Да дорф с ним, что-нибудь придумаем. Главное, что ты цела. Я очень испугалась, когда поняла, что ты не «всплываешь».
А уж как я испугалась, когда ты к потолку рванула, закатила глаза подруга. Подумала, что из-за меня тебя по нему размажет. Что будем делать?
Осмотримся? вопросом на вопрос ответила Грета.
Я уже пыталась, пожала плечами Тирна.
Подруги простучали стены, ощупали пол. Пробовали подпрыгивать, но тщетно, бумажки с вопросами ускользали.
Как же я люблю свою жизнь, вдруг горестно возвестила Тирна, и свой характер. Все мои беды от него! А измениться не получается. Вот сколько раз убеждалась, что лучше подождать, не пороть горячку. Но нет ведь, все надо получить вот-прямо-сейчас.
Вдруг сверху медленно спланировала бумажка.
«Что есть у мертвого и нет у живого?» прочитала Грета.
Покой, тут же фыркнула Тирна, что ж еще?
Бумажка растаяла и, кажется, исчезло еще несколько ее товарок. В руки к Тирне упало другое задание.
«Кто выбирает долг?»
Ростовщик, хмыкнула Тирна и была тут же завалена бумажками, не-е-ет! Я же пошутила! Грета!
Порядочный человек, неуверенно предположила мэдчен Линдер и ворох исчез.
А через секунду исчез пол.
Подруги только и успели вцепиться друг в друга! Вокруг них оказалась кромешная, непроглядная тьма в которой двумя яркими пятнами были они сами. Что противоречило всем известным научным законам. Но одновременно кричать и удивляться довольно сложно, поэтому ни Грета, ни Тирна не задумывались, отчего они видят друг друга и не видят ничего другого.
Где-то через минуту падение замедлилось превратившись в парение и кричать стало не так захватывающе интересно.
Как-то мы долго летим, нервно протянула Грета.
Угу, мне вот интересно, кто эту яму копал, так же нервно отозвалась Тирна, не запарился, бедный?
Переглянувшись, подруги захихикали. Затем Грете пришло в голову, что за ними могут наблюдать И тогда она принялась дергаться и пытаться перехватить юбку. Тирна только рукой махнула, не ее проблемы, что кому-то не понравится вид зеленых, в желтый горошек панталон.
А почему панталон? удивилась Грета и скосила взгляд на ноги подруги.
Я предчувствовала, что нам придется делать что-то ненормальное, пожала плечами Тирна. И, поверь, лучше панталоны, чем мои любимые две ниточки и лоскуток.
Лоскуток? повторила за подругой Грета.
О, я знаю, куда мы пойдем при первой возможности, потерла руки Тирна. Твой Ферхара умрет от восхищения.
Вот только это не слишком порадовало Грету. Поскольку некромант и без того обещал помереть, правда, не от восхищения. И с этим нужно было что-то делать. А пока А пока вокруг подруг сменились декорации в кромешной тьме появились крохотные искорки. Как будто им удалось подняться в ночное небо.
Где мы? пораженно спросила Тирна.
Подозреваю, что мы лежим на полу той комнаты, вздохнула Грета, ох, только бы юбка не задралась.
То есть, это нам снится? Хм, скорее внушение, но зачем?
Падение превратившееся в парение окончательно прекратилось и туфли Греты клацнули по чему-то прозрачному. Она присела и коснулась поверхности ладонью холодное, гладкое стекло. Из которого неожиданно и очень быстро выросла стела.
Готова поспорить, что сейчас нам будут вновь задавать вопросы, вздохнула Грета и показала на сияющую собственным светом стелу.
Только не про долги, закатила глаза Тирна.
Но когда подруги подошли к ней, стела приняла вид наблюдательного экрана. И, ошеломленно переглянувшись, девушки пронаблюдали на нем короткую сценку, где отчаянно сопротивляющуюся девушку двое мужчин затаскивали в темный альков. Вокруг девушки колебалось черно-желтое марево ненависть и паника. Мужчины же лучились грязно-оранжевым и Грета предположила, что именно так выглядит похоть.
Экран погас и втянулся в пустоту, став широкой плитой. От которой в разные стороны потянулись другие плиты. На одной было высечено «немедленно вмешаться», на второй «оповестить стражу» и на третьей «оповестить стражу и проконтролировать».
Тирна рванулась к плите «немедленно вмешаться», но Грета успела ее перехватить.
Ты разве гвардеец? строго спросила она. Ты разве имеешь право бросить все и бежать сломя голову?
Да я бы их!
А потом эти высокородные дерры тебя. Потому что выяснилось бы, что это всего лишь шутка, что девушке ничего не угрожало и так далее, Грета покачала головой. Нет, нам нужно выбрать вот из этого.
Тогда третий, уверенно сказала Тирна. А то вдруг они стражу подкупят.
Стража во дворце неподкупна, покачала головой Грета. Вопрос в том, сколько нас на наблюдательном пункте. Если я одна, то уйти не могу не хватало еще нечто подобное проворонить во время своего отсутствия. Или и вовсе, отвлечься на провокацию и не заметить убийцу в покоях Их Величеств.
Тогда надо жать на оповестить, уверенно подытожила Тирна. Потому что все остальные нюансы мы узнаем только после того, как станем придворными менталистками.
Две лишних плиты задрожали и рухнули вниз, после чего широкая плита, на которой стояли подруги, тоже начала подрагивать. Что подсказало им, что задерживаться опасно для здоровья. Они скакнули вперед и замерли. Впереди появилось еще две плиты: «оповестить целителя» и «уведомить родителей». Не сговариваясь, подруги прыгнули на «целителя».
Мне кажется, или нам не дают думать? Плиты дрожат под ногами, а падать вниз не хочется, выдохнула Грета.
Я уверена, что нам не дают спокойно поразмыслить. Дорф, «отчет» или «личное расследование»?!
Расследование, предложила Грета и, уже когда они перепрыгнули, пояснила, а то что в отчете-то писать? Ни имен, ни фамилий. Возраст, сословие и все такое. Ох, «отчет» или «доклад королеве»?
Отчет, выпалила Тирна и чуть позднее пояснила, а то как докладывать без отчета?
И вновь одна плита с треском улетела вниз, в мерцающую пропасть, а вместо нее появились две другие: «доклад королеве» и «корректировка отчета». Тут они даже гадать не стали, сразу прыгнули на «доклад». Потому как ну какая корректировка до того, как главный начальник не выскажет свое недовольство?!
Я устала, едва слышно выдохнула Грета.
А перед ними вновь маячили плиты. И вновь нужно было сделать выбор: «допрос» и «присутствие на допросе».
Мы же не можем допрашивать? задумчиво спросила Тирна.
Может и можем, но точно не умеем, тяжело выдохнула Грета.
Так они допрыгали до круглой, сырно-желтой плиты. И перед ними появилось три арки.
Каждая должна выбрать свою, откуда-то сверху сказал приятный, бесполый голос.
Арки между собой абсолютно ничем не различались цвет, запах, магические эманации все это отсутствовало. Как выбирать? Считалочкой?
У меня монетка завалялась, Тирна вытащила алдоранн, король первая арка, королева вторая, ребро третья. Кто первый бросает?
Давай я, монетка же твоя, улыбнулась Грета.
Ей выпала королева, вторая арка. Помахав рукой Тирне, Грета решительно шагнула вперед. Перед переходом она закрыла глаза. А открыла их в той же комнате, откуда исчезла. Только вот бумажки, прямо на ее глазах, рассыпались золотистыми искорками. Через пару секунд рядом оказалась Тирна.
Так, и зачем мы выбирали? удивилась Тирна. А вообще, я успела испугаться, что мы сейчас опять начнем отвечать на вопросы. Мне кажется, что настоящим испытанием были плиты. Вопрос в том, правильно ли мы его прошли.
Грета только равнодушно пожала плечами и села на пол. Она устала и хотела отдохнуть. Вот только с неугомонной королевы станется устроить вечером праздник. И мэдчен Линдер вдруг с неудовольствием осознала, что перестала любить и танцы, и музыку. И вообще все, что предполагает под собой физические упражнения.
В монолитной стене появилась трещина, которая, разросшись, превратилась в подобие двери.
Идем? спросила Тирна.
Идем, уныло кивнула Грета и вздохнула, будто у нас есть выбор.
На выходе подруг встретила лично королева. Какая-то не такая, не правильная. Она улыбалась, протянула две тонкие, золотые пластинки, на которых появится результат экзамена и упорхнула к следующим соискательницам.
А что, вот кроме королевы больше на раздачу встать некому? ошарашенно выдавила Тирна.
Грета только улыбнулась. На море Дарвийской было роскошное платье, где голубой цвет ткани был невиден из-за обилия кружева. Очень безвкусная вещь скрывавшая янтарную брошь, в которой навеки замерла крупная муха. Да, вряд ли эту королеву смогут обидеть.
Подруги переглянулись, синхронно пожали плечами и посмотрели на свои золотые карточки. На их гладкой, блестящей поверхности медленно проявились имена.
Смотри, баллы. Но ведь столько и было, протянула Тирна и потерла большим пальцем появившуюся цифру тридцать.
На пластинке Греты проявилась куда большая цифра сорок два с половиной.