прочими мы вышли на широкую круглую площадь с плоскими помостами, окруженную каменными стенами чуть выше моего пояса. Из стен торчали остатки разрушенных навесов; зияли входы.
Это рынок? спросил я у Геймлпара.
Тот кивнул.
Я был тут много раз, сказал он. Счастливые времена. Старик нежно посмотрел на Винневру, которая чесала нос и с подозрением оглядывала площадь. У моей дочери были ларьки здесь и там. Он указал на пустые места. Мы торговали фруктами, шкурами и церемониальными флейтами всем, что могли собрать, вырастить или изготовить. Мы даже не осознавали, как были счастливы.
Мы продолжили идти. Внезапный порыв ветра поднял клубы пыли, которые, шелестя клочьями циновок, закружили над помостами. Я прикрыл глаза, пока пыль не опустилась, а потом увидел на другой стороне площади нечто неожиданное. Наполовину ослепший, я натолкнулся на девушку, которая при обычных обстоятельствах отвесила бы мне оплеуху. Однако сейчас она встала как вкопанная.
Я смахнул пыль с глаз и уставился на платформу из металла Предтеч, почти пятидесяти метров в ширину и высотой до плеч. В ее центре стояла большая яйцевидная конструкция, имевшая такую же высоту, как платформа длину. На яйце цвета кованой меди, отражавшей тусклый закатный свет, по кругу были выгравированы ровные вертикальные борозды, расположенные на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
Лодка? спросила Винневра.
Озадаченный не меньше нас, Геймлпар покачал головой:
Никогда раньше не видел этого. Но оно здесь уже давно. Посмотрите лавки построены вокруг него.
Присев, Винневра подобрала камень и швырнула в яйцо. Он беззвучно отскочил.
У Леди глаза повсюду, сказал Геймлпар. Мы не знаем, когда она наблюдает за нами.
Глаза спрятаны замаскированы, подхватил я мысль. С какой целью?
Если она видит, что мы в беде, то почему не защищает нас? Старик пошевелил челюстью. Нам стоит найти воду. Раньше тут были отличные колодцы.
Он заковылял дальше, опираясь на палку. Мы с Винневрой решили немного поизучать яйцо, окрашенное закатом в золото.
Старый дух выдал смутное объяснение:
Отсюда она может касаться всех новорожденных.
Такой быстрый анализ возмутил меня, но и возразить я не мог.
Невидимое, в центре, словно освещающая башня, маяк, сказал я Винневре. Возможно, именно отсюда Леди передавала свой голос, чтобы касаться твоего Народа.
Возможно, согласилась девочка, слегка нахмурившись. А оно еще посылает сообщения?
Дети перестали рождаться, сказал я. Нет детей может, нет и сообщений. У меня возникла обескураживающая мысль. Это сюда ты должна идти, когда не чувствуешь себя в безопасности?
Нет, быстро ответила она. Вон туда. Она твердо указала рукой в том же направлении, что и раньше.
Геймлпар окликнул нас и сообщил, что нашел воду. Мы обошли маяк или что собой представляло это яйцо? и присоединились к старику у края круглого колодца, сложенного из кирпичей и камней. Он вытянул на полусгнившей веревке деревянное ведро и предложил нам мутную воду с коричневым оттенком. Похоже, та осталась от давних дождей.
Все, что есть, сказал Геймлпар.
Мы напились, не обращая внимания на запах. Я подумал, что на Эрде-Тайрине такая вода кишела бы личинками, однако в этом городе я не видел ничего извивающегося.
Отсюда убрались даже комары.
Винневра повела нас по другому извилистому переулку. Для меня они все выглядели одинаково. Многие стены обрушились, обнажив унылые комнатушки с нанесенной туда листвой. Когда-то здесь ютились реальные люди, настоящие семьи.
Я заподозрил, что по всему Ореолу разбросаны населенные пункты, где обитают люди, которых коснулась Создательница. Им позволено жить совершенно по-людски, накапливая собственные силы и поддаваясь естественным слабостям, сражаясь в междоусобных войнах. Человека оставляют в покое точно так же, как предают запущению сад чтобы посмотреть, вырастут ли новые цветы.
Но всегда ли за нами следит Создательница или ее подчиненные?
И наблюдала ли она за нами то есть за ними, пока чередовались тьма и свет, пока зарождались новые небеса и солнца? Делала ли она это много лет назад, когда колесо было доставлено к Чарум-Хаккору, чтобы испустить жесткое свечение, выжигающее душу?
Не предложила ли она сама убежище Пленнику Изначальному?
Старый дух скептично отнесся к этой гипотезе:
Если бы Изначальному позволили управлять этим местом, он бы проводил свои собственные эксперименты.
Какие еще эксперименты? спросил я.
Те, что видел старик. Искажающая болезнь величайшее увлечение Пленника.
Старому духу не под силу было объяснить мне вещи, далеко выходящие за рамки того, что уже постиг мой разум. Чтобы понять, я должен был увидеть собственными глазами.
Мы вышли к прямой улице. В ее конце заметили большие ворота, ведущие на равнину. К моему облегчению, Винневра выбрала это направление. Мы помогали Геймлпару идти.
Мы остановились на ночлег в полуразрушенном доме, сохранившем часть крыши, всего в паре сотен метров от ворот и границы города, когда тень колеса вновь накрыла нас и заморосил дождь.
Геймлпар ворочался во сне, мучимый возрастными болячками, и рыдал, и называл многочисленные имена, пока не вскочил. Винневра постаралась успокоить его. Затем она жестом предложила мне присоединиться, и мы улеглись бок о бок.
Этим людям руины старого города говорили об утраченной славе, семье и счастье.
Мне же и моему духу город говорил о том, что Предтечи даровали нам ограниченную свободу, но лишь на время.
А было ли все иначе на Эрде-Тайрине?
Глава 8
С первым светом мы прошли через ворота и разглядели край ближайшей стены более четко. Винневра снова покрутилась, закрыв глаза и вытянув руку, чтобы определить направление.
Там, куда она указала, я увидел бурое облако рядом с серой стеной пыль, поднявшуюся высоко в воздух.
Геймлпар тяжело оперся на палку, его левая нога все еще дрожала.
Ты уверена? спросил я.
Да.
Огромный квадратный сегмент Ореола продолжал двигаться вдоль внутренней поверхности колеса. Солнце освещало его внешнюю часть, покрытую геометрическим узором из металла Предтеч таким же, как на поврежденных сегментах небесного моста.
Ландшафт на этих оголенных сегментах, если он имелся, был принесен в жертву, выброшен в космос вместе с землей, животными и, возможно, даже людьми ради устранения повреждений, полученных в междоусобице Предтеч.
Таков ее путь позволять нам страдать.
Нет, проворчал я. Я чувствую ее в себе, и это не ее путь. Пережитое мною на Ореоле не развеяло все мои надежды на Создательницу.
Небо стремительно пересекли серебристые полосы, как ласточки, преследующие насекомых. Я схватил испугавшуюся до дрожи Винневру за руку.
Небесные лодки, сказал Геймлпар. Из Дворца Боли. Они летят за оставшимися в деревне людьми.
Мы пошли быстро, но так, чтобы старик поспевал. Вскоре город скрылся за холмами. Мы остановились, лишь когда уставший Геймлпар приотстал. Спрятавшись в очередной купе низкорослых деревьев, мы не шевелились.
Должно быть, мы прошли с десяток километров «наружу». Подкрался туман, но эта влага не утолила нашей жажды. Сон не шел ни к кому.
Однако лодки так и не прилетели за нами. Корабли не приземлялись, и я понятия не имел, что случилось с людьми в деревне.
Когда сошла тень, туман поднялся. Дождя не последовало, и вскоре почва стала сухой, как старые кости. Геймлпар молча страдал от боли в суставах, вызванной ночной сыростью и холодом.
Что думает таящийся в нем дух о своем старом примитивном сосуде? Наверняка он или она, или оно, кто знает? мечтает о более молодом и крепком вместилище. Но морщинистое лицо старика лучилось отвагой, какой я прежде за ним не замечал.
Мы с Винневрой предложили Геймлпару помощь, но он отказался и, опираясь на палку, поднялся на ноги. Затем помахал ею, разминаясь, и двинулся вперед, далеко выбрасывая больную ногу. Мы следовали в паре шагов, позволяя старику идти с чувством достоинства. Да я и не спешил узнать, что подняло столько пыли у стены.
За сутки пути мы нашли лишь несколько сухих, грязных ягод, от которых у меня заурчало в животе. Жажду утолять могли лишь утренней росой с камней, листьев и травы. Земля была похожа на выжатую губку: ни ручьев, ни рек.