Я остановилась как громом пораженная.
Вот же она, та самая Вампука, о которой говорится в послании Михаила Филаретовича!
Тут я вспомнила, где и когда я слышала это смешное имя.
Это было в пансионате в том самом пансионате, о котором я еще не говорила, но непременно расскажу. Тамошние обитатели, дурачась, часто цитировали эту дореволюционную пародийную постановку. Чаще всего они упоминали о Лодыре, «молодом человеке с перьями, где надо», а также повторяли фразу: «Да, европеец я, и вас завоевал! Он нас завоевал? Благодарю, не ожидал!»
Очень мило, но чем эта пародийная Вампука поможет мне в моих поисках?
Я подошла к афише и внимательно изучила ее.
Пародийная опера «Вампука» была поставлена в небольшом, малоизвестном театре, который носил забавное название «Театр за углом» и располагался тут же, в Сахарном переулке.
На афише крупными буквами были напечатаны имена создателей этой пародии автора либретто князя Волконского и композитора Эренберга, а также режиссера-постановщика Леонида Веселаго (наверняка псевдоним) и исполнителей главных ролей Юлии Сахаровой, Романа Лимонова и Захара Стаканова.
Ниже мелким шрифтом были перечислены актеры второго плана и прочие участники постановки осветитель, костюмер, мастер по спецэффектам. Здесь же был указан реквизитор Б. М. Рейхель.
Это имя привлекло мое внимание.
Я вспомнила, что масонские правила так называемого Циннендорфова Устава привез в Россию немецкий вельможа по фамилии Рейхель. Только что ведь об этом прочитала в интернете.
Вряд ли это случайное совпадение Рейхель же не Иванов и даже не Шмидт!
Значит, мне нужно найти этого Рейхеля
Я толкнула дверь, на которой имелась табличка «Только для служащих театра».
За этой дверью сидел толстенький дядечка в круглых очках, который сосредоточенно вязал полосатый носок. Он напомнил мне волшебника Гудвина из книги «Волшебник Изумрудного города». Кстати, первый раз вижу вяжущего мужчину!
Полоски были яркие, разного цвета, а сам носок ужасно длинный. На жирафа, что ли
Дядечка взглянул на меня поверх очков и строго проговорил:
Девушка, это служебный вход! Зрителям сюда нельзя.
А я не зритель. Я ищу вашего реквизитора, Рейхеля он сейчас здесь?
Я хотела для большей достоверности назвать вахтеру имя-отчество этого самого театрального реквизитора. Скорее всего, он Борис Михайлович, а если нет?
Ах, вам Рейхель нужен! протянул вахтер, и голос его смягчился. Должен быть у себя да мы сейчас проверим
Он снял трубку с допотопного черного телефона, набрал короткий номер и проговорил:
Бруно Мартинович, к вам тут пришли!
Положив трубку, вахтер снова повернулся ко мне:
Значит, идите по этому коридору до конца, потом свернете налево, через грот
Грот? удивленно переспросила я.
Ну да, пройдете через грот, а будет там третья дверь справа.
Я порадовалась, что не назвала Рейхеля Борисом Михайловичем, и пошла в указанном направлении.
Прошла по длинному коридору и действительно оказалась в большом полутемном гроте, с неровными стенами и свисающими с потолка сталактитами.
Тут из темноты навстречу мне шагнул какой-то дикарь или первобытный человек детина огромного роста, в одежде из шкур, с огромной кудлатой бородой и растрепанными волосами.
Я испуганно шарахнулась от него.
Девушка, проговорил этот неандерталец неожиданно высоким голосом, преградив мне дорогу, вы не знаете, какой здесь пароль от вайфая?
Только тут я заметила у него в руке мобильный телефон и немного успокоилась.
Не знаю, ответила я честно, я не здешняя.
Жаль! Неандерталец вздохнул и отступил в сторону.
Я пересекла грот, снова оказалась в коридоре.
Миновала две двери и остановилась перед третьей.
На этой двери имелась табличка: «Реквизиторская».
Значит, я точно пришла, куда надо.
Я постучала в дверь, и из-за нее донесся странный хриплый голос:
Откр-рыто! Откр-рыто!
Ну, открыто так открыто
Я толкнула дверь и вошла в комнату.
Чего здесь только не было!
Шелковые ширмы и резные шкафчики, птичьи клетки и окованные железом сундуки, старинные граммофоны с расписными трубами и сверкающие медные самовары, чемоданы с разноцветными наклейками и музыкальные шкатулки
Я словно оказалась на блошином рынке или в антикварном магазине.
Посреди этого развала стоял круглый столик красного дерева, на котором красовался стакан чая в подстаканнике, серебряная сахарница и вазочка с печеньем. Но самого хозяина реквизиторской не было видно.
Посреди этого развала стоял круглый столик красного дерева, на котором красовался стакан чая в подстаканнике, серебряная сахарница и вазочка с печеньем. Но самого хозяина реквизиторской не было видно.
Но ведь он отозвался, когда я постучала в дверь?
Бруно Мартинович! громко проговорила я, оглядываясь по сторонам. Где вы? Нам нужно поговорить!
Разговор-рчики! раздался совсем рядом уже знакомый мне хриплый, словно простуженный голос.
Что, простите? переспросила я удивленно
И тут увидела на консоли рядом с круглым столиком большую клетку, а в ней красивого попугая, светло-зеленого, с большим желтым пятном на лбу.
Попугай переступил по жердочке и проорал:
Пр-ривет!
Привет, отозвалась я невольно. Так это ты мне ответил?
Р-роберт! отозвался попугай.
Ах тебя зовут Роберт? Очень приятно. А меня Анна а где твой хозяин, Роберт?
Бр-руно нет нет, нет! выкрикнул попугай и спрятал голову под крыло, как будто от смущения.
Нет? Как же так? Ведь он только что разговаривал с вахтером!
Дела, ср-рочные дела! крикнул попугай и отступил в дальний угол клетки.
Ах дела? переспросила я недовольно. Что это за дела такие неожиданные? И срочные?
Секр-рет!
Ах, секрет а почему, интересно, у него возникли срочные дела именно тогда, когда я пришла с ним поговорить? И как это он так незаметно ушел, что я его не встретила?
Попугай снова смущенно отвернулся, всплеснул крыльями и проговорил недовольно:
Допр-рос? Допр-рос? Допрос с пристр-растием?
Да какой же это допрос? Мне просто очень нужно поговорить с Бруно Мартиновичем.
Тут я малость опомнилась и посмотрела на себя со стороны. Стою тут и на полном серьезе разговариваю с попугаем. Надо уходить.
Хотя попугай по имени Роберт мне нравился и оказался хорошим собеседником, я направилась к двери.
Бр-руно, дружище! проговорил вдруг попугай совсем другим голосом, который тем не менее показался мне очень знакомым. Сыгр-раем пар-ртию?
Он переступил по жердочке и продолжил тем же удивительно знакомым голосом:
Знаем мы, как вы плохо игр-раете!
И тут я узнала и эту фразу, и этот голос.
Мое знакомство с Филаретычем началось в пансионате, и началось оно с того, что он научил меня играть в шахматы. И за игрой он в задумчивости часто повторял эту ноздревскую фразу.
И голос голос попугая не случайно показался мне знакомым на этот раз он, несомненно, подражал голосу Михаила Филаретовича.
Роберт, так ты был знаком с Филаретычем?
Попугай взглянул на меня искоса и прохрипел:
Филар-ретыч, др-ружище!
Да, я с ним тоже дружила грустно проговорила я. Так все же, Роберт, где твой хозяин? Где Бруно Мартинович? Мне очень нужно с ним поговорить!
Попугай снова отступил в глубину клетки, наклонил голову и задушевным голосом произнес:
Ор-решков, Роберту ор-решков!
Вот орешков у меня, к сожалению, нет! вздохнула я. Я не знала, что встречу тебя.
И тут я снова увидела себя со стороны.
Сижу в театральной реквизиторской и беседую с говорящим попугаем я что, на полном серьезе думаю, что он мне что-то расскажет? Попугай же не мыслящее существо, он просто повторяет услышанные когда-то слова и фразы он скорее не собеседник, а живое устройство звукозаписи. Хотя из записи диктофона или карты памяти тоже можно узнать много полезного
А Роберт снова подал голос:
Тр-радиция! Тр-радиция!
Ну вот, совсем его занесло в сторону при чем здесь традиция? О чем он вообще?
Без большой надежды на успех я сделала еще одну попытку узнать от него что-то полезное.
Роберт, где же Бруно? проговорила я настойчиво. Куда же он ушел?
Бр-руно! выкрикнул попугай снова голосом Михаила Филаретовича. Где ты, др-руг?
И вдруг он всплеснул крыльями, подняв облако пыли, и совсем другим голосом проорал:
Тор-реадор, смелее впер-ред! Кар-рмен! Кар-рмен!
Ну вот, теперь ты перешел на оперный материал! вздохнула я. Пользы от этого никакой и голос твой явно недотягивает до оперного баса
А попугай посмотрел куда-то за мою спину и снова выкрикнул:
Кар-рмен! Кар-рмен!
Ну, слышала уже вздохнула я. Только ума не приложу, при чем здесь Кармен
И тут словно какая-то сила подтолкнула меня.
Я повернулась, проследив за взглядом попугая, и увидела возле стены реквизиторской небольшой застекленный двустворчатый шкафчик красного дерева. Под стеклом были наклеены две немного выцветшие театральные афиши: на одной тореадор в расшитом золотом костюме, на другой чернокудрая цыганка в пышном платье. И название оперы, естественно, «Кармен».