Очень хорошо, ответил я, и разговор свернул на другие предметы.
По дороге из «Холборна» в госпиталь Стэмфорд сообщил мне новые подробности о человеке, которому я собирался предложить соседство.
Если вы не уживетесь, меня не вините, сказал он. Я с ним знаком только по случайным встречам в лаборатории. Это была ваша идея, так что не обессудьте.
Если не уживемся, то разъедемся, да и все. Сдается мне, Стэмфорд Я пристально вгляделся в своего спутника. Сдается мне, вы неспроста хотите умыть руки. В чем дело? У него такой уж скверный характер? Хватит ходить вокруг да около.
Нелегко объяснять то, что объяснению не поддается, усмехнулся Стэмфорд. Холмс, на мой вкус, чересчур погружен в науку я бы сказал, до бесчувствия. Могу вообразить, как он дает какому-нибудь приятелю щепотку новейшего растительного алкалоида без всяких недобрых намерений, единственно из желания узнать, как он действует. В его оправдание: думаю, он с готовностью поставил бы тот же опыт на себе. Похоже, у него тяга к точному знанию.
Очень правильная тяга.
Если не доводить ее до крайности. Она выглядит несколько странной, когда он, к примеру, избивает палкой трупы в прозекторской.
Избивает трупы?
Да, чтобы выяснить, могут ли у мертвых возникнуть синяки. Я собственными глазами видел его за этим делом.
И все же предмет его занятий не медицина?
Нет. А что именно одному Богу известно. Но вот мы и пришли, и скоро вы сможете составить собственное представление о моем знакомом.
Мы свернули в тесный переулок и через низкую дверцу проникли в боковое крыло обширного госпиталя. Мне все здесь было знакомо, и я не нуждался в проводнике, пока мы поднимались по мрачной каменной лестнице и шли по длинному коридору с белеными стенами и серовато-коричневыми дверями. В дальнем конце, сбоку, виднелся арочный проход в химическую лабораторию.
В обширной комнате с высоким потолком стояло рядами и валялось в беспорядке великое множество склянок. Там и сям на широких и низких столах громоздились реторты, пробирки, мерцали голубыми огнями миниатюрные горелки Бунзена. Людей не было, кроме единственного исследователя; с головой уйдя в работу, он склонился над дальним столом. Заслышав шаги, он обернулся и вскочил с ликующим возгласом.
Нашел, нашел! крикнул он моему спутнику и с пробиркой в руках кинулся к нам. Я нашел реактив, который осаждается гемоглобином и больше ничем. На лице его сияла такая радость, словно он открыл золотую жилу.
Стэмфорд представил нас друг другу:
Доктор Ватсон, мистер Шерлок Холмс.
Как поживаете? сердечно осведомился Холмс и сжал мою руку с такой силой, какой я от него не ожидал. Вижу, вы побывали в Афганистане.
Как вы узнали? поразился я.
Не важно, отмахнулся он, довольно посмеиваясь. Речь не об этом, а о гемоглобине. Вы, разумеется, понимаете, насколько важно это открытие?
Химиков, конечно, оно заинтересует, однако для практики
Именно: для судебно-медицинской практики это самое настоящее открытие века. Подумайте только: мы теперь сможем безошибочно распознавать кровавые пятна. Смотрите-ка сюда! Холмс нетерпеливо подтащил меня за рукав к своему рабочему столу. Возьмем капельку свежей крови. Он вонзил себе в палец длинную иглу и набрал немного крови в пипетку. Теперь я растворяю эту капельку в литре воды. Можете убедиться: вода на вид ничуть не изменилась. Доля крови в смеси не превышает одну миллионную. Однако я уверен, что мы сможем получить характерную реакцию.
Холмс кинул в сосуд несколько белых кристаллов и добавил немного прозрачной жидкости. Содержимое мгновенно окрасилось в тускло-красный цвет, на дно стеклянной банки выпал коричневатый осадок.
Ха! Холмс захлопал в ладоши и просиял, как ребенок при виде новой игрушки. Ну, что вы об этом думаете?
Похоже, это очень чувствительная методика, заметил я.
Отличнейшая! Прежняя с гваяковой камедью очень неудобная и неточная. То же относится и к изучению частиц крови под микроскопом это возможно только в первые часы. А мой метод действует независимо от давности пятна. Если бы его изобрели раньше, сотни преступников, гуляющих сейчас на свободе, понесли бы кару за свои злодеяния.
А ведь и правда! пробормотал я.
Многие расследования зависят именно от этого обстоятельства. Человека подозревают в преступлении, совершенном не один месяц назад. На белье или одежде подозреваемого находят бурые пятна. Что это: кровь, уличная грязь, ржавчина, плодовый сок? Вопрос ставил в тупик всех экспертов, а почему? Потому что не было надежного теста. Теперь же имеется тест Шерлока Холмса и обо всех затруднениях можно забыть.
А ведь и правда! пробормотал я.
Многие расследования зависят именно от этого обстоятельства. Человека подозревают в преступлении, совершенном не один месяц назад. На белье или одежде подозреваемого находят бурые пятна. Что это: кровь, уличная грязь, ржавчина, плодовый сок? Вопрос ставил в тупик всех экспертов, а почему? Потому что не было надежного теста. Теперь же имеется тест Шерлока Холмса и обо всех затруднениях можно забыть.
Победно сверкая глазами, Холмс прижал руку к сердцу и раскланялся в ответ на аплодисменты воображаемой толпы.
Что ж, поздравляю, заметил я, немало удивляясь его пылу.
Возьмем прошлогоднее франкфуртское дело. Если бы мой тест уже существовал, фон Бишоффа наверняка бы вздернули. А Мейсон из Брэдфорда, а пресловутый Мюллер, Лефевр из Монпелье, Сэмсон из Нового Орлеана? Я могу назвать дюжину случаев, когда этот метод сказал бы решающее слово.
Вы похожи на ходячий справочник по преступлениям, рассмеялся Стэмфорд. Могли бы выпускать такого рода газету. Под названием «Стародавние полицейские новости».
Небезынтересное было бы чтение, заметил Шерлок Холмс, заклеивая палец кусочком пластыря. Надо остерегаться, улыбнулся он, обращаясь ко мне, ведь каких только ядов не перебывало у меня на столе.
На его протянутой руке я заметил множество таких же кусочков пластыря и участки кожи, обесцвеченные сильными кислотами.
Мы пришли по делу, сказал Стэмфорд, усаживаясь на трехногий стул и подталкивая второй ко мне. Мой друг подыскивает себе жилье, а вы жаловались, что никак не найдете, кто бы пожелал снять квартиру на паях с вами, вот я и подумал вас свести.
Мысль о том, чтобы делить жилье со мной, видимо, привела Шерлока Холмса в восторг.
Я приглядел квартирку на Бейкер-стрит, сообщил он, удобней не придумаешь. Надеюсь, вы ничего не имеете против табачной вони?
Я и сам курю матросский табак.
Прекрасно. Я постоянно вожусь с химикалиями, иногда ставлю опыты. Вам это будет досаждать?
Ничуть.
Погодите, припомню остальные свои недостатки Временами на меня нападает хандра и я по нескольку дней ни с кем не разговариваю. Когда такое случается, не надо думать, будто я сердит. Просто не трогайте меня и скоро это пройдет. Ну а вам есть в чем признаться? Раз мы собираемся стать компаньонами, лучше заранее узнать друг о друге самое худшее.
Этот допрос меня насмешил.
Я держу щенка бульдога, по причине расстроенных нервов не терплю шум и гам, поздно встаю по утрам и безобразно ленив. Когда здоров, я подвержен и другим порокам, но пока что в основном обхожусь этими.
А игру на скрипке вы относите к шуму и гаму? встревожился Холмс.
Зависит от исполнителя. Искусная игра это пир богов, а вот плохая
А, ну тогда все в порядке. Холмс рассмеялся. Думаю, мы можем ударить по рукам если, конечно, вам понравится квартира.
Когда мы ее посмотрим?
Встретимся здесь завтра в полдень, поедем туда и все уладим.
Отлично ровно в полдень.
Я пожал Холмсу руку.
Оставив его наедине с химикалиями, мы со Стэмфордом направились пешком к моей гостинице.
Кстати Я остановился. Как, во имя всего святого, он догадался, что я прибыл из Афганистана?
Стэмфорд загадочно улыбнулся:
Вот этим он и отличается от остальных людей. Многие желали бы знать, как он доискивается до таких вещей.
А, так это тайна? воскликнул я, потирая руки. Заинтригован! Спасибо, что свели меня с ним. Ведь, как вам известно, «предмет людской науки человек».
Тогда его и изучайте, сказал Стэмфорд на прощанье. Правда, вам с ним придется непросто. Пари держу, он уже знает о вас больше, чем вы о нем. До свиданья.
До свиданья. И я пошагал к гостинице, размышляя о своем новом знакомце.
Глава II
Наука дедукции
На следующий день мы, как было условлено, встретились и осмотрели квартиру в доме 221Б по Бейкер-стрит, о которой в прошлый раз говорил Холмс. В ней оказались две удобные спальни и просторная общая гостиная с уютной мебелью и двумя широкими окнами. Жилье было во всех отношениях превосходным, арендная плата, поделенная на двоих, очень умеренной, так что сделка была заключена тут же, на месте, и мы сразу вступили во владение. Тем же вечером я привез из гостиницы свои вещи, а наутро моему примеру последовал Шерлок Холмс со своими сундуками и чемоданами. Почти два дня ушло на то, чтобы распаковать и разложить наш скарб. После этого мы начали постепенно обживаться и привыкать к новой обстановке.