Ага! согласился сынишка. Наверно, он очень голодный.
Бельчонок уже прыгал к обабку по земле, смешно подкидывая задом. От опушки до берёзы было верных шагов пятнадцать. Моих, человеческих, шагов пятнадцать, а беличьих мелких скачков по земле не меньше как полсотни.
И вот только бельчонок подскакал к берёзе, не успел ещё и куснуть гриба, вдруг сбоку из травы откуда ни возьмись лисица! И на него. Мы так и ахнули.
Но бельчонок вовремя заметил опасность, повернул и в два скачка очутился на берёзе.
Он мигом взвился по стволу и притаился под самой макушкой. Весь сжался от страха в комочек. Лисица осталась с носом.
Сынишка хотел захлопать в ладоши, но я ему не дал, шепнул:
Подожди. Это ещё не всё. Лисица, я вижу, пожилая, опытная. Она так этого дела не оставит.
Я потому так подумал, что лисица сразу, как бельчонок махнул от неё на дерево, осадила всеми четырьмя лапами, стала и потом с самым равнодушным видом повернула прочь от берёзы к опушке. Даже не взглянула вверх, на дерево. Будто её совсем и не интересовал никогда бельчонок, не за ним она кинулась, а так просто.
А у самой глаза блестят, рот до ушей. Мне тут и почудилась какая-то хитрость с её стороны.
Смотрим, правда: не дошла лисица до опушки, вдруг шмыг за куст, который между берёзой той и опушкой стоял. И нет её.
Ишь, хитрюга! шепчет сынишка. В засаду села. Как же теперь бельчонок домой в лес попадёт? Ведь ему мимо этого куста бежать.
Вот в том-то и дело, шепчу я. Не миновать ему лисьих зубов Но Тс-с!.. Смотри, он что-то придумал.
Чуть заметный среди листвы на белой ветке берёзы, рыжий комочек зашевелился, развернулся и опять превратился в бельчонка. Вытянув шею и повёртывая голову во все стороны, бельчонок долго осматривался. Но, верно, оттуда, с вершины, ему не было видно лисицы: он осторожно, потихоньку стал спускаться с ветки на ветку. Прыгнет и оглянется. Прыгнет и тянет шейку, заглядывает вниз.
Ох, глупый, глупый! шепчет сынишка. Сейчас ведь спрыгнет на землю. Пойдём скорей, прогоним лисицу!
Подожди, подожди! шепчу. Посмотрим, чем кончится.
В первый раз я своими глазами видел, как лисица охотится за белкой. Бельчонок тихонько спустился уже до половины берёзы и тут вдруг замер на ветке. Да вдруг как затрясётся на лапках, как закричит, зацокает!
Увидел, увидел! шепчет сынишка.
Сомнения быть не могло: белый кончик рыжей трубы хвоста лисьего высунулся из куста, и бельчонок его заметил!
«Эх, лисанька! подумал я про себя. Рано победу затрубила! Думала, уж вот он твой бельчонок! Заиграла хвостом да и выдала себя».
Кончик лисьего хвоста сейчас же опять исчез за кустом. Но бельчонок никак не мог успокоиться. Он пронзительно громко ругал коварную лисицу уже не знаю какими своими беличьими словами и весь трясся от негодования.
Потом, когда лисий хвост исчез, бельчонок замолчал. И вдруг, чего-то ужасного испугавшись, винтом взвился по стволу к себе на спасительную вершину. Может быть, вообразил себе, что лисица сейчас прыгнет за ним из-за своего куста на полдерева.
Дело затягивается, шепчу я сынишке. Но терпение: лисица, видимо, решила сидеть в засаде хоть до вечера. А бельчонок, конечно, голодный. На берёзе ему долго не высидеть: там ему ни шишек, ни орехов. Всё равно придётся слезать.
Прошло несколько минут. Ни лисица, ни белка не подавали никаких признаков жизни. Сынишка уже начал меня за рукав дёргать:
Прогоним лисицу и пойдём грибы собирать.
Но тут бельчонок опять показался из своего прикрытия и прыгнул на одну из тонких верхних веток берёзы.
Это была одна из самых длинных веток дерева, и она, как вытянутая рука, указывала прямо на опушку леса на ту самую крайнюю сосну, с которой полчаса тому назад спустился бельчонок.
Бельчонок разбежался по ней и, сильно качнув конец ветки, прыгнул.
Бешеный! шёпотом вскрикнул сынишка. Он
Сынишка хотел, конечно, сказать, что бельчонок попадёт прямо в пасть лисице.
Но он не успел договорить: так быстро всё кончилось! Бельчонок, разумеется, не рассчитал: допрыгнуть до опушки с берёзы он не мог. Самой ловкой белке не перелететь такого расстояния по воздуху не птица же! Просто, видно, бельчонок с отчаянья прыгнул: будь что будет! И он, конечно, кувырнулся, не пролетев и половины расстояния до сосны.
Надо было видеть, как он летел вниз, растопырив все четыре лапки и вытянув тонкий хвостик, прямо в куст, где сидела лисица, прямо на неё!
Но не успел он долететь до куста, как лисица
Думаете, подскочила и на лету схватила его в зубы?
Нет, лисица опрометью выскочила из куста и сломя голову бросилась наутёк через пни и кусты.
Громкий смех сынишки прямо мне в ухо чуть не оглушил меня.
А бельчонок, упав на куст, не разбился: ветви спружинили, слегка подкинули его лёгкое тельце и, опять приняв на себя, мягко опустили его на землю. Бельчонок скок-скок-скок! и на сосну. С сосны на осину, с осины ещё на какое-то дерево и скрылся из глаз в лесу.
Сынишка хохотал до слёз. И весь лес, казалось, хохотал с ним все капельные глазки дождя на листьях, на траве и кустах.
Бешеный! твердил сынишка сквозь смех и слёзы Ну, прямо бешеный!.. Как он на лисицу-то! Как она от него!.. И хвост поджала! Вот бешеный бельчонок.
Ну, спросил я, когда он прохохотался. Теперь понимаешь, почему я не дал тебе бежать от Клеопарды?
Знаю, знаю:
Вывод ясен без картин
Часто, в битве не робея,
Побеждает трёх один.
Уж не знаю, откуда он взял эти стишки! Он у меня набит стихами и выпаливает ими вдруг, как из пушки.
Весёлые мы пришли в тот день из лесу.
Лупленый Бочок
Думаете, все зайцы одинаковые, все трусы? Нет, зайцы тоже разные бывают. Спросите вот моего сынишку, какого мы раз поймали скандалиста.
Мы были на охоте в лесу. Втроём: сынишка, я и Джим. Джим это собачка наша. Коротконожка, уши до земли, хвостик куцый. Замечательная охотничья собачка, хоть и старенькая; всякую дичь разыщет, на крыло поднимет, а подстреленную поймает, схватит и осторожно, не помяв ни пёрышка, подаст прямо в руки. Необыкновенно умный и добрый у нас Джим. С другими собаками не дерётся, никого никогда не кусает, всем знакомым людям при встрече хвостиком часто-часто машет и, знаете, так по-собачьи приветливо губами улыбается.
На охоте мы были сухой осенью, уже лист с деревьев падал, а дождей больших ещё не было. В это время охотиться в лесу всего трудней: высохший лист гремит под ногами, дичь тебя далеко слышит и видит сквозь поредевший кустарник и, не подпустив, улетает.
Вдруг слышу: Джим залаял, залаял в кустах и вдруг замолк.
«На кого это он?» думаю. И приготовился стрелять.
Но оттуда, из кустов, никто не вылетел.
А сынишка уже там и кричит мне из кустов:
Папа, папа, беги скорей! Кого Джим-то в плен взял!
Я к ним и вижу: Джим лежит врастяжку на земле, а передними лапами зайчонка прижал к листьям, держит его. Зайчонок верещит отчаянно, Джим хвостиком часто-часто виляет, а сынишка мой стоит над ними и не знает, что ему делать.
Я подошёл, взял зайчонка у Джима. Держу зайчонка двумя пальцами за шиворот, он ещё пуще верещит, лапками от меня отбивается.
Сынишка говорит:
Это он на тебя сердится. Кричит: «Как ты смеешь меня такого маленького обижать!»
И вправду похоже было, что зайчонок что-то эдакое кричал.
А Джим на задние лапы встал, передними мне в колени упёрся и лижет зайчонка: успокаивает его, что, значит, не бойся, не таковские мы, ничего плохого тебе не сделаем.
Тут вдруг сынишка говорит:
Смотри, папа, у него левый бок лупленый.
Смотрю: на левом боку у зайчонка плешинка. Шерсть содрана, голая кожа с пятак кружок.