Я рассказала историю о побеге Мины и о том, как я столкнулась с его матерью, хотя и опустила часть о Люке и шелке. Эврану не нравился Люк, а мы и так в последнее время нечасто общались.
Когда я закончила, его изначальное беспокойство сменилось весельем.
Похоже, ты и сама неплохо справилась, сказал он со смехом. Не могу поверить, что ты разбила окно портного.
Это не смешно. Я слегка стукнула его по плечу. Что, если бы меня раскрыли?
Он схватил мою руку и провел большим пальцем по царапине. Я почувствовала, как мое свечение усилилось, и покраснела, гадая, заметил ли он.
Жаль, что меня там не было. Но в последнее время я был немного занят.
Немного занят это еще мягко сказано. Днем он был неуловим, как лиса, а если я и думала присоединиться к его ночным похождениям, вчера я четко поняла, что это невозможно. Я взглянула ему в глаза и заметила, что зелень его радужек как никогда отчетливо выделяется на фоне покрасневших и раздраженных белков.
В чем дело? спросила я, мгновенно отбросив страх перед его матерью. Может быть, я смогу помочь.
Боюсь, не в этот раз. Я достаточно хорошо умела читать выражение его лица и поняла, что улыбка была вымученной. Но я разберусь с этим. Не волнуйся.
Значит, его действительно что-то беспокоило. Теперь я была уверена, что мне не показалось, но было больно сознавать, что я ничем не могу помочь. Некоторое время мы посидели в тишине: я рассеянно сплетала пучки сухой травы, а Эвран впитывал слабое солнечное тепло. Мне хотелось столько всего ему сказать, но я никогда не умела выражать свои чувства. А как иначе, если большую часть жизни я пыталась их подавить?
Как думаешь, твоя мать расскажет обо мне Дариусу? наконец спросила я.
Конечно, нет. Она его презирает. И в любом случае, твоя магия вряд ли его заинтересует.
Эти слова должны были меня успокоить, но я всегда испытывала нездоровое любопытство к магии, особенно к своей собственной. В какой-то степени я даже надеялась, что во мне есть нечто большее, чем сияющая кожа.
Но это было глупо с моей стороны. Я напомнила себе, что лучше быть непримечательной, чем подвергнуться пыткам.
Мне нужно возвращаться. Мы сегодня идем на рынок. Полагаю, ты не захочешь присоединиться? Эвран редко уходил далеко от леса, поэтому я знала, что он вряд ли согласится. Но я уже представила, как мы гуляем вдвоем, держась за руки, и привлекаем не больше внимания, чем любая другая молодая пара.
Когда он покачал головой, самые светлые пряди его каштановых волос золотом заблестели на солнце.
Я бы с радостью, но маме нужна моя помощь с ткацким станком. Постарайся больше не ввязываться в неприятности, хорошо? А то мне придется вмешаться.
Не могу ничего обещать, сказала я с улыбкой, но мы оба знали, что беспокоиться не о чем. Лиора Дюваль не попадает в неприятности.
* * *Мы с сестрами шли по обочине дороги в сторону города, Мина то и дело останавливалась, срывала полевые цветы и кидала в свою корзину. На ней было платье, которое я сшила из шелка Люка, такого блестящего, что на ее коже от него отражался золотистый свет. Именно такую ткань я носила чаще всего скучные ткани, такие как шерсть или лен, слишком сильно контрастировали с моим «состоянием», как назвал это отец.
Жители города считали нас снобами, которые используют прибыль, полученную с их неоплаченных долгов, чтобы потешить свое тщеславие. Если бы я одна носила шелк и атлас, а Мина и Адель ходили в домотканой одежде, это еще больше привлекало бы внимание к моей магии, поэтому мы терпели тихие насмешки горожан. Ох уж эти сестрички Дюваль, всегда покупают ткани у портного. Считают себя лучше нас, раз мы ходим в одежде, сшитой не на заказ.
Единственным человеком, который выигрывал в этой ситуации, был Люк, ведь мы тратили в его лавке больше денег, чем кто-либо другой в городке. Но атласом и бархатом сыт не будешь, нам нужна была еда.
Сегодня на рынке было полно народа. Приближалась осень, и на прилавках красовались плоды позднего лета: наливные красные помидоры, сладкая кукуруза, спелые дыни. С деньгами, как всегда, было туго отец шутливо сетовал, что ему приходится одевать трех красивых дочерей, а это не по карману простому ростовщику. Тем не менее бережливая Адель скопила достаточно, чтобы всем нам купить ледяных стружек, по пенни за порцию полакомиться чем-то прохладным по дороге домой.
Вот это воистину редкое зрелище, произнес знакомый голос позади меня.
Мина напряглась и притворилась, что нет ничего интереснее, чем ее вишневый лед, а Адель, которая не знала о нашем вчерашнем приключении, повернулась и улыбнулась Люку.
Добрый день, мистер Моро. Она вежливо наклонила голову. Как поживаете?
Отец часто замечал, что для деревенского портного Люк подозрительно хорошо одевается, как будто у него есть какой-то другой, менее честный источник заработка. Но никто бы не стал спорить, что у Люка превосходный вкус.
Теперь лучше. Не помню, когда в последний раз видел всех трех сестер Дюваль вместе, точно больше года назад. Вы напоминаете мне букет весенних цветов. Мисс Лиора, добавил он, приподнимая шляпу. Вы выглядите особенно хорошо.
Я присела в реверансе, жалея, что сегодня надела платок, а не шляпу. Выходя из дома, я прятала свои темные волосы иначе мое сияние отражалось бы от них нимбом, но мне нечем было прикрыть свои пылающие щеки.
Вы получили шелк? спросил он меня.
Мой взгляд невольно обратился к Мине.
Да, спасибо. Он знал, что мы не могли позволить себе купить достаточно этой ткани, чтобы сшить целое платье, а еще он знал, что я бы не приняла такой подарок. Даже Эвран не подарил бы мне что-то столь дорогое. Со стороны Люка было нехорошо так использовать Мину, даже если он всегда видел в ней лишь мою младшую сестру.
Умышленно не обращая внимания на мои истинные чувства по поводу подарка, он наклонился и заговорщически ухмыльнулся.
Уверен, вы слышали, что у нас сегодня особый гость.
Боюсь, нет, покачала я головой. Новости редко выходят за пределы Сильвана.
О, тогда позвольте поделиться с вами этим прекрасным известием. Лорд Дариус был в городе.
Я напряглась от его слов, и Мина положила холодную руку мне на предплечье, от чего у меня кожа покрылась мурашками.
Лорд Дариус здесь, в Сильване?
Полагаю, он уже уехал. Жаль, что вы его не застали. У него новое приобретение.
Маг? спросила Адель, озабоченно нахмурив брови.
Нет. Три черных гончих.
Я мысленно вздохнула с облегчением, но, когда никто из нас не ответил, Люк прочистил горло.
Волшебных гончих, продолжил он. Говорят, что они не похожи на обычных собак. У них чересчур заостренные морды, слишком длинные лапы. И охотятся они не на белок и кроликов.
На кого же тогда? Предчувствуя недоброе, Мина встала на цыпочки, представ девочкой, которой была, а не женщиной, которой хотела быть.
Люк понизил голос:
Они охотятся на магов.
Мина ахнула, и я почувствовала, как мои собственные колени слабеют.
Портной продолжил, явно воодушевленный нашей реакцией. Мне сложно представить, что он и правда был рад встретить Дариуса, но он был прирожденным рассказчиком, а Мина оказалась прекрасным слушателем.
Только на прошлой неделе они в клочья разорвали колдунью, когда та пыталась сбежать. Для выразительности он потянул за кончик банта в волосах Мины. Когда гончие закончили, хоронить уже было нечего.
Что она сделала? У меня внутри все перевернулось, но я должна была знать больше, если надеялась защитить себя.
Не уверен, что для гончих это имело особое значение. Он равнодушно пожал плечами.
Я всегда успокаивала себя тем, что, как сказал Эвран, Дариусу я неинтересна. Но можно ли то же самое сказать о гончих? У меня на спине выступил пот, однако я сохраняла отстраненное выражение лица. Порой моя репутация зазнайки играла мне на руку. Пусть лучше Люк думает, что меня не интересуют его сплетни, чем то, что я боюсь за свою жизнь.
Удивлен, что вы об этом не слышали. Думаю, их создала ткачиха. Разве она не живет по соседству с вашей семьей, мисс Дюваль? Его темные глаза блестели под густыми ресницами.
Нам нужно идти. Адель никогда не была грубой или язвительной, поэтому ее тон всех нас поразил. Мне жаль. Всего хорошего, мистер Моро.
Так скоро? нахмурился он.
Боюсь, что так. Она повернулась, чтобы уйти, и я, не оглядываясь, последовала за ней. Мы должны вернуться домой или рискуем встретить по пути лорда Дариуса, сказала Адель, когда нас никто не слышал.
Мина вцепилась мне в руку, рассыпав остатки моих ледяных стружек.
Нагруженные тяжелыми корзинами, мы насколько могли быстро поднялись по каменным ступеням к дороге. Солнце припекало нам спины, и шелковая блуза прилипла ко мне, как вторая кожа. Темные локоны выбились из-под платка, но поправлять их было некогда. Мы едва дошли до вершины холма перед нашим домом, когда я услышала лай.